Я обращаюсь к молодым людям, живущим за пределами Соединенных Штатов Америки, к любителям музыки, особенно к тем, кто увлекается народной и популярной музыкой США. Я встречался с вами в 34 странах Азии, Европы, Африки, Латинской Америки – и в крупных университетах и в неприметных городках. Я видел, как загорались ваши глаза, когда вы слушали мою, игру на гитаре или банджо и перевод слов моих песен. Видел, как вы притопывали ногами, слушая наиновейшие записи джаза или вещей в ритме рок-н-ролла.

Обратиться к вам с этими строками меня побудили три соображения.

Во-первых, я надеюсь, что вам нравится не всякая американская музыка. Часть ее отражает жизнь, чаяния и борьбу трудящихся - и белых, и черных. Но есть и такая музыка, которая служит власть имущим в США средством для того, чтобы отвлечь людей от их наболевших проблем, заставить их забыться. Бывает и так, что различить оба типа почти невозможно – настолько искусно они переплетены в одном произведении.

Во-вторых. Есть все основания опасаться, что, увлекшись модными течениями в чужой музыке, вы забудете музыку собственной страны – и старую, и новую. Конечно же, жизнь течет, и с ней меняются и ваши пристрастия, но надо уметь воспринимать новое, не предавая забвению и того, что было в прошлом.

В-третьих, если вы хотите быть действительно в курсе музыкальной жизни за пределами вашей страны, знакомьтесь с музыкой всех народов мира, а не только с американской.

Прежде всего, что же такое американская поп-музыка?

В основе североамериканских музыкальных традиций лежат прежде всего ирландские мелодии и западно-африканские ритмы - и не только ритмы. К примеру, перекличка голосов или голоса и инструмента (так называемая «антифония») - прием типично африканский.
Да и вообще африканские традиции повлияли на музыкальные пристрастия белого населения США больше, чем оно отдает себе в том отчет. И, разумеется, наша музыка вобрала в себя элементы европейской культуры.
Конечно, почти любая национальная музыка когда-то, пусть очень давно, испытала на себе влияние чужой культуры. Так, в Африке обнаружен ксилофон того типа, который издревле распространен в Индонезии; музыка Востока в свое время поселилась в Испании, (кстати, и гитара пришла туда с Востока). Но в США смешение разных стилей и традиций было особенно заметным.

В чем я вижу разницу между «поп» и народной музыкой?

Популярная музыка родилась давно, вместе с городами, когда отдельные музыканты стали зарабатывать на жизнь игрой на улицах и площадях. Популярная музыка не могла тягаться с элегантностью той, что исполнялась во дворцах аристократов, но выше любительского уровня деревенских песен и танцев она уже была. В течение нескольких веков этот жанр развивался где-то между «серьезной» и народной музыкой.

В ХIХ веке популярная музыка в США влачила скромное существование. В городах жило всего 10 процентов населения. У каждой национальной и социальной группы - ковбоев Запада, ирландских лесорубов, шахтеров родом из английского Уэльса, рабов из Африки - были свои песни, свои танцы. В наше время такого разнообразия уже нет: горожане составляют 90 процентов жителей США, в 95 процентах квартир есть телевизоры.
Праправнуки ковбоев, лесорубов, шахтеров-иммигрантов, черных рабов слушают и смотрят по телевидению одно и то же. Телевизионная же сеть тщательно контролируется, чтобы на волю, упаси бог, не вырвалась какая-нибудь песня, посягающая на существующий порядок. Официально, конечно, цензоров нет, но каждому режиссеру известно, что из-за спорной песни могут возникнуть неприятности с могущественными рекламодателями или еще с кем-нибудь. Именно по этой причине мне и некоторым моим коллегам вот уже 25 лет трудно пробиