Из стенограммы съезда
ЗАСЕДАНИЕ ЧЕТЫРНАДЦАТОЕ
29 июля (11 августа), вечернее
Принимается предложение т. Попова немедленно перейти к обсуждению организационного устава.
Ленин (докладчик) дает объяснение по поводу предложенного им проекта устава. Основной идеей устава является разделение функций. Поэтому, например, деление на два центра не есть результат разделения этих центров по месту (Россия и заграница), а логическое следствие разделения по функциям. Центральному Комитету принадлежит функция практического руководства, Центральному Органу — идейного руководства. Для объединения же деятельности этих двух центров, для избежания разрозненности между ними и, отчасти, для разрешения конфликтов, необходим Совет, который вовсе не должен носить характера чисто третейского учреждения. Параграфы устава, касающиеся отношений между Центральным Комитетом и местными и определяющие сферу компетенции Центрального Комитета, не могут и не должны перечислять все пункты, в которых Центральный Комитет компетентен. Такое перечисление невозможно и неудобно, потому что немыслимо предвидеть все возможные случаи и, кроме того, неперечисленные пункты как будто бы не будут подлежать компетенции Центрального Комитета. Необходимо предоставить Центральному Комитету самому определять сферу своей компетенции, потому что во всяком местном деле могут быть затронуты общепартийные интересы, и необходимо предоставить Центральному Комитету возможность вмешаться в местные дела, вопреки, быть может, местным интересам, но в целях общепартийных.
Попов [Розанов]. Тов. Ленин, защищая свой доклад, раза два упомянул о проекте устава, составленном мною. Я не представляю его на съезд потому, что он был составлен слишком поспешно, а также и потому, что в составлении особого проекта целиком я не вижу надобности: те изменения, которые я хочу предложить, касаются почти исключительно центрального пункта в уставе — вопроса об организации центральных учреждений партии.
В частных беседах с отдельными членами съезда я выступал сторонником полного слияния в один центр редакции Центрального Органа и Центрального Комитета. Я мотивировал целесообразность слияния 1) тем, что деление руководства партией на «практическое» и «духовное» искусственно, что руководство в сущности одно, и что единство в руководстве может быть достигнуто только тогда, когда оно исходит из одного центра, а 2) тем, что участием редакции в делах ЦК гарантируется способность ЦК осуществить возложенные на него обязанности. Как видите, я хотел слияния Центрального Органа и ЦК не для того, чтобы ЦК принимал участие в делах редакции, а для того, чтобы редакция принимала участие в делах Центрального Комитета.
Я обращаю на это ваше внимание, потому что здесь на съезде т. Акимов уже неоднократно заявлял себя сторонником «самой строгой централизации». Централизация, которую будет защищать т. Акимов, совершенно особого порядка. По отдельным замечаниям его мы знаем, что она будет соединена с демократически-выборным началом в местных комитетах. Там, в России, т. Акимов будет защищать выборное начало, чтобы ослабить влияние ЦК; здесь, на вершине партии, он будет защищать «самую строгую централизацию», чтобы ослабить влияние Центрального Органа, в чем, собственно, и заключается весь смысл такой системы. Такой централизации я не только не защищаю, но я готов всячески с нею бороться, потому что она — знамя оппортунизма. Но я по-прежнему настаиваю, что, если мы хотим единства в руководстве партией, мы должны создать один руководящий центр. Если мы не можем слить в одно учреждение редакцию Центрального Органа и ЦК — вследствие ли того, что это практически неосуществимо, так как редакция должна находиться за границей, а ЦК — в России, или вследствие того, что мы опасаемся нашествия варваров на редакцию, если мы, повторяю, не можем совершенно слить Центральный Орган и ЦК в одно учреждение, то все же мы должны так или иначе позаботиться о том, чтобы руководство нашей партией исходило из одного центра.
Проект старается достичь единства созданием третьего центра, причем роль его формулирована в проекте крайне неясно и неточно. Прежде всего: Совет партии назван «верховным» учреждением. «Верховный» — равнозначаще с словом «суверенный», т. е. безответственный. Таким органом может быть только один съезд. Двух верховных, т. е. суверенных, органов вообще быть не может и потому Совет должен быть ответствен перед съездом, если мы не ограничиваем деятельность Совета только судебными функциями. Затем, по моему мнению, — и проект как будто с этим согласен — Совету, помимо функций примирительной камеры, должно быть вообще предоставлено право делать указание ЦК и, пожалуй, редакции Центрального Органа. А раз мы дадим Совету право давать свои руководящие инструкции ЦК, то мы должны дать ему и право наблюдать за исполнением этих инструкций. Мы должны сделать ЦК ответственным перед Советом и вместе с тем должны дать Совету право отменять решения Центрального Комитета.
Таким образом мы наделяем Совет функциями ЦК, а ЦК низводим до роли исполнительного комитета. Я ничего против этого не имею, я только хочу, чтобы в уставе это было совершенно ясно выражено. Итак, руководство партией будет осуществляться из одного центра. Если вам кажется, что этим мы подвергаем опасности неприкосновенность редакции, то пусть в этом центре три члена будут от редакции и два члена от Центрального Комитета. Это вопрос второстепенный, важно же то, чтобы руководство, высшее руководство партией, шло из одного источника. Задачи ЦК громадны. Теперь в организации все еще царит совершенный хаос, и ЦК придется начинать с того, чтобы организовать самого себя, создать тот механизм, посредством которого он будет осуществлять свои функции.
Тов. Троцкий в частных беседах утверждал, что жизнь создала два центра: редакцию за границей и, если не центральный, то по крайней мере Организационный комитет в России. Я всегда соглашался с т. Троцким наполовину. Жизнь создала один центр — редакцию, потому что Организационный комитет ничем не руководил: его роль была ролью комиссии по созыву съезда и ролью организатора чисто технической стороны дела.
Теперь мы создаем Центральный Комитет. Ему предстоит громадная задача. Было бы наивностью думать, что он исполнит ее без ошибок. Ошибки неизбежны, и мы можем отчасти даже предусмотреть их. Мне кажется, прежде всего можно опасаться, что ЦК потеряет перспективу партийной работы, увлечется мелочами, забыв общий план. Это вполне естественно, когда нет механизма общей организации, когда нужно организовывать каждую мелочь. Участие редакции в общем руководстве партией, несомненно, могло бы предохранить от этого. Другим средством, которое оказало бы большие услуги ЦК, было бы указание со стороны съезда функций Центрального Комитета. Вот почему я полагаю, что параграф об обязанностях ЦК должен содержать более точное указание области его работы. Я пытался формулировать отношение высших партийных учреждений между собою и их задачи в восьми параграфах, которые я, вместе с другими поправками, внесу в комиссию.
Егоров [Левин]. Тов. Ленин, исправив свой проект, сделал шаг в сторону проекта т. Попова, но шаг весьма небольшой; если бы т. Ленин захотел быть последовательным до конца, то он должен был бы признать, что по его проекту и ЦК, и Центральный Орган являются только исполнительными органами, а общеруководящий орган, правящий и направляющий — это Совет.
Ввиду такой важной и ответственной роли, какая дается Совету, необходимо, чтобы Центральный Орган и ЦК были представлены в нем совершенно одинаково. Поэтому пятое лицо, войдя в Совет, должно выйти из редакции Центрального Органа и из Центрального Комитета. — Существенным недостатком проекта т. Ленина является то, что он признает какие-то организации, совершенно никуда не причисленные. Если, например, съезд признает желательным учреждение популярного органа, то разве редакции подобного органа не будет предоставлено право участия на съезде? Я полагаю, что устав должен быть редактирован общее. — Ошибочным представляется мне мнение Ленина, что не следует точно определять границы компетенции Центрального Комитета. Такой взгляд есть результат смешения двух вопросов о централизации и вмешательстве. Практически отсутствие определения сферы компетенции ЦК поведет к целому ряду конфликтов.
Либер. Тов. Ленин заявил нам по поводу своего устава, что он перегнул палку в другую сторону. Это верно, но можно сказать, что никогда еще палка не была перегнута так сильно. Употребляя выражение т. Троцкого, можно было бы сказать, что проект устава т. Ленина представляет собою «организованное недоверие».
И в самом деле, центральные органы создаются так, как будто бы до них ничего не существовало, как будто бы центры не вырастают естественно из работы русских товарищей, а создаются уставом.
Второй характерной чертой предложенного проекта устава централизованной партии являются его децентралистические тенденции. Несомненно, что в проекте два центра, а не один, как думают некоторые, и это крупнейший недостаток проекта.
Необходимо было бы, чтобы Совет был назван Центральным Комитетом, а то, что т. Ленин называет Центральным Комитетом и Центральным Органом, было превращено в исполнительные группы партии. Центральный Комитет должен руководить всей общепартийной жизнью, как это делает ЦК Бунда.
Приходится только удивляться, как мог предложить отделение функции идейного руководства от практического т. Ленин, который так хорошо знает, какой вред принесло отделение практиков от теоретиков. И на примере «Искры», которым пользуется т. Ленин для доказательства необходимости разделения этих двух функций, мы видим, наоборот, что это отделение немыслимо, потому что «Искра» была не только идейным центром, но и практическим. Отделение же функций практического руководства в сферу ведения ЦК и лишение его других функций свело бы его роль на роль приказчика.
Акимов задает вопрос, как будут создаваться местные комитеты? Будут ли они, например, назначаться Центральным Комитетом?
Ленин разъясняет, что вносить специальный пункт об этом в устав совершенно излишне, так как у нас уже существует целый ряд комитетов, а следовательно, и вопроса не может быть об их создавании.
Мартов дополняет, что вопрос т. Акимова относится к другому пункту порядка дня — утверждение списка партийных организаций. Относительно же дальнейшего изменения состава партийных организаций необходимо предоставить дело в руки Центрального Комитета. Соглашаясь с, общеорганизационными взглядами т. Либера, я не могу согласиться с выводами, которые он из них делает и, наоборот, присоединяюсь к выводам т. Ленина. Только в двух вопросах я расхожусь с последним.
Первый вопрос — о способе составления Совета — гораздо лучше было бы разрешить выбором от каждого центра по два лица, которые и выбирают единогласно пятое лицо из ЦК или Центрального Органа. Искать это пятое лицо вне центров, как предлагает т. Егоров, совершенно нельзя. Во-первых, найдем ли мы такое лицо вне центра, куда стекутся лучшие силы; во-вторых, если даже и найдем, то будет ли оно . достаточно самостоятельно. Второй пункт, в котором я не согласен с т. Лениным, это то, что я против единогласной кооптации. Я полагаю, что можно было бы установить четыре пятых или даже лучше две трети голосов.
Акимов. Я считаю настоящий проект неудовлетворительным в двух отношениях.
Во-первых, совершенно не формулированы пункты об организации местных комитетов и о сфере их компетенции. О последнем даже сознательно и намеренно умалчивают. Местные комитеты, но проекту, должны явиться не более, как агентами ЦК, которые могут быть всегда сменяемы. Центральному Комитету предоставлено право менять состав местных комитетов, и этого права для него достаточно, чтобы не нуждаться в других правах. Такой план несомненно поведет к тому, что несколько организаций окажутся вне партии. Например, придется заменить Петербургский выборный комитет новым, не соответствующим желанию большинства организации. Это поведет к расколу. Единственным приемлемым планом, который я предлагаю, является предоставление комитетам самим права изменения своего состава. Предлагая этот пункт, я заранее твердо уверен, что он не будет принят и что за него будет, быть может, самое большее два-три голоса. Тов. Попову представляется такое выступление с проектом, который наверное* не пройдет, в виде Добчинского, желающего, чтобы о нем услышали по всей России, и иначе не может объяснить себе это, как пошлыми мотивами. Меня изумляет, как не может понять т. Попов, что могут быть иные мотивы.
Второй пункт, по которому я считаю проект неудовлетворительным, это Совет. По проекту, Центральному Органу обеспечено превалирование в Совете уже потому, что состав редакции постоянный, а ЦК — переменный. Благодаря этому может произойти, что Центральный Орган разойдется но взглядах с русскими товарищами, что поведет к расколу.
* В секретарской записи вместо слова «наверное» значится «наверняка». Ред.
Попов. Тов. Акимов говорил, что я приписал ему пошлые мотивы. Это неверно. Я только констатировал, что он выступает, как Добчинский. Сделав это примечание, перехожу к вопросу по существу. Из дебатов выяснилось, что существует в организационном вопросе два направления. Все сходятся в том, что слить в один центр Центральный Орган и ЦК невозможно и что потому необходимо учреждение Совета, но в вопросе о роли Совета все расходятся. По проекту тт. Егорова и Мартова, Совет должен быть только третейским учреждением, по проекту Ленина — руководящим. Я же предлагаю считать его руководящим центром партии, — и тогда совершенно неважен вопрос, будет ли в Совете большее число представителей от Центрального Органа или от Центрального Комитета.
Троцкий. Тов. Акимов задавал вопрос об отношении местных комитетов к ЦК и сфере компетенции последнего. Устав, говорил он, определяет сферу компетенции ЦК недостаточно точно. Я не могу согласиться с ним. Наоборот, это определение точно и означает: поскольку партия есть целое, необходимо обеспечить ее контролем над местными комитетами. — Тов. Либер говорил, что устав есть, употребляя мое выражение, «организованное недоверие». Это верно. Но это выражение было употреблено мною по отношению к предложенному представителями Бунда уставу, который представлял «организованное недоверие» со стороны части партии ко всей партии. Наш же устав представляет «организованное недоверие» со стороны партии ко всем ее частям, т. е. контроль над всеми местными, районными, национальными и другими организациями.
Глебов [Носков]. Перечисление функций ЦК излишне в уставе, который должен быть составлен в общих чертах. Необходимо предоставить местным организациям право обжалования в Совет при их распущении. Тов. Либер опасался, что влияние ЦК при существовании Совета уменьшится. Он позабыл только, что в Совете будут иге чужие люди, а также члены ЦК; затем, вообще влияние ЦК не может быть создано уставом. Оно находится всецело в зависимости от его деятельности и только гарантируется уставом.
Акимов. Я опять обращаю ваше внимание на вопрос о местных комитетах. Необходимо предоставить им большую свободу деятельности; необходимо, чтобы никакое решение ЦК, Центрального Органа или Совета не могло быть проводимо в жизнь помимо местных комитетов. Местные комитеты должны быть избираемы активными работниками данной местности, как избирается ЦК представителями всех активных организаций в России. Если же нельзя допустить и итого, то пусть будет ограничено число членов, назначаемых ЦК в местные комитеты, остальные же члены должны кооптироваться самими комитетами. Иначе ЦК может целиком уничтожить местный, например, Воронежский комитет. Но цели своей вы этим все равно не добьетесь, потому что, хотя распускаемые и представляют в партии меньшинство, но в районе их деятельности они выражают взгляды большинства товарищей, избравших их.
Список ораторов предложено закрыть.
Заседание закрывается.
ЗАСЕДАНИЕ ПЯТНАДЦАТОЕ
29 июля (11 августа), вечернее
(.........)
Карский [Топуридзе]. Недоразумение относительно Совета, мне кажется, рассеивается тем, что каждое центральное учреждение выбирает по два человека, а они сообща выбирают пятого. Тогда ЦК в роли приказчика не явится, чего так боится т. Акимов. Его же предложение о местных комитетах проводит китайскую стену между ЦК и местными комитетами и потому совершенно неприемлемо. Что же касается положения о союзах, то я думаю, что их к местным комитетам приравнять нельзя, и число их голосов должно быть больше двух.
Аанге [Стопани]. Уместно в проекте устава коснуться вопроса о популярном органе, который отличается от вопроса о партийной литературе; этот вопрос нужно поставить в связь с вопросом о Центральном Органе,
Гольдблат [Медем]. Спорные вопросы, порожденные предложенным уставом, совершенно ошибочно было бы сводить к разногласию между защитниками и противниками централизации. У нас, в Бунде, вполне последовательно проведена централизация, все мы являемся ее убежденными сторонниками, и тем не менее я, не задумываясь, называю проект т. Ленина чудовищным. Централистический принцип предполагает контроль высших органов партии над низшими, наблюдение и руководительство ими, но ни в каком случае не может и не должен вести к уничтожению последних. Контроль может быть совмещен с существованием подлежащих ему учреждений, если поставлены хоть какие-нибудь границы его действию и определена хоть какая-нибудь компетенция тех организаций, которые ему подчинены. Контроль центральных органов должен сводиться к наблюдению за тем, чтобы партийные организации не нарушали бы постановлений съездов, не действовали бы вразрез с партийной программой и основными принципами; ввиду тех или иных временных и местных условий, власть центра может быть и несколько расширена, но таков должен быть, по крайней мере, основной принцип. Но совершенно не таков принцип, на котором построен проект Ленина. Он насквозь проникнут стремлением предоставить центру неограниченную власть, право неограниченного вмешательства во все, что делает каждая отдельная организация; он не ставит этому вмешательству абсолютно никаких пределов и, уничтожая всякую компетенцию для отдельных, подчиненных организаций, подрывает возможность самого их существования; организации не могут существовать, если им предоставить одно лишь право: повиноваться безропотно тому, что будет приказано свыше. Создаваемый проектом центр очутится в пустом пространстве, вокруг него не будет никакой периферии, а лишь некая аморфная масса, в которой будут двигаться его исполнительные агенты. На таких началах не может держаться никакая организация. Мне приходится лишь удивляться тому, что не находится ни одного делегата от комитета, который протестовал бы против такого чудовищного проекта. Но это дело их, этих делегатов; не мне брать на себя роль адвоката комитетов, не находящих нужным или возможным обеспечить себе хоть какой-нибудь raison d'etre. Я перехожу специально к вопросу о том положении, которое, в силу предлагаемого устава, должен был бы занять в партии Бунд. Тов. Мартов пытался показать, что принятие этого устава не предрешает еще вопроса о правах Бунда. Тов. Ленин вполне ясно опроверг этот взгляд. Он объяснил нам, что желает предварительного принятия только с тем, чтобы затем выработать пункты, определяющие положение Бунда, пункты, которые будут строиться на основании этого устава, как прямой вывод из выраженных в нем принципов. Ввиду этого разъяснения т. Ленина, я считаю нужным указать на то, что принятием этого устава заранее исключается возможность принятия предложенных нами в свое время пунктов, причем подобного рода предрешение вопроса совершается без того, чтобы данные пункты были даже поставлены на обсуждение. Что устав т. Ленина исключает эти пункты, — это несомненно, так как этот устав делает совершенно необеспеченным и самое существование Бунда, который но усмотрению ЦК может быть в любой момент распущен, и свободу распоряжения делами своей организации, в которые ЦК может (согласно объяснению т. Ленина) вмешиваться без всяких ограничений, и т. д.
