газета "НЕ ДАЙ БОГ!" - №7 от 1 июня 1996 года.
(окончание)

ПЕНЗЕНСКИХ ИЗБИРАТЕЛЕЙ ДОВЕЛИ ДО УРНЫ

Губернатор области сумел досрочно воплотить в жизнь почти все предвыборные обещания тов. Зюганова: за три последних года область доведена до нищеты.

... у меня знакомая работает на мясокомбинате, говорит, что вся прибыль идет на строительство коттеджей мастерам и начальникам, а у них нет ни 13-й зарплаты, ни дивидендов, а начальники такие коттеджи себе строят. И у каждого жена, семьи, по машине, а у рабочих на хлеб даже денег нет. А попробуй скажи — сразу сокращают, а на другой день «своего» принимают, свой-то не скажет, будет молчать. А о заводах всего наслушаешься, пока едешь час до дачи: рабочих сокращают, а начальство остается на месте, и зарплата у них по 1,5-3 миллиона, не как у рабочих — 100-200 тысяч.

Киселева, г. Пенза

На примере пензенской действительности можно заглянуть в будущее, которое ждет страну с приходом к власти Зюганова. И поскольку это крайне важно знать тем, кто собирается голосовать, а в особенности тем, кто думает наплевать на выборы и провести их дома в тапках с кружкой пива, мы постараемся в хронологической последовательности рассказать о том, как коммунистам удалось в сжатые сроки развалить экономику целой области.

Колбаса берет своё

Итак, 31 октября 1991 года. Только что назначенный Москвой глава пензенской областной администрации Александр Кондратьев делает свое программное заявление с обзором ситуации, доставшейся ему в наследство от коммунистов. Повальное обнищание людей, особенно пенсионеров, инвалидов, многодетных семей. Встают заводы. Область на грани голода, поскольку нет кормов для общественного животноводства (и это спустя месяц после уборки урожая!). Запасы продуктов: муки и мяса осталось по два килограмма на человека, масла — по 400 граммов, крупы и макарон — по килограмму.

Власти погрязли в коррупции. 06-лпрокуратура обратилась к депутатам с просьбой дать согласие на возбуждение уголовного дела против председателя облисполкома Анатолия Ковлягина, подозревавшегося в множественных злоупотреблениях служебным положением.
Через 2 года. В январе 1993-го, по данным областного управления статистики, объем промышленного производства в области вырос на 20 процентов. Осталась лишь одна убыточная птицефабрика «Явлейская», тогда как в конце 1991 года таких умирающих хозяйств было 90. Рентабельность производства зерна в области составила 465 (в 1991 году – 8%), а в деятельности сельхозпредприятий — 80% (при 14,5% в 1991 году). Село получило 9,5 миллиардов рублей прибыли. В пензенских запасах — сотни тысяч тонн зерна и кормов, растет продуктивность дойного стада.

Но как раз к этому времени в стране начинается коммунистический ренессанс. Вместо желания как следует повкалывать на себя, население начинает испытывать томную ностальгию по тихому полунищему прошлому и «справедливому распределению». «Обманутые вкладчики», своими же руками отдавшие деньги заведомым жуликам, обвиняют в своих бедах «демократов», не защитивших их от грабителей. Снова научившаяся держать головку бывшая номенклатура умело использует неизбывную тягу советских людей к гарантиям. Обещая народу знаменитую дешевую колбасу и справедливость и не утруждая себя объяснениями того, где они возьмут и то, и другое, коммунисты берут власть. 11 апреля 1993 года многоопытный аппаратчик Анатолий Ковлягин в первом же туре получает большинство голосов избирателей.

Красные в городе

И что происходит? Тут придется согласиться с тов. Зюгановым: ничего страшного. На городской площади никого не повесили, не позакрывали церкви и не стали набивать инакомыслящими подвалы КГБ. Правда, бывшего губернатора схватили прямо на улице и отволокли на допрос, но потом отпустили за отсутствием обвинений. Опять прав тов. Зюганов: коммунисты пошли не те.

