Он создал режим подозрительности и террора,
сделав жизнь всего образованного класса унизительной.
Он развратил его, наложив на него унизительное лицемерие, выход из которого был лишь в апатию или циничное эпикурейство. И что делает загадку еще более неразрешимой, это то, что он сделал свое собственное существование более жалким, чем существование самых низших из своих подданных.
Созрела ли Россия для политической свободы?
Нуждается ли русский народ в представительном образе правления и достаточно ли он просвещен,
чтобы надлежащим образом пользоваться парламентскими учреждениями, предположив, что будет установлен парламентский строй?
Таковы основные вопросы, которые должен решить всякий мыслящий человек, все равно, русский ли или иностранец, прежде чем определить свою позицию в вопросе о русских политических делах.
С.М.Степняк-Кравчинский
ПРЕДИСЛОВИЕ АВТОРА.
Несомненный интерес к России может считаться одним из постоянных явлений умственной жизни Англии, будучи последствием постоянных причин, которые не зависят от прилива и отлива общественного любопытства. Два великих соперничающих государства не могут оставлять без внимания одно другое. Этот интерес естественно возрастает с постоянным увеличением слоев народа, принимающих действительное и сознательное участие в государственной жизни своей страны. И, тем не менее, интерес этот далеко не обусловливается одними лишь политическими причинами. Если Англия с каждым годом становится все более демократической, она в то же время теряет и свою островную отчужденность от остального мира. Народ ее все более и более интересуется политической литературой и общественным развитием великих континентальных народов; иностранное искусство завоевывает себе место в Англии; иностранные идеи все быстрее воспринимаются и приспособляются к английской жизни. Англия не занимается уже столь исключительно одной собой, как это было всего за одно поколение до нашего времени. Она ввозит к себе в обширных размерах умственные произведения иностранцев, между тем как прежде она только вывозила свои собственные.
Одно важное условие дало России гораздо большую долю широкого внимания и изучения со стороны англичан, чем это вызывалось бы ее настоящим положением, а именно все растущая симпатия к русскому народу, распространение сознания, что русское правительство и русский народ — явления совершенно различные, и что каково бы ни было отношение англичан к первому из них, они не имеют никакого основания чувствовать к русскому народу что-либо иное, кроме чисто-человеческой симпатии. «Общество Друзей Русской Свободы», основанное доктором Спенсом Уатсоном, представляет чрезвычайно полно и последовательно это недавно пробудившееся великодушное общественное чувство. В течение пяти лет Общество это оказало важные услуги обеим странам, создавая лучшие взаимные чувства и лучшее понимание между двумя народами, и его влияние несомненно еще значительно увеличится впоследствии. Оно подготовляет путь к лучшим взаимным отношениям между двумя нашими странами в будущем, когда русский народ сделается господином своей судьбы.
Мне едва ли нужно говорить, что число людей, ощущающих истинный интерес к русскому народу в Англии и Америке, гораздо больше той восторженной горсти мужчин и женщин, которые посвящают свою энергию на то, чтобы заинтересовать иностранное общественное мнение делом русской свободы. Это с очевидностью доказывается наличностью целой литературы обо всех сторонах русской жизни, которая не могла бы появиться без широкого круга читателей. Литература эта создана обширным спросом и имела своим последствием значительное увеличение познания нашей страны. Но Россия еще слишком отстала от Европы в своей политике и культуре, чтобы изучение ее жизни, истории и учреждений стало необходимою частью общего образования, как это имеет место по отношению к Франции, Германии и Италии. У большинства образованных англичан интерес к России не переходит еще за пределы желания понять некоторые отдельные вопросы, связанные с русской жизнью.
Так, начинается в России преследование евреев, выбрасывающее миллион людей, которые переполняют английский рынок труда. Англичанам, естественно, нужно узнать, что лежит в основе этого средневекового варварства. Преследование штундистов привлекает их внимание к религиозным условиям жизни русского народа. Страшный голод, причиненный сравнительно незначительным неурожаем, ставит перед ними загадку русской экономической жизни. Возникает какое-либо осложнение на Дальнем или Ближнем Востоке, в Японии или Армении, — и оказывается, что русская дипломатия пожинает там, где не сеяла, обирая друзей и врагов с одинаковым беспристрастием. Людям интересно узнать, почему Россия, столь слабая внутри, может быть столь сильной извне. Новое революционное движение возбуждает интерес к так называемым «нигилистам», которые всегда привлекают внимание не только любителей сенсаций, но и серьезных исследователей.
И когда умер последний царь, все эти и еще многие другие вопросы стали предъявляться со всех сторон скорее, чем на них можно ответить. Можно ли надеяться, что новое царствование принесет какую-либо перемену в России? Начнет ли молодой царь вводить либеральные реформы? Возможны ли такие реформы? Созрела ли Россия для политической свободы? Имеет ли царь власть даровать конституцию, если бы он пожелал этого? Таковы, насколько я мог узнать, главные вопросы, на которые требуют ответа англичане.
Книга, которую я представляю благосклонному вниманию английских читателей, представляет собою попытку дать ответ на все те общие и частные вопросы, которые возникают в обществе от времени до времени. Я дал в ней главы об евреях, о нигилизме, о голоде, о сибирской ссылке, иные из которых были напечатаны ранее в различное время и переработаны для настоящей книги, а другие написаны вновь. Но главной моей целью было ответить на один основной вопрос, который стоит еще перед общественным сознанием: как последняя смена правителей может повлиять на судьбы России?
Время, протекшее с тех пор, как мысль о книге впервые возникла у меня, принесло много новых фактов.
Полагают, что настоящее царствование есть точная копия с прошлого. Это нелепость. История не допускает такого повторения. Новое царствование началось иначе; изменилась страна и будет развиваться по-иному. При таком государе, как Николай II, перемены, по-видимому, могут произойти скорее, чем при всяком другом, ибо они могут притти не только снизу, но и сверху, от жестокого столкновения и соперничества различных партий, которые борются за влияние и власть. При таком правлении самодержавие есть дом, распавшийся на-двое. Читатель знает, чем это должно кончиться.
И вот почему изучение царствования Александра III имеет более чем исторический интерес. Я старался выяснить, какой безобразный скелет скрывался под его консервативно-демократическим блеском, дабы показать, в каком направлении слепая сила реакции пыталась двигать нашу страну.
В заключительной главе я пытался указать на те силы, которые подтачивают здание самодержавия, а также настоящее положение русской оппозиции.
С. Степняк.
ОБ АВТОРЕ
Сергей Михайлович Степняк-Кравчинский (1851-1895) - один из участников "хождения в народ" и народовольческого движения, писатель и публицист.
"Царь - цапля, царь-чурбан" (
King Stork and King Log
) - последняя работа С.Степняка-Кравчинского, написанная в 1895 г.
Текст приводится по изданию 1921 года. (тираж 30 000 экз.)
ДОПОЛНИТЕЛЬНО:
King Stork and King Log (текст на англ. яз.)
Биография С.М.Степняка-Крвчинского
Общество друзей русской свободы (Society of Friends of Russian Freedom)
С.Степняк-Кравчинский - СОЧИНЕНИЯ
Отрекшийся от насилия
Безумство храбрых. Русские революционеры и карательная политика царизма 1866—1882 гг.
Валерия Новодворская о народовольцах
ДАЛЕЕ:
Часть I - I. Ручной деспот II. Царь-мужик III . На перекрестке.IV. Консервативно-демократическая программа V. Развязка самодержавного демократизма; граф Дмитрий Toлстой