Я желал бы знать мнение об этом автора проекта и ставлю т. Ленину следующие вопросы: не находит ли он, что его устав исключает возможность принятия предложенных бундовской делегацией пунктов; не находит ли он, что, по ясному смыслу его устава, ЦК партии имеет право изменять состав ЦК Бунда, распускать его, отменять постановления бундовских съездов и т. д. и т. д... Я жду на это определенного ответа.
В заключение, я обращаю внимание тех, которые хотят сделать невозможным принятие наших предложений без их обсуждения, на крайнюю серьезность момента. Если наши предложения, представляющие минимальные условия для существования Бунда, будут отклонены, тем самым будет решен вопрос о выступлении Бунда из партии. Это говорю и я лично, это же говорит и вся бундовская делегация.
Либер. Как я слышу, со стороны многих товарищей раздаются возгласы неудовольствия и удивления по поводу заявления моего товарища по делегации Гольдблата. Но это совершенно напрасно: я уже, внося «проект», сделал аналогичное заявление. Я говорил, что проект наш заключает такие принципиальные положения, без принятия которых Бунд в партии оставаться не может. После этого краткого разъяснения, перехожу к разбору вопроса по существу. Еще и еще раз приходится указать, что постановка вопроса о Бунде в предлагаемом т. Лениным организационном уставе предрешает вопрос о Бунде, и напрасно т. Мартов это отрицает. Когда я предложил т. Ленину выбросить из соответствующего пункта устава слова «национальные организации», он от этого отказался, так как полагал, что все, что им было сказано в соответствующем пункте, должно относиться и к этого рода организациям. Итак, не разобрав еще вопроса о национальных организациях, нам предлагают уже определенное решение его в проекте т. Ленина, и делается это, конечно, вполне сознательно. Нам говорят, для Бунда будет сделано исключение. Но мы этого не хотим, мы не хотим, чтобы был принят принцип, по которому в любой момент ЦК партии мог бы распустить ЦК Бунда или даже окончательно его упразднить. Конечно, сразу, может быть, этого и не попытаются сделать, но здесь уже намечается известный процесс, здесь определяется известный путь, который должен вести к уничтожению Бунда, этой, по выражению т. Мартова, «исторической ненормальности». И тут еще приходят в негодование от наших «ультиматумов». Но оставим в стороне вопрос, был ли в данном случае «ультиматум», или нет. Разве без всяких ультиматумов любая организация не выступила бы, если бы на съезде были против ее мнения приняты принципы, отвергающие самые основы ее существования. Разве, например, редакция «Искры» не выступила бы, если бы был отвергнут ее организационный принцип и принят так называемый «демократический»? Конечно, здесь им не приходится этого делать, ибо они имеют за собой огромное большинство. Но у нас этого нет. Что предлагает нам т. Ленин? Он пишет нам смертный приговор, но исполнение его отсрочивает на некоторое время, причем определение срока исполнения «приговора» передается Центральному Комитету. Но неужели вы, товарищи, были так наивны, что могли хоть на минуту предположить, что при принятии подобного рода устава мы останемся в партии?.. Что мы добровольно подпишем себе смертный приговор?! Нет, этого не будет никогда. Мы еще не собираемся умереть, напротив, мы чувствуем у себя приток свежих сил! И мы уверены, что, если наши товарищи сумеют стать на точку зрения действительных интересов российского социал-демократического движения, а не какого-то фантома-организации генералов без армии, — они поймут наше поведение и наше отношение к предлагаемому нам уставу.
Ленин. Заключительное слово я возьму после обработки устава в комиссии.
В комиссию выбраны: Ленин, Мартов, Егоров, Попов и Глебов.
ЗАСЕДАНИЕ ДВАДЦАТЬ ВТОРОЕ
2 (15) августа, утреннее
(.....)
На очереди стоит обсуждение организационного устава партии.
Читается резолюция, служащая введением к уставу: «Общий устав партии обязателен для всех частей партии. Исключение составляют те пункты, которые предусмотрены особыми приложениями к уставу, устанавливающими отношение частей к партии».
Посадовский [Мандельберг] предлагает другую редакцию, которая и принимается (см. устав партии).
Примечание ред. - Далее обсуждается вопрос о том, когда все-таки обсуждать вопрос о положении БУНДа в партии – до принятия устава или после (в соответствии с порядком работы съезда). Вопрос о Бунде решено отложить.
Докладчик уставной комиссии, Глебов [Носков], указывает, что в комиссии голоса разделились, так что пункт первый устава предлагается в двух формулировках
(см. принятый текст устава и проект Ленина).
по проекту Ленина: «Членом РСДРП считается всякий, признающий ее программу и поддерживающий партию личным участием в одной из партийных организаций».
по проекту Мартова: «Членом Российской социал-демократической рабочей партии считается всякий, принимающий ее программу, поддерживающий партию материальными средствами и оказывающий ей регулярное личное содействие под руководством одной из ее организаций».
Егоров указывает, что выяснилось существование двух течений в определении понятия «партия». Формулировка Ленина суживает это понятие; формулировка Мартова (см. устав) расширяет его до того, что раскрывает двери «демократизму». Не надо забывать, что мы, являясь конспиративной организацией, в то же время связаны с широкой массой. Я боюсь, чтобы после А не пришлось сказать Б.
Аксельрод. Я думаю, что нам нужно разграничить понятия: партия и организация. А здесь эти два понятия смешиваются. Это смешение опасно. Вспомним о строго-конспиративных и централистических организациях прошлого: «Земля и воля» и «Народная воля». Вокруг «Земли и воли» группировался целый ряд лиц, не входивших в организацию, но так или иначе помогавших ей и считавшихся членами партии. «Народная воля» была еще разборчивей, но и она придерживалась того же принципа. Этот принцип должен быть еще более строго проведен в социал-демократической организации. И в самом деле: возьмем, например, профессора, который считает себя социал-демократом и заявляет об этом. Если мы примем формулу Ленина, то мы выбросим за борт часть людей, хотя бы и не могущих быть принятыми непосредственно в организацию, но являющихся тем не менее членами партии. Мы создаем, конечно, прежде всего организацию наиболее активных элементов партии, организацию революционеров, но мы должны, раз мы партия класса, подумать о том, чтобы не оставить вне партии людей, сознательно, хотя и, быть может, не совсем активно, примыкающих к этой партии.
Мартов. Вопрос, на котором мы остановились, чрезвычайно важный. Чем более мы хотим быть революционерами, тем резче мы должны отметить то, о чем говорил т. Аксельрод. Мы являемся сознательными выразителями бессознательного процесса. Партийная организация — маховое колесо, приводящее в движение работу партии в нашем смысле. Вопрос о правах и обязанностях разрешается заявлением: «Вот вам работа». Я не боюсь «заговорщической» организации.
Право у члена партии, по нашему проекту, одно — доводить до сведения центра свои мнения и желания. Другое право — составлять общественное мнение, и чем больше «заговорщики» будут считаться с этим мнением, тем меньше опасность, что поднимется вопрос о «правах».
Пусть будут множественные организации — они должны расти. Они не могут вступить в партийную организацию, но без них нельзя обойтись в партии Чем шире будет распространено название члена партии, тем лучше. Мы можем только радоваться, если каждый стачечник, каждый демонстрант, отвечая за свои действия, сможет объявлять себя членом партии. Заговорщическая организация для меня имеет смысл лишь постольку, поскольку ее облекает широкая социал-демократическая рабочая партия.
Костров [Жордания] указывает на выяснившиеся два течения в истолковании понятия «партия» и на то, что организация и партия не одно и то же, и предлагает соединить обе формулировки.
Посадовский. Уже определились две точки зрения на задачи партии. Одна суживает ее размеры, другая расширяет. Нельзя ограничивать всю сумму членов партии суммой заговорщиков, но выражение «под контролем» не ясно определяет соотношение внутри партии, и я предлагаю заменить его выражением «под руководством».