На что же употребляют власть коммунисты «новой волны»? Первым делом Анатолий Ковлягин гонит всех реформаторов из системы исполнительной власти, возвращает к руководству районами бывших секретарей райкомов. Затем происходят выборы областного законодательного собрания, где большинство мест достается непосредственным подчиненным губернатора: главам районных и городских администраций, а также их заместителям. Под контроль берутся все средства массовой информации. И наконец, победа увековечивается: в самом центре города, на здании напротив областной администрации, где прежде размещался штаб демократов, вывешивается красный флаг, а к стене привинчивается вывеска «Пензенский обком Коммунистической партии Российской Федерации».

Именно этого ждут сейчас от Зюганова миллионы его доверчивых сограждан. Пензенцы дождались одними из первых. И читатели. Наверно, ждут от нас продолжения – когда же будет про колбасу?

Продолжаем. Закрепившись на местности, пензенские коммунисты приступили к обещанным экономическим преобразованиям. Прежде всегопрокуратура и ГБ отправляются на приватизированные предприятия, чтобы «пощупать» их и разъяснить. В результате с помпой возбуждается серия уголовных дел против директоров. Потом все эти дела рассыпаются за отсутствием состава преступления, но тяга к радикальным рыночным реформам, например, у руководителей АО «Пензкомпрессормаш» и АО «Электроприбор» Валерия Куряева и Эдуарда Розанова, да и у многих других, заметно ослабевает. Трудно, согласитесь, нормально работать, когда каждый шаг влечет за собой бесконечные пристрастные проверки. Но иначе нельзя. Если этого не делать, народ не начнет жить лучше. Так говорит тов. Зюганов.

Таким же обязательным пунктом коммунистической программы стали пензенские банкиры. Их «разъяснили» похожим образом, в результате чего объявленные уставные фонды' коммерческих банков за прошлый год выросли едва ли на 30 процентов, тогда как по стране в целом — в 2-3 раза. Кроме того, в области прекратили свою деятельность Палата частного предпринимательства и областной Союз предпринимателей. Замерла жизнь на Пензенской товарной бирже: за весь прошлый год здесь не заключено ни одной сделки. В лоно колхозов и совхозов вернулась пятая часть хозяйств. Число фермеров уменьшилось с 1992 года на треть.

Теперь можно рапортовать. Все, что партия еще только наметила, в Пензе уже выполнили. Все сделали строго по плану, без гражданской войны, репрессий и перегибов — как учит либеральный тов. Зюганов.

Соцреализм

По традициям социалистической отчетности, к победной реляции прилагается секретная сводка о реальном положении дел. Какая справка легла бы на стол тов. Зюганова, если бы пензенские товарищи победили «антинародный режим» после его избрания?

Объем промышленного производства за три года сократился ровно наполовину, а уровень безработицы составил 14,5 процента. Восстановленные колхозы и совхозы сбросили объемы на 60 процентов. Стадо крупного рогатого скота сократилось на треть. Губерния. Недавно отгружавшая в Москву и Петербург десятки тонн мяса и масла, превратилась в «дотационный регион».
Здесь самая низкая в Поволжье зарплата. – в полтора раза меньше, чем по России. 46 процентов населения живет за чертой бедности. По стране этот показатель почти в два раза ниже. Зато по потреблению алкоголя Ордена Ленина Пензенская область вошла в первую десятку российских регионов.
Развернувшись попрек течения, область дрейфует на камни. А рулевой все
пытается убедить гребцов, что течение вот-вот повернет в обратном направлении. Терпеливая часть населения в этих сложных условиях не напоминает об обещанной колбасе, понимая, что достичь сразу всех намеченных рубежей невозможно. Достаточно того, что Пенза вплотную приблизилась к одному из главных коммунистических идеалов — социальной справедливости. Народ, конечно, не стал жить хорошо, как банкиры и приватизаторы, но зато они стали жить плохо.

Правда, дотошная часть населения не верит, что все могут жить одинаково плохо, и заглядывает в окна самых престижных домов города Пензы.

Один из таких домов, предназначенный для работников строящегося стеклозавода, обошелся областному бюджету в 2,5 миллиарда рублей. На самой заводской площадке не забили ни колышка, но дом построили. Ну а поскольку завода нет, в новых квартирах поселились директора, главные инженеры, военкомы, сотрудники ФСБ, ФАПСИ и облпрокуратуры. Есть, правда, один трудящийся — шофер начальника облсельхозуправления. Которого, впрочем, простым человеком тоже не назовешь.

Но, конечно, самым элитным в городе Пензе считается дом № 64а по улице Красной, построенный одновременно с вышеупомянутым. Потолки тут высокие, полы паркетные, пяти- и шести-комнатные квартиры сооружены в два уровня. Тук-тук-тук. Кто в тереме живет? Наши люди живут. Замглав областной администрации живет, товарищ Лихацкий. Согласно акту Главгосэкспертизы, живет, не доплатив и пятой части стоимости квартиры.

Еще Людмила Борисовна Галкина живет, руководитель областного отделения Пенсионного фонда. В трехкомнатной квартире живет, купив ее себе за счет прибыли своего государственного учреждения. Причем фонд действительно проинвестировал строительство на сумму 146 миллионов рублей. Но договор об этом благородном поступке оформили почему-то лично на Людмилу Борисовну.

Впрочем, ни дотошные, ни терпеливые в истории никогда ни на что не влияли. И сейчас в Пензе больше всего хлопот с нетерпеливыми. Которые, отчаявшись ждать заветной колбасы, требуют найти виноватых.

Это, как все помнят, единственное чаяние народа, на которое коммунисты всегда с готовностью откликались. Враг был оперативно найден. Им сделали трансферт — перевод бюджетных денег из центра на места. В деле трансферта население достигло поголовной экономической грамотности. Тема трансфертов стала дежурной во всех телевыступлениях главы области в течение всего прошлого года.

Согласно грустным рассуждениям Ковлягина, непорядочность российского правительства в выплате трансферта и явилась главной причиной тяжелого экономического положения. Из-за этого злосчастного трансферта встают заводы, падает сельское хозяйство, десятки тысяч бюджетников перебиваются с хлеба на воду.

Обидевшись за земляков, я пошел в областное финуправление. Там мне сообщили, что федеральный бюджет действительно недодал Пензе по трансферту 70 миллиардов рублей. Но выплатил — 295 (!!!) миллиардов. Сопоставив недоданную сумму с прошлогодними бюджетными расходами области (1 триллион 100 миллиардов), я получил 6,3 процента. Такова реальная доля вины федерального правительства в нынешних бедах пензенцев. Кстати, недавно Пензе вернули этот долг. Ну так при чем здесь федеральные власти?

Неужели нельзя, открыв газету, попытаться разобраться в статистике и найти, если уж так хочется, реальных виновников?

Эпилог

Нельзя. И это, если говорить серьезно, главное достижение пензенских коммунистов. Сразу после прихода к власти губернатор Ковлягин взялся за средства массовой информации. Газета «Пензенские вести» из общедемократической была переделана в рупор обладминистрации. Были подтянуты к ноге телерадиокомпания «Пенза», областные газеты «Мирлюдей» и «Наша Пенза». Наконец, у всех районных газет появился единый учредитель — департамент печати и информации во главе с бывшим кандидатом в члены бюро обкома КПСС Владимиром Садчиковым. Печатное слово и телевизионное изображение оказались под строгим контролем. Критика местных властей в Пензе стала делом опасным.

Результат этой работы с массовым сознанием достоин первой строки в победном рапорте тов. Зюганову: жители пензенской губернии, доведенные коммунистами до ручки, готовы снова за них проголосовать. По данным социологической службы газеты «Наша Пенза», Зюганов — самый популярный в области кандидат в президенты.

* * *

Наши эксперты проанализировали тексты нескольких выступлений Геннадия Андреевича.

ДЕТИ БОЯТСЯ ЗЮГАНОВА

Десятилетние дети считают, что президентом страны должен быть добрый волшебник. Им кажется, что добрым волшебником может стать любой кандидат в президенты. Только Геннадий Зюганов не может стать добрым волшебником. Потому что он страшный. Как Брундуляк из сказки.
В городе Лермонтове Ставропольского края живут 20 тысяч человек. Жизнь здесь тихая и спокойная. Когда корреспондент «Не дай Бог!» приехал в Лермонтов, городок готовился к Празднику последнего звонка. А накануне местные четвероклассники откликнулись на предложение нашей газеты и написали сочинения на тему: «За кого бы я проголосовал на выборах 16 июня, если бы имел право голоса» (см. «Не дай Бог!», № № 2, 3, 4).