Карский [Топуридзе] находит, что разница в формулировках очень важна. Первая формулировка лишает всех, не принимающих непосредственного личного участия в организации, возможности не только считать себя членом партии, но и, что гораздо важнее, помогать, чем кто может. Вторая формулировка устраняет это неудобство. Я присоединяюсь к ней, но согласен с т. Посадовским, что слова «под контролем» надо заменить словами «под руководством».
Брукэр [Махновец]. Обсуждая первый параграф устава, мы приступили к вопросу огромной важности — организационному вопросу. Я не согласен со всем уставом и со всем его духом. Я стою за тот тип организации, по которому построена местная организация, к которой я принадлежу, Петербургский комитет «Союза борьбы», и хотел бы применить этот тип и к организации партии.
В этом году организационная работа была одной из главных и, по моему мнению, наиболее продуктивных работ комитета. К концу года мы выработали организацию, которую признаем вполне хорошей, я бы сказал, совершенной, если бы перед нами, как перед всеми живыми организациями, не вставали новые вопросы. Еще до раскола подъем революционного движения вызвал у всех сознание необходимости централизации, но, тогда как большинство комитета и одно из течений Петербургского комитета решили его в пользу заговорщицкого типа, типа «Народной воли», — мы стояли и стоим за право всех активных членов организации влиять на дела комитета, право, соответствующее их обязанностям, прямо или косвенно влиять на выбор в ЦК и в районные (очевидно, дальше пропущено слово «комитеты». Ред.)
Теперь мы можем сказать, что у нас нет членов без прав, как нет их без обязанностей. Что же касается тех сочувствующих, которые так или иначе, время от времени, оказывают нам услуги, то они не могут быть признаны членами, так как в нашей партии могут быть только активные члены. Этим сочувствующим мы оставляем право называться социал-демократами и сочувствующими социал-демократической партии, чего, кстати, мы и не можем их лишить, а также можем им милостиво даровать то право, которое т. Мартов предлагает дать, как единственное право, всем членам партии, кроме ее администрации, — право высказывать свое мнение и не только между собою, но даже и доводить его до сведения Центрального Комитета. Все же активные члены принадлежат к той или другой части организации (комитетски!) группы и т. и.), которая охватывает все роды работ, необходимых для всей организации.
Опыт этого года дал нам убеждение, что право влиять на дела есть громадная объединяющая сила, исключающая всякую возможность недовольства внутри организации, а тем самым и возможность раскола; оно воспитывает интерес к работе, привлекает к делу и развивает все активные силы; только при наличности этих прав ЦК является действительным выразителем мнения всех работающих членов, а, следовательно, всей организации, и действует в согласии с ней.
Сила организации не только в обязанностях, которые несут ее члены, но и в правах, которые она им дает. То же должно быть и в партии. Все члены ее должны иметь права; нрава же могут быть даны только активным членам, активные же члены не могут быть вне связи с организацией. Эту связь должно упорядочить. Я стою поэтому за ту формулировку, но которой все члены должны войти в одну из организаций. Что же касается демократизма, то, конечно, как таковой, он не может пугать ни одного сознательного социал-демократа. Но т. Мартов говорит о «так называемом демократизме», выдуманном в пылу полемики, демократизме, доведенном до абсурда, который, как и все доведенное до абсурда, конечно, абсурд, а потому и вздор, как выразился т. Мартов, и в этом я с ним согласен, но я нахожу, что тип, который он предложил, есть тоже фантастическая и вздорная выдумка.
Троцкий. Я опасаюсь, что формула Ленина создаст фиктивные организации, которые будут давать лишь своим членам ценз, но не будут служить средством партийной работы. Создадутся «боевые организации», вроде томской, устав которой некоторые из нас читали, — организации, целью, сущностью и основой которых будет не та или иная практическая задача, а сам устав организации.
Ленин* вкратце защищает свою формулировку, подчеркивая в особенности, что она дает стимул: «организуйтесь!». Не надо думать, что партийные организации должны быть только из профессиональных революционеров. Нам нужны самые разнообразные организации всех видов, рангов и оттенков, начиная от чрезвычайно узких и конспиративных и кончая весьма широкими, свободными, lose Organisationen. Необходимый признак партийной организации — утверждение ее Центральным Комитетом.
* В секретарской записи зачеркнуто следующее начало речи Ленина: «Меня не убедило все то, что здесь высказывалось против формулировки, предложенной мной». Ред.
Лядов находит, что необходимо прибавить требование материальной поддержки партии, находя крайне важным хоть этим определить признак принадлежности к организации.
Либер. Я вполне согласен с тт. Аксельродом и Мартовым. Они правильно поставили вопрос. Тов. Ленин ничего не опроверг и ничего не доказал. Я обращаю внимание съезда на то, на чем еще никто не остановился. Есть социал-демократы, признающие программу, но не могущие и не желающие войти в организацию, так как они находят, что вне организации они могут больше пользы принести. Партия должна использовать такие элементы, ибо помощь их зачастую очень существенна. Тов. Ленин смешивает вопрос об организации с вопросом об отдельных личностях. Наша задача не только организовать организацию; мы можем и должны организовать партию.
Попов [Розанов]. Прослушав речи тт. Мартова и Аксельрода, я не хотел больше говорить по этому вопросу, но теперь, после речи т. Ленина, которая, как я заметил, произвела смуту в умах, я снова беру слово, чтобы поставить снова вопрос так, как он был поставлен т. Мартовым. Два проекта отличаются следующими словами: в одном, у т. Ленина, говорится о «личном участии», у т. Мартова — о «личном содействии». И Ленин и Мартов имеют в виду важность организующего значения этого пункта. Как говорил уже т. Мартов, он вводит этот пункт для того, чтобы всосать в партию те элементы, которые теперь состоят не то в партии, не то вне ее. Тов. Ленин преследует, по его словам, ту же цель. Ему говорят на это: вы слишком суживаете размеры партии, смешивая ее с конспиративной организацией. Он отвечает: я даю этим стимул организоваться. Троцкий, предвидя это, сказал: будут создаваться дутые организации. Ленин отвечает: этого не может быть, потому что организации утверждаются Центральным Комитетом. Центральный Комитет, как «дух всюду сущий и единый» (Ленин: «Кулак!»), или, если этого хочет т. Ленин, как кулак, всюду сущий, — пролезет во все уголки, каждого припишет к организации, каждому даст работу. Но есть очень обширные слои, которые принимают очень живое участие в работе, но не могут войти в организацию. Я не буду говорить о профессоре т. Аксельрода, — на профессора как раз, может быть, не стоит обращать внимания, — но зато такое внимание следует обратить на тех гимназистов, о которых говорит Либер, и на очень обширные круги рабочих, о которых хочу сказать я.
Всюду в Петербурге, как в Николаеве или Одессе, по свидетельству представителей этих городов, есть десятки рабочих, которые распространяют литературу, ведут устную агитацию и которые не могут быть членами организации. Их можно приписать к организации, но считать членами нельзя. И тут большое различие у нас в самом понимании принадлежности к организации. Для меня членом организации является тот, кто несет ответственность за ее действия. А если он несет ответственность, то он должен принимать участие и в обсуждении и решении вопросов.
Страхов [Тахтарев]. Раньше всего я должен заметить, что не могу согласиться с одним из только что говоривших товарищей, объяснявшим происхождение так называемого демократизма отсутствием контроля над деятельностью местных организаций. По-моему, условия возникновения демократизма были совершенно иные. По крайней мере, поскольку дело идет о Петербурге, то тут на первый план должно быть поставлено недопущение в организацию «Союза» деятельных работников этой организации и непризнание за ними права на членство, а равно и находящееся в связи с этими отрицательными тенденциями тогдашнего «Союза» его неуменье удовлетворять предъявленные к нему со стороны рабочих запросы. Впрочем, я не считаю возможным говорить об этом в данный момент.
Что же касается до поставленного вопроса о членстве, то я должен сказать, что т. Мартов считает меня сторонником своей резолюции лишь по недоразумению. Предлагаемую т. Мартовым формулировку членства я считаю неудовлетворительной. Предлагаемый им контроль неосуществим. Как я уже говорил раньше, по моему мнению, единственно действительный и надежный контроль есть контроль организации над своими членами. В этом отношении я присоединяюсь к т. Ленину.
Вообще замечу, что мне кажется, что товарищи говорят здесь о различных вещах, понимая членство двояко. Одни, кажется мне, понимают слова «член партии» в более тесном смысле слова, как членов центральной организации партии. Другие принимают более широкое определение, подразумевая под членами партии вообще людей, разделяющих программу партии и готовых содействовать ей. Нисколько не отвергая практического значения первого определения, я должен указать на важность более широкого определения. Дело в том, что наша партия, как совершенно правильно указал в своей речи т. Ленин, необходимо должна включить в себя целый ряд самых разнообразных организаций, начиная с центральной партийной организации и кончая профессиональными рабочими союзами, входящими в партию. Члены всех таких союзов, принимающих программу и входящих в состав нашей партии, должны считаться ее членами. Такое широкое определение членства партии кажется мне имеющим большое значение. Оно делает для всех очевидным, что партия, в состав которой входят рабочие организации всех родов, является действительной защитницей всех правильно понятых интересов рабочих. А раз это станет очевидным в глазах масс рабочих, то это тем самым в значительной степени вырвет почву из-под ног зубатовцев и прочих лицемерных защитников «истинных» интересов рабочих.