Десятилетние ученики отдали сочинению все последние силы. Учебный год у них закончился, все мысли уже о Последнем звонке. А еще утром к ним приехала комиссия из Ставрополя, и дети вместо экскурсии в лес, которую им пообещали неделю назад, писали диктант. Директор школы Валентина Георгиевна Хованская потом не могла простить себе, что разрешила писать этот диктант вместо экскурсии.

И я удивился, когда на вопрос, хотят ли они написать еще и сочинение на трудную тему, дети ответили, что хотят.

—        А все равно на экскурсию уже не успеем, — резонно заметила Эля Гордиенко.

Школьный психолог и учитель Людмила Владимировна Лоткова напомнила детям, кто есть кто. На доске она написала:

«Ельцин — демократ, уже несколько лет.

Зюганов — коммунист много лет.

Жириновский — агрессивный социал-демократ.

Федоров — социалистический капиталист (ему 70 лет).

Лебедь — сам.

Явлинский — молодой вальяжный демократ».

Молодые люди начали выбирать.

«Я считаю, что Зюганов создал бы на месте президента из России колонию, а ее жители были бы колонисты, и человек не видел бы впереди себя света, за которым он следует всю жизнь, потому что его будут обстегивать».

Четвероклассника, который это написал, зовут Миша. Вся школа, как и мама, называет его Михасик.

—        Лебедь, Федоров, Явлинский... — шептал Михасик на весь класс, мучительно размышляя, кому отдать свой голос. К нему прислушивались.

«А насчет Федорова я считаю, — дописал Михасик, — что ему надо стать не президентом, а министром здравоохранения, потому что он врач, а врачи нужны там, где им место».

Потом оказалось, что для Михасика это был поступок. Его мама твердо решила голосовать за Федорова. Михасик не решился спорить с ней один на один, а расхрабрился, только чувствуя, что тылы защищает учительница.

Эля Гордиенко написала:

«Хоть я не могу сама проголосовать, но могу сказать, что проголосовала бы только за хорошего человека. Он бы всем людям убольшил зарплату и всем приносил бы добро. Чтобы сделать это, он должен быть волшебником и летать на волшебном самолете. Люди были бы рады.

А то я смотрела передачу, где В. В. Жириновский выплеснул воду из стакана в лицо человеку, напротив сидящему. Я считаю, что никто не будет голосовать за него, так как он загубит нас».

После я разговаривал с Элей. Ей очень нравится школа, где она учится.

—        Чем же? — спросил я.

—        Здесь можно со сторожем быть до самой ночи, он даже от родителей может
спрятать, если они придут искать. Только когда мы на крышу залезаем, он за нами гоняется с лопатой. Еще здесь чаще дают подарки и здесь больше праздников, чем в других школах. Мы все время играем и на переменах ходим к директору пить чай. И мальчиков у нас меньше, чем девочек. Я про это стихи написала. Я любой стих за одну минуту могу сочинить.

—        Ну сочини про Зюганова.

—        А, я видела его по телевизору. Ну, такой стих:

Зюганов всех бил молотком по голове,

И все превратились в лепешки.

Но родители дали ему по голове,

И он громко закричал.

Тогда все сразу заплакали,

А он расхохотался.

Я поблагодарил Элю за недетские стихи. Она растаяла от похвалы.

— Я бы хотела, — сказала она на прощанье, — поехать в Америку, потому что я была бы там королевой. А потом из меня сделали бы красивую статую. Только родителям не говорите.

Ни один четвероклассник так и не написал, что проголосовал бы за Зюганова. Некоторым нравился Лебедь. «Я бы проголосовал за Лебедя, потому что он отменил бы армию, — написал Дима Тарасов. — Это я сам так решил. Мама и бабушка хотят за Бориса Николаевича Ельцина. Лебедь мне очень нравится. Он бы сделал так, чтобы в городе не так часто отключали воду. И чтобы по телевизору футбол показывали очень часто. Я думаю, что он будет хорошим хозяином страны».

Несколько учеников были за Явлинского. Про него писали какие-то уж очень правильные слова:

«Явлинский — умный человек и выведет нашу страну из кризиса, — написал один четвероклассник.

Я не называю его имени — поймете, почему».

—        Послушай, — спросил я, — а родители твои так же думают?

—        Ха, — сказал он, — отец еще не решил: за Зюганова или за Жириновского.

—        А мама?

—        Мама, как папа.

—        А тебя никто не спрашивал?

—        Один раз я сам сказал, когда он маме про Жириновского рассказывал. Так я еле убежал от него, в школе спрятался. Он кричал, что я неуч и еще получу за это. Мама его успокаивала. Мама потом меня спрашивала, почему я так думаю. Я сказал, потому что Явлинский спокойный и умный.

—        А она что?

—        Она только спросила, что, дескать, не такой, как папа?

«Я еще маленькая и поэтому еще не знаю, за кого мне проголосовать. Но я видела по телевизору, как они выступали. Если выбрать Зюганова, то у нас опять наступит коммунизм, все дети в школах будут ходить в одинаковой форме, и все будут везде ходить строем. Наверное, я проголосовала бы за Ельцина. Только пусть он побольше сделает для страны. На аэропорте сделал бы метро, чтобы люди спускались по метро прямо в ковер-самолет и их бы возил старик Хоттабыч.А когда люди спешат на работу, на улице пусть стоит большая корзина с сапогами-скороходами.

И злые люди пусть будут добрыми, и чтобы они не воровали ничего в домах, и детей чтобы не крали и не забирали у них органы.

А еще нужны специальные столы, чтобы люди, когда у них нету еды, то они постучали бы по столу три раза, и еда бы появилась. А если у них много еды, а они хотят еще и постучат три раза, то на столе ничего не появится.

А для стариков надо сделать на фабриках богатые одежды и меч-кладенец, чтобы, когда они не в силах рубить дрова, то они брали бы эти мечи и быстро сказали им: "Поруби-ка ты мне, меч-кладенец, дров в печку", а он быстро рубил бы и исчезал.

Только все это должен делать добрый волшебник, а не Брундуляк из сказки, который мальчиков превращал в индюков. Там есть два человека, которых будут выбирать на выборах, они похожи на Врундуляка — Лебедь и Зюганов. Мне страшно, когда их показывают по телевизору».

«Я один раз сидела у телевизора и смотрела новости. И подумала о том, за кого я буду голосовать. Только за тех, которые красивые, которые будут поступать по-человечески и будут честные. Вот за такого человека я проголосую, а за Зюганова я точно не проголосую, так как он очень некрасивый, как Абажиз "Королевства кривых зеркал"».

Так я понял, почему дети не хотят голосовать за Зюганова. Да просто они боятся его, когда видят по телевизору.

А вот что написал Никита Шабалкин.

«Если бы мне исполнилось 18 лет, я бы обязательно проголосовал за Б. Н. Ельцина, потому что какого выберут президента, такая будет и страна. Вот я и написал, за кого буду голосовать».

Я разговаривал с мамой Никиты.

«Я всегда прислушивалась к тому, что говорил Жириновский. Как-то недавно он выступал по радио с предвыборной речью и вдруг сказал: "Если не знаете, за кого голосовать, спросите у своих детей". Я пошла к Никите. Спросила, а он нисколько не удивился:

—        Только за Ельцина, мама!

—        Почему, — спрашиваю, — сынок?

Я-то, честно говоря, сама думала голосовать за Жириновского.

—        Ты что, — спрашивает, — не понимаешь?

Я даже смутилась.

—        Нет, — говорю, — не очень.

—        Он построит у нас в городе огромный магазин для детей, где будут продаваться компьютерные приставки, и почти что весь магазин будет завален кассетами для игр. Еще он построит кафе, огромное, больше, чем аэропорт, а на самом углу сделает лавки, чтоб старые люди могли отдохнуть.