Все дело заключается в том, желаем ли мы оставаться на положении заговорщической организации, или мы желаем создать настоящую рабочую партию. Я желаю последнего и предлагаю считать членами РСДРП каждого работающего в любой из организаций, входящих в состав партии.
Аксельрод. Ленин напал на самый слабый пункт в моей речи. Но я нарочно взял такой крайний пример, как профессор, безусловно признающий нашу программу и даже тактику, чтобы иллюстрировать неразумность формулировки. Но как поступить с кружками революционной молодежи и вообще с группами, вполне разделяющими программу и тактику партии, подчиняющимися постановлениям ее центральной организации и заявляющими, что они принадлежат к партии. Никакими декретами нельзя запретить им и отдельным лицам называть себя социал-демократами и даже считать себя частью партии. Я отстаиваю резкое разграничение между партией и организацией в интересах последней. Можно быть искренним и преданным делу членом социал-демократической партии, но быть совершенно неподходящим для боевой организации, строго централизованной, состоящей из профессиональных революционеров.
С другой стороны, партию пролетариата нельзя уже потому ограничивать тесными рамками заговорщической организации, что пришлось бы сотни и даже тысячи сознательных пролетариев считать вне партии, не считать их членами ее. В формулировке Ленина первый параграф является прямым принципиальным противоречием с самой сущностью, с задачами социал-демократической партии пролетариата. Но я замечаю, что стучусь в открытую дверь, потому что т. Ленин со своими периферийными кружками, считающимися частями партийной организации, идет навстречу моему требованию. Остаются еще отдельные лица, но и тут можно бы еще поторговаться.
Мартынов. Странную картину нам приходится наблюдать. Товарищи, защищающие резолюцию Мартова, которая расширяет рамки нашей партии, ссылаются в своей аргументации на брошюру Ленина «Что делать?». Они утверждают основательно, что по смыслу этой брошюры наши организации должны состоять только из профессиональных революционеров. При этом же условии, говорят они, вся партия не уместится в рамках организации. Автор же брошюры «Что делать?», который хочет своей резолюцией сузить пределы партии, признавши на днях, что он перегибал лук, теперь уверяет нас, что он не так узко понимает организацию, что, дескать, по смыслу его брошюры, в партии, наряду с организацией профессиональных революционеров, будут иметь место и lose Organisationen. А в таком случае не страшно, дескать, сузить партию до пределов ее организации.
Очевидно, что нам не трудно было бы столковаться насчет границ партии, если бы мы недвусмысленно решили вопрос, какого типа организации мы хотим иметь в этой партии. На этот же счет у нас обнаружилось удивительное смешение понятий. Здесь говорили, что наша организация должна быть централизованная и конспиративная, стало быть, заговорщическая. Я утверждаю, что это вовсе не «стало быть», что это вовсе не одно и то же, хотя по-французски слово «конспирация» употребляется одинаково и в смысле «заговора», и в смысле «подпольной» деятельности.
Признавая, что наша организация должна быть централизованной и крайне конспиративной, я вместе с тем помню, что она должна принципиально, коренным образом отличаться от заговорщической. Эти два типа организации предполагают совершенно различные классовые основы. Заговорщической может быть не пролетарская, а радикальная партия, опирающаяся на разношерстные элементы демократии, которые подвержены преходящим и меняющимся политическим настроениям. Наша же партия опирается на пролетариат, на общественный класс с определенной исторической тенденцией.
Так как за заговорщиками не стоит масса, объединенная однородными и прочными тенденциями, то заговорщики мало чем связаны в своей деятельности, они действуют скрыто, за спиною тех, чьи интересы они защищают, они пользуются их меняющимися настроениями для произвольных политических комбинаций.
Иное дело — социал-демократическая революционная организация. Она является только сознательной выразительницей классовых движений пролетариата. Она не действует за спиной пролетариата, она им только руководит, помогая ему сознать свои интересы и сознательно, целесообразно бороться за них. Вследствие этого социал-демократическая организация профессиональных революционеров (центрального и местных комитетов), в отличие от заговорщической, должна быть органически связана с массой, а именно с пролетарской массой, целой сетью более или менее широких, более или менее сплоченных организаций.
Повторяю, социал-демократическая организация должна быть всегда строго централизована, а при русских политических условиях она должна быть кроме того строго конспиративной, но по самому существу своему она никогда не может быть заговорщической. Если бы мы этот принцип организации недвусмысленно признали, то нам нетрудно было бы решить вопрос насчет пределов нашей партии.
Акимов. Я соглашаюсь с тем, что говорил т. Мартов, и желаю, чтобы это не послужило ему во вред. Я присоединяюсь к формулировке, данной Мартовым, не потому, что она точно определяет желательное для меня соотношение между партией и организацией, а только ввиду того, что она делает шаг вперед по пути к правильному решению вопроса.
Заседание закрывается.
ЗАСЕДАНИЕ ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЕ
2(15) августа, вечернее
Мартов. Из всех возражений, направленных против моей формулировки, я остановлюсь на возражении о неосуществимости моего § 1, т. е. контроля партийных организаций над членами партии. Я думаю, что дело обстоит как раз наоборот. Контроль осуществим, поскольку комитет, поручая кому-либо известную функцию, имеет возможность следить за ней. Неосуществима, наоборот. в сущности, цель, которую ставит себе устав Ленина. Для Ленина нет иных организаций в партии, кроме «партийных организаций». Для меня, напротив, такие организации должны существовать. Жизнь создает и плодит организации скорее, чем мы успеем включить их в иерархию нашей боевой организации профессиональных революционеров.
Ленин думает, что ЦК утвердит в звании партийных только те организации, которые будут вполне надежны в принципиальном отношении. Но т. Брукэр хорошо понимает, что жизнь возьмет свое и что ЦК, чтобы не оставить вне партии множества организаций, должен будет их легализировать, несмотря на их не вполне надежный характер; поэтому т. Брукэр и присоединяется к Ленину.
Я же думаю, что если такая организация согласна принять партийную программу и партийный контроль, то мы ее можем ввести в партию, не делая ее тем самым партийной организацией. Я бы считал большим торжеством нашей партии, если бы, например, какой-нибудь союз «независимых» определил, что он принимает точку зрения социал-демократии и ее программу и вступает в партию, что не значит, однако, что мы включаем союз в партийную организацию.
Я поддерживаю мысль Ленина, что нам, кроме организаций профессиональных революционеров, нужны и lose Organisationen разных родов. Но только наша формулировка выражает стремление к тому, чтобы между организацией профессиональных революционеров и массой был ряд организаций. Для нас рабочая партия не ограничивается организацией профессиональных революционеров. Она состоит из нее плюс вся совокупность активных передовых элементов пролетариата.
Плеханов. Я не имел предвзятого взгляда на обсуждаемый пункт устава. Еще сегодня утром, слушая сторонников противоположных мнений, я находил, что «то сей, то оный на бок гнется». Но чем больше говорилось об этом предмете и чем внимательнее вдумывался я в речи ораторов, тем прочнее складывалось во мне убеждение в том, что правда на стороне Ленина. Весь вопрос сводится к тому, какие элементы могут быть включены в нашу партию.
По проекту Ленина, членом партии может считаться лишь человек, вошедший в ту или другую организацию. Противники этого проекта утверждают, что этим создаются какие-то излишние трудности. Но в чем заключаются эти трудности? Говорилось о лицах, которые не захотят или не смогут вступить в одну из наших организаций. Но почему не смогут? Как человек, сам участвовавший в русских революционных организациях, я скажу, что не допускаю существования объективных условий, составляющих непреодолимое препятствие для такого вступления. А что касается тех господ, которые не захотят, то их нам и не надо. Здесь сказали, что иной профессор, сочувствующий нашим взглядам, может найти для себя унизительным вступление в ту или другую местную организацию. По этому поводу мне вспоминается Энгельс, говоривший, что когда имеешь дело с профессором, надо заранее приготовиться к самому худшему. (Смех) В самом деле, пример крайне неудачен. Если какой-нибудь профессор египтологии на том основании, что он помнит наизусть имена всех фараонов и знает все требования, которые предъявлялись египтянами быку Апису, сочтет, что вступление в нашу организацию ниже его достоинства, то нам не нужно этого профессора.
Говорить же о контроле партии над людьми, стоящими вне организации, значит играть словами. Фактически такой контроль неосуществим.