Виделся я и с мамой Иры Кравцовой. Ира написала:

«Если взять у каждого претендента на пост президента все хорошее, то тогда получится идеальный президент. Но так не бывает. Тогда я проголосовала бы за сегодняшнего президента. Я только посоветовала бы ему соединить мир между всеми городами нашей Родины. И я бы изменила так, чтобы, в нашей политике не врали».

Ирин папа работает на городской станции техобслуживания и зарабатывает 63 тысячи рублей в месяц. Мама тоже работала там, пока не поняла, что пора что-нибудь сделать. Она организовала частное предприятие и теперь торгует в Лермонтове эмальпроводом. Папа Иры, впрочем, не хочет, несмотря на уговоры, менять место работы. Он привык к своей станции. Так они и живут на мамину зарплату.

Папа уверен, что если к власти придет Зюганов, он поднимет ему зарплату, а жена снова вернется работать на станцию, и он снова будет хозяином в доме. Жена говорит ему, что если придет Зюганов, жить, как раньше, она все равно не собирается.

— А куда ты денешься? — снисходительно спрашивает он.

Сочинение мама и дочка решили держать в тайне от папы.

Я разговаривал и с бабушками и дедушками четвероклассников. Многие из них собираются голосовать за Зюганова. Чтобы понять их, надо знать, что за город Лермонтов. У него любопытная история.

Лермонтову 40 лет. Раньше на его месте была зона. Заключенные работали на талиевом руднике. Они и город строили. Первым делом здесь создали горкомы партии и комсомола и назвали Лермонтов Социалистическим городом. Он и дальше так назывался — Соцгородок. На весь Соцгородок было одно предприятие — ЛПО «Алмаз», тогда «почтовый ящик» № 1. Из «почтового ящика» вынимали главным образом уран, запасы которого казались неисчерпаемыми.

Соцгородок был закрытым. Школа имела московский номер. Снабжение тоже было московским. До начала 80-х годов жители городка не представляли себе, что в магазине может не оказаться колбасы или мяса и могут оказаться очереди.

Зарплаты были высокими, движение на лермонтовских дорогах — оживленнее, чем на московских. Жители города выбирали машину не по марке, а по цвету и в очереди за ней никогда не стояли. В конце 70-х годов советское правительство заключило с Японией договор, по которому Лермонтов стал поставлять Японии свою продукцию. Взамен заводы «Тошиба» завалили Соцгородок своей продукцией.

Перестройка сыграла с Лермонтовым злую шутку. Соцгородок открыли. В других городах появились колбаса и мясо. Телевизор «Тошиба» уже можно было купить в любом ларьке Пятигорска или Минвод. Урановые рудники стали закрывать, потому что вдруг выяснилось, что уран очень опасен для жителей города. Люди остались без работы.

А главное — с началом перестройки от рака горла и легких в Лермонтове стали умирать люди. Когда такое случалось раньше, никто не смел говорить вслух, отчего умер человек. Умер и умер. Теперь стало можно. Мама одного четвероклассника рассказывала мне, как на днях к ней пришел сын и со слезами на глазах сказал:

— Мама, я не хочу умирать от рака!

За несколько лет из десяти человек, которые жили на их лестничной площадке в трех квартирах, умерли пятеро.

Бабушки и дедушки четвероклассников во всем обвиняют нынешнюю власть. При ней открыли Соцгородок. При ней рабочие теряют работу, которая лишала их жизни. «Ну и что из того, что вредная работа, — говорят старики, — зато раньше люди так не умирали». Врачи объясняют им, что поскольку уран начал облучать их 20-30 лет назад, то именно на настоящее время и приходится пик смертности — такая это болезнь. Но они не хотят слушать и хотят голосовать за Зюганова. Он снова закроет Соцгородок от «лишних» людей и откроет урановые рудники. И смертность от рака снова упадет.

А дети в это не верят.

АНДРЕЙ КОЛЕСНИКОВ

Ответов мы не приводим (хотя и знаем), а чтобы заполнить кроссворд надо, например, вверху звезды между цифрами 1 и 2 вписать букву П и налево вниз слово "профсоюз", а направо вниз - другое слово на букву П, а между цифрами 3 и 6 - букву Ч - и так далее.

Успехов!