Аксельрод был неправ в своей ссылке на семидесятые годы. Тогда существовал хорошо организованный и прекрасно дисциплинированный центр, существовали вокруг него созданные им организации разных разрядов, а что было вне этих организаций, было хаосом, анархией. Составные элементы этого хаоса называли себя членами партии, но дело не выигрывало, а теряло от этого. Нам нужно не подражать анархии 70-х годов, а избегать ее. Сторонники проекта Мартова говорят, что право называть себя членом партии имеет большое нравственное значение. Но я с этим не могу согласиться.
Если где и полезно вспомнить пример 70-х годов, то именно в этом случае. Когда Желябов заявил на суде, что он не член исполнительного комитета, а только его агент четвертой степени доверия, то это не умаляло, а увеличивало обаяние знаменитого комитета. То же будет и теперь. Если тот или другой подсудимый скажет, что он сочувствовал нашей партии, но не принадлежал к ней, потому что, к сожалению, не мог удовлетворить всем ее требованиям, то ее авторитет только возрастет. Не понимаю я также, почему думают, что проект Ленина, будучи принят, закрыл бы двери нашей партии множеству рабочих. Рабочие, желающие вступить в партию, не побоятся войти в организацию. Им не страшна дисциплина. Побоятся войти в нее многие интеллигенты, насквозь пропитанные буржуазным индивидуализмом. Но это-то и хорошо. Эти буржуазные индивидуалисты являются обыкновенно также представителями всякого рода оппортунизма. Нам надо отдалять их от себя. Проект Ленина может служить оплотом против их вторжений в партию, и уже по одному этому за него должны голосовать все противники оппортунизма.
Русов [Кнунянц]. Я не имею особой симпатии к оппортунистам и бернштейнианцам и не желал бы их видеть в партии, однако, согласиться с т. Плехановым не могу. По-моему, опасность, которая представляется т. Ленину от принятия второй формулировки, совершенно напрасна. Тот титул «члена партии», который дает устав, не передает в руки лица, носящего его, никаких прав на партию, а обязанностей — массу.
При отсутствии выборного начала во всех партийных организациях, при строгой централизации, при ответственности каждого работающего для партии перед ее центральными учреждениями, нет никакого основания бояться вторжения опасных для чистоты принципов элементов. Ведь те члены, о которых говорит формулировка Ленина, уже находятся в партийных организациях, зарегистрированы, имеют обязанность в сфере компетенции той организации, к которой они принадлежат. Для того, чтобы их считать в партии и вменить им в обязанность содействовать партии, нет необходимости устанавливать нового титула.
Логичен был бы т. Ленин, если бы вычеркнул весь первый пункт или заменил бы его пунктом, указывающим, что основная единица партии есть некоторый коллектив, некоторая организация, утвержденная центральными органами партии и выполняющая какую-либо партийную функцию. Но, признавая это, мы оставили бы вне партии ту массу пролетариата и отдельных городских обывателей, которые, не входя в тс или иные организации партии, служат орудием в руках организаций для осуществления их задач. Всякий практик, здесь присутствующий, если только постарается припомнить всех лиц, работающих на местах, согласится, что таких лиц много, особенно среди рабочих. Прикрепление их к партии, не вредя ничуть работе и идейной чистоте партии, вместе с тем дает возможность каждую минуту знать, на какую минимальную силу можем мы рассчитывать. Кроме того, это прикрепление дает возможность требовать от всех этих лиц безусловного выполнения обязательств, наложенных партией на ее членов. Таковыми обязательствами могут быть те или иные резолюции партии, а также постановления центральных органов.
Еще раз напоминая товарищам, что член партии никаких прав не имеет, а, наоборот, массу обязанностей по отношению к партии, приглашаю присоединиться к резолюции т. Мартова.
Павлович [Красиков]. Я всегда с некоторой осторожностью отношусь к заявлениям т. Брукэра о солидарности с нами по какому-либо поводу. В данном вопросе т. Брукэр солидарен по недоразумению. Весь организационный план т. Ленина объединен централистической идеей. Но т. Ленин старался, чтобы отрицательные стороны централизма достигали минимума. Сторонник «демократизма», т. Брукэр, первым пунктом устава был введен и заблуждение. Нам вовсе не выгодно разжижать ряды партии сомнительными элементами. Мартов заботится, чтобы наш устав охватывал эти сомнительные элементы, я понимаю его добрые намерения... Но ошибка его заключается в том, что он процесс роста социал-демократии рассматривает не динамически, а статически. Ведь признание программы обусловливается довольно высоким уровнем политического сознания. Уж если идти путем Мартова, то прежде всего нужно выкинуть пункт о признании программы, ибо, чтобы принять программу, ее нужно усвоить и понять. Параграф ленинского устава предусматривает признание не только программы, но и уставных отношений. В переводе на простой язык это значит (перевод этот, может быть, не понравится т. Либеру): раз ты хочешь быть членом партии, ты должен не только платонически признавать и организационные отношения. Тут нам говорят о тех единицах, профессорах и чиновниках, которые не побоятся пойти под сень мартовской резолюции и испугаются т. Ленина. Но, товарищи, устав партии пишется не для профессоров, а для пролетариев, которые не так робки, как профессора, и, я надеюсь, они не испугаются организованности и коллективной деятельности. Для единиц вообще уставы не пишутся, они пишутся для коллективов. Я сказал бы больше: эти единицы, не имея санкции никакой из партийных организаций, совершенно никак не могут - ни формально, ни но существу — называться представителями партии. Что касается примыкающих организаций, как гимназисты, писатели, корреспонденты и т. д., о которых так заботится Либер, то ему скажу, что дело именно одной из наших организаций определить степень их социал-демократизма, дать им соответствующие функции и ответственность в данном пределе функции, и в пределе этих-то функций они должны согласовать свои действия с действиями нашими. Если же эти гимназисты и студенты станут на свою буржуазную точку зрения, то я и тут не вижу убытка для социал-демократии.
Принимая же формулировку Мартова, мы пускаем анархическую массу в члены партии безответственно. Мы не должны исходить из того предположения, что Россия представляет tabula rasa*. И теперь уже нет ни одного сколько-нибудь значительного пункта в России, где бы не было организации или элементов се. Как согласовать представление о нашей партии, разветвившейся по всей России, с существованием действующих наряду с нею каких-то членов безответственных и самих себя зачисляющих в партию, и как согласовать эту анархическую концепцию со словами самого Мартова, что наша партия должна быть сознательной выразительницей процесса, — предоставляю решить товарищам.
* - чистую доску. Ред.
Муравьев [Мишенев]. Мне кажется неосновательным возражение т. Русова против проекта Ленина, что многие останутся за пределами партии. Проект Ленина охватывает, кроме «партийных организаций» в собственном смысле, целый ряд других организаций, куда легко могут войти различные кружки и одиночки.
Троцкий. Я был очень удивлен, когда т. Плеханов предлагал вотировать за формулу т. Ленина, как за верное средство против оппортунизма. Я не знал, что можно создавать уставные заклинания против оппортунизма. Я думаю, что оппортунизм создается более сложными причинами. Я, наконец, не знал, что оппортунисты органически не способны к организации. Я знаю партию жоресистов — этот организованный оппортунизм. Я не забыл организаций наших экономистов. Нет, я думаю, что спор гораздо менее принципиален.
Почему не может войти то или другое лицо в наши организации, раз оно признает нашу программу? — спрашивает т. Плеханов и отвечает: тут, очевидно, интеллигентский индивидуализм, а против него надо бороться. Вот в том-то и дело, что формула Ленина, направленная против интеллигентского индивидуализма, попадает совсем в другую цель.
Интеллигентной молодежи, так или иначе организованной, гораздо легче занести себя в списки партии. Гимназические союзы, организации Красного Креста и особенно студенческие землячества гораздо долговечнее всяких широких (lose) рабочих организаций. Землячества существуют в течение целого ряда лет, тогда как широкие рабочие организации разрушаются ежедневно под влиянием стачек, кризисов, передвижения рабочих масс.
Таким образом, определение т. Ленина ставит в неравные условия интеллигенцию и рабочих. Автор этого определения утверждает, что оно даст возможность всегда знать, какие силы мы можем повести в бой. Но я боюсь, что, когда т. Ленин обратится в критическую минуту к своим спискам, он найдет в них студенческие землячества и барышень, очень хороших социал-демократических барышень, группирующихся в Красном Кресте...
Я отнюдь не придаю уставу мистического значения и не думаю, что он передвинет центр тяжести нашей работы в среду студенческих землячеств и барышень Красного Креста. Нет, полем нашей работы по-прежнему останется, разумеется, пролетариат. Но если юридические определения должны соответствовать фактическим отношениям, то формула т. Ленина должна быть отвергнута. Повторяю: она попадает мимо цели. Ее автор и особенно ее защитник т. Плеханов хотят сделать ее удавной петлей для тех политически развратных и политически развращающих субъектов «интеллигентной» среды, которые называют себя социал-демократами, группируют молодежь и предают ее Петрам Струве.
Поверьте, товарищи, что я первый ухвачусь за всякую формулу, которая будет удавной петлей для этих господ, я первый затяну ее с энтузиазмом. Но разве эти господа не смогут войти в какую-нибудь широкую (lose) партийную организацию? Разве они не смогут сами составить ту или иную организацию? Вы говорите, что ЦК ее не признает. Почему? Очевидно, не из-за характера самой организации, а из-за характера лиц, в нее входящих. Значит ЦК будет знать М. М. и N. N., как политические индивидуальности. Но тогда они не опасны. Тогда они будут удалены общепартийным бойкотом. Но какой смысл, скажу я, стеснять в правах состояния тех интеллигентных одиночек, которые стоят на почве партийной программы и в одиночку оказывают услуги партии, под руководством ее организаций. Неужели же член ЦК должен будет отвечать каждой такой социал-демократической одиночке, проживающей в г. Пензе: «Прежде, чем реализовать твои минимальные права, как члена партии, тебе надлежит связать себя с такими же одиночками в Самаре и Калуге. Ибо ныне выдумана формула для удавления твоего интеллигентского индивидуализма».
Ленин. Я прежде всего хотел бы сделать два замечания частного свойства. Во-первых, по поводу любезного (говорю это без иронии) предложения Аксельрода «сторговаться». Я охотно последовал бы этому призыву, ибо вовсе не считаю наше разногласие таким существенным, чтобы от него зависела жизнь или смерть партии. От плохого пункта устава мы еще далеко не погибнем! Но раз уже дошло дело до выбора из двух формулировок, то я никак не могу отказаться от своего твердого убеждения, что формулировка Мартова есть ухудшение первоначального проекта, ухудшение, которое может принести партии, при известных условиях, немало вреда. Второе замечание относится к т. Брукэру. Совершенно естественно, что, желая провести повсюду выборный принцип, т. Брукэр принял мою формулировку, которая одна только определяет сколько-нибудь точно понятие члена партии. Мне непонятно поэтому удовольствие т. Мартова по поводу согласия со мной т. Брукэра. Неужели т. Мартов в самом деле за руководство для себя признает обратное тому, что говорит Брукэр, без разбора его мотивов и аргументов?
Переходя к существу дела, я скажу, что т. Троцкий совершенно не понял основной мысли т. Плеханова и поэтому обошел в своих рассуждениях всю суть вопроса. Он говорил об интеллигентах и рабочих, о классовой точке зрения и о массовом движении, но не заметил одного основного вопроса: суживает или расширяет моя формулировка понятие члена партии? Если бы он задал себе этот вопрос, он легко увидал бы, что моя формулировка суживает это понятие, а мартовская расширяет, отличаясь (по верному выражению самого Мартова) «эластичностью». И именно «эластичность» в такой период партийной жизни, как переживаемый нами, несомненно раскрывает двери для всех элементов разброда, шатания и оппортунизма. Чтобы опровергнуть этот простой и очевидный вывод, надо доказать, что таких элементов . нет, а т. Троцкий и не подумал сделать это. Да и нельзя доказать этого, ибо все знают, что таких элементов немало, что есть они и в рабочем классе. Охрана твердости линии и чистоты принципов партии становится именно теперь делом тем более настоятельным, что восстановленная в своем единстве партия примет в свои ряды очень много неустойчивых элементов, число которых будет расти по мере роста партии. Тов. Троцкий очень неправильно понял основную мысль моей книги «Что делать?», когда говорил, что партия не есть заговорщическая организация (это возражение делали мне и многие другие). Он забыл, что я предполагаю в своей книге целый ряд различных типов организаций, начиная от самых конспиративных и самых узких и кончая сравнительно широкими и «свободными» (lose). Он забыл, что партия должна быть лишь передовым отрядом, руководителем громадной массы рабочего класса, который весь (или почти весь) работает «под контролем и руководством» партийных организаций, но который не входит весь и не должен входить весь в партию.
Посмотрите, в самом деле, какие выводы получает т. Троцкий в силу основной своей ошибки. Он говорил нам здесь, что если бы ряды и ряды рабочих арестовывались и все рабочие заявляли о своей непринадлежности к партии, то странной была бы наша партия! Не наоборот ли? Не странно ли рассуждение т. Троцкого? Он считает печальным то, что всякого сколько-либо опытного революционера могло бы лишь радовать. Если бы сотни и тысячи арестуемых за стачки и демонстрации рабочих оказывались не членами партийных организаций, это доказало бы только, что наши организации хороши, что мы выполняем свою задачу — законспирировать более или менее узкий круг руководителей и привлечь к движению возможно более широкую массу.
Корень ошибки тех, кто стоит за формулировку Мартова, состоит в том, что они не только игнорируют одно из основных зол нашей партийной жизни, но даже освящают это зло. Состоит это зло в том, что в атмосфере почти всеобщего политического недовольства, при условиях полной скрытности работы, при условиях сосредоточения большей части деятельности в тесных тайных кружках и даже частных свиданиях, нам до последней степени трудно, почти невозможно отграничить болтающих от работающих. И едва ли найдется другая страна, в которой бы смешение этих двух категорий было так обычно, вносило такую тьму путаницы и вреда, как в России. Не только в интеллигенции, но и в среде рабочего класса мы страдаем от этого зла жестоко, а формулировка т. Мартова узаконяет это зло. Формулировка эта неизбежно стремится всех и каждого сделать членами партии; т. Мартов сам должен был признать это с оговоркой — «если хотите, да», сказал он. Именно этого-то и не хотим мы! Именно поэтому мы и восстаем так решительно против формулировки Мартова.
Лучше, чтобы десять работающих не называли себя членами партии (действительные работники за чинами не гонятся!), чем чтобы один болтающий имел право и возможность быть членом партии. Вот принцип, который мне кажется неопровержимым и который заставляет меня бороться против Мартова. Мне возражали, что прав-то членам партии мы никаких не даем, поэтому и злоупотреблений быть не может. Такое возражение совершенно несостоятельно: если у нас не указано, какие именно особые права получает член партии, то заметьте, что у нас не приведено и никаких указаний об ограничении прав членов партии. Это во-первых.
А во-вторых, и это главное, независимо даже от прав, нельзя забывать, что всякий член партии ответственен за партию и партия ответственна за всякого члена. При наших же условиях политической деятельности, при зачаточном состоянии настоящей политической сорганизованности, было бы прямо опасно и вредно давать не членам организации право членства и возлагать ответственность на партию за таких людей, которые в организацию не входят (и не входят, может быть, умышленно).
Тов. Мартов приходил в ужас по поводу того, что на суде не член партийной организации не вправе будет, несмотря на свою энергичную работу, назвать Себя членом партии. Меня это не пугает. Серьезным вредом было бы, наоборот, если бы на суде заявил себя с нежелательной стороны человек, который называет себя членом партии, не принадлежа ни к одной из партийных организаций. Невозможно опровергнуть, что такое лицо работало под контролем и руководством организации, невозможно именно в силу расплывчатости термина. Фактически — в этом не может быть сомнения — слова «под контролем и руководством» приведут к тому, что не будет ни контроля, ни руководства. Никогда ЦК не в силах будет распространить настоящий контроль на всех работающих, но не входящих в организации. Наша задача — дать фактический контроль в руки ЦК. Наша задача — оберегать твердость, выдержанность, чистоту нашей партии. Мы должны стараться поднять звание и значение члена партии выше, выше и выше — и поэтому я против формулировки Мартова.
Костров [Жордания]. Устав существует для жизни, а не жизнь для устава. Посмотрим, насколько проект устава Ленина согласуется с действительным положением вещей. У нас существуют социал-демократические комитеты, состоящие из нескольких передовых революционеров. Этот комитет стоит во главе местного рабочего движения. За этим комитетом, за этими главарями находится целая масса борцов, революционеров-рабочих, которые являются разносчиками прокламаций, собирают деньги, манифестируют на улицах, идут в тюрьму и ссылку, но которые не входят ни в комитет, ни в какие-либо другие организации. Неужели эти борцы, эти наши солдаты не члены партии? Неужели мы должны выключить их из партии? Кто же останется в партии? Одни генералы без армии. Это значит дезорганизовать все наше дело и России, это значит восстановить против партии наших же товарищей. Тов. Плеханов сказал, что у народовольцев партия отождествлялась с организациями. Я верю этому, но не нужно забывать, что партия народовольцев была партиею интеллигенции, а наша партия есть партия массы, партия пролетариата. А массу нельзя включить в организации, это немыслимо при современном порядке России. Следовательно, наша партия должна состоять из организаций, этих двигателей партии, и массы борцов, которые стоят вне организации, но которые остаются членами партии. Поэтому принимать проект Ленина — значит дезорганизовать всю партию, и я предлагаю отклонить его.
Акимов. Вопрос о выборе одного из двух текстов первого параграфа устава разделил товарищей, до сих пор всегда голосовавших вместе. В том числе и я расхожусь с т. Брукэром. Это потому, что предлагаемые две формулировки в сущности имеют в виду одну и ту же цель. Тт. Мартов и Ленин спорят, какая лучше достигает их общей цели: я и Брукэр хотим выбрать ту, которая меньше достигает цели. В этом отношении я выбираю формулировку Мартова. Здесь много говорилось о том, какая версия лучше оградит нашу партию от вредных элементов, и для иллюстрации брался в пример профессор археологии, которого надо ввести или вывести из партии, в зависимости от степени чистоты его социал-демократических взглядов. Этот пример выбран только для того, чтобы скрыть страх авторов проекта перед вторжением в нашу партию элементов совсем другого рода, чем этот мифический профессор. Тов. Плеханов сказал, что еще сегодня утром он не знал, за какую из двух формулировок он будет стоять, но это не значит, конечно, что он еще не решил, какая организация нужна нашей партии. Уже в комментариях к проекту программы Плеханов высказался на этот счет вполне определенно. «Если мы не ошибаемся, — писал он, — теперь уже никто из наших товарищей не сомневается в необходимости партийной организации того типа, как «Земля и воля» и «Народная воля»; спорят лишь о том, какой путь скорее приведет к этому» 180 (цитирую на память). И вот оба автора предлагаемых съезду двух текстов первого параграфа устава ищут этого пути. Между тем, самая цель их является неосуществимой и вредной. С тех пор, как погибла «Народная воля», слишком многое изменилось: совсем не те слои общества являются теперь главными носителями революционных задач и самые задачи значительно изменились; уже a priori (наперед. Ред.) представляется невозможным, чтобы массовое классовое движение пролетариата могло удовольствоваться старой заговорщическою организацией. Конечно, средний из современных революционных работников неизбежно должен по своим знаниям и даже сознанию стоять ниже «профессионального революционера», и вот вы хотите замкнуться в особую «организацию революционеров» и придумать такой устав, чтобы непрофессиональный революционер не мог своим непросвещенным пониманием задач нашей партии испортить все наше дело. Я рад, что вам приходится уже заботиться об ограждении себя. Я полон веры, что жизнь все же ворвется в нашу партийную организацию, независимо от того, загородите вы ей дорогу формулой Мартова или формулой Ленина. Но если т. Ленин находит, что текст Мартова является не таким уже важным ухудшением его плана, то я признаю его хотя и не слишком крупным, но все же улучшением, потому что формула Ленина исключает из нашей партии всю массу ее активных работников и оставляет горстку «профессиональных революционеров».
Гусев. На мою долю выпало говорить последним. После всего сказанного мне нечего прибавить. Я стою за формулировку Ленина, так как она ближе к организационному плану, выраженному в предложенном уставе.
Съезд переходит к голосованию. *
Формулировка Ленина отклонена (поименным голосованием) 28 против 23.**
Формулировка Мартова принята 28 против 22 при одном воздержавшемся.***
* В секретарской записи далее следует: «Баллотируется формулировка т. Ленива. Отклонена 26 против 22. Значительным количеством членов съезда требуется поименное голосование». Ред.
** Голосуют за: Беков (2 голоса), Гусев, Царев, Осипов, Медведев, Павлович, Степанов, Сорокин, Лядов, Горин, Муравьев, Ланге, Дедов, Орлов, Егоров, Горский, Брукэр, Плеханов, Ленин (2 голоса), Герц, Браун; против: Русов (2 голоса), Карский (2 голоса), Махов (2 голоса), Львов (2 голоса), Костич, Иванов, Папин (2 голоса), Белов, Фомин, Посадовский, Троцкий, Ленокий, Попов, Акимов, Мартынов, Дейч, Мартов (2 голоса), Гофман, Гольдблат, Либер, Юдин, Абрамсон.
*** Голосуют за: Русов (2 голоса), Карский (2 голоса), Махов (2 голоса), Львов (2 голоса), Костич, Иванов, Панин (2 голоса), Белов, Фомин, Троцкий, Посадовский, Ленский, Попов, Акимов, Мартынов, Дейч, Мартов (2 голоса), Гофман, Гольдблат, Юдин, Либер, Абрамсон. Голосуют против: Беков (2 голоса), Гусев, Царев, Осипов, Медведев, Павлович, Степанов, Сорокин, Лядов, Горин, Муравьев, Ланге, Дедов, Егоров, Горский, Брукэр, Плеханов, Ленин (2 голоса), Герц, Браун. Воздерживается Орлов.
Лядов предлагает в § 1 внести слова: «поддерживающий партию материальными средствами».
Мартов. Я был в меньшинстве комиссии, предлагавшей включить пункт о материальной поддержке. Этот пункт становится важным в особенности теперь, когда социал-демократическое движение становится все более и более пролетарским. Партия должна рассчитывать только на свои собственные материальные средства. А потому мы должны приучать массу членов постоянно заботиться о средствах партии.
Список ораторов по этому вопросу закрыт.
Егоров [Левин]. Я согласен, что партия должна существовать на средства, доставляемые членами партии. Но об этом не следует говорить в § 1 устава, ибо признаком члена не может быть материальная помощь. Предлагаю выделить в особый параграф обязанность членов партии поддерживать ее денежными средствами.
Либер предлагает выключить из § 1 «материальную поддержку». Он находит, что эти слова нисколько не обеспечат притока денежных средств в партию. А между тем здесь получается некоторый неприятный оттенок, как будто членство в партии может быть куплено денежными взносами.
Глебов [Носков] также настаивает на исключении этих слон. Этот пункт, может быть, нужен для профессоров, но во всяком случае не для широких слоев рабочих, ибо ссылка на § 1 не имеет никакого значения для пролетариев.
Ленин настаивает на включении слов о материальной поддержке, раз все признают, что партия должна существовать на средства ее членов. Нельзя в вопросе о создании политической партии ссылаться на моральные соображения.
Предложение о включении слов о материальной поддержке принимается 20 голосами против 18.
Акимов предлагает другую формулировку § 1* и мотивирует ее: «Я предлагаю сделать эту поправку для того, чтобы наш устав не стал в противоречие с неизбежной действительностью. Очень мало найдется сознательных членов нашей партии, которые были бы согласны абсолютно со всеми тезисами программы. Ведь по смыслу § 1 проекта даже тот, кто не согласен с аграрной частью программы, уже не может быть членом партии; необхо димо поэтому сказать, что лишь основные положения программы должен разделять каждый член партии. Это будет соответствовать и уставам западноевропейских социал-демократических партий. Напомню, что Каутский разошелся в одном важном вопросе программы с Адлером, текст которого был принят съездом. Неужели это могло бы помешать Каутскому и Адлеру быть в одной партии».
* Резолюция Акимова: «Членом РСДР считается всякий, признающий основные положения ее программы и оказывающий личное содействие партии под руководством одной из ее организаций»
Мартов предлагает отклонить поправку т. Акимова, так как каждый член партии обязан разделять ее программу в целом.
Либер высказывается за поправку т. Акимова. «Член партии» — понятие довольно широкое. Поскольку т. Мартов говорит о членах организации, он прав, но невозможно требовать такого единства во всех пунктах программы от всех лиц, входящих в партию.
Троцкий находит разъяснение т. Либера несостоятельным. Программа безусловно обязательна для всех членов партии.
Павлович. Меня удивляет, почему Мартов не согласен с Акимовым. Предложение т. Акимова вполне логично с точки зрения т. Мартова, раз мы отбросили формулировку § 1 т. Ленина и приняли ту формулировку, которая открывает двери несоциал-демократическим элементам.
Мартынов находит, что программа обязательна для всех членов партии в одинаковой степени. Из того, что все члены не могут быть одинаково сознательны, вовсе не вытекает, что они могут не в одинаковой степени быть согласны с программой.
Плеханов настаивает, чтобы предложение Акимова было безусловно отклонено, иначе оно откроет двери партии бернштейнианцам и всякого рода буржуазным оппортунистам.
Русов предлагает закрыть прения.
Предложение принято, и съезд переходит к голосованию. Предложение Кострова* отклонено. Предложение Костича ** отклонено.
* Резолюция Кострова: «Членом РСДРП считается всякий, признающий ее программу, поддерживающий партию личным участием в одной из партийных организаций или же оказывающий личное содействие партии иод руководством этих организаций».
** Резолюция Костича: «Всякий, признающий программу партии и оказывающий помощь материальными средствами и личное регулярное содействие партии под руководством одной из партийных организаций, считается последней членом партии».
Отклонены также поправки 1) Гусева (вставить перед словом «руководством» слово «постоянным»), 2) Павловича (прибавить «и принимающие общепартийный устав»). Предложение т. Акимова отвергнуто.
Параграф 1 в целом принят 35 голосами против 1 (при 12 воздержавшихся)
Следует, вероятно, добавить, что на третьем съезде партии устав был существенно изменен. Иной стала формулировка первого параграфа, а также был ликвидирован такой орган как совет партии.
далее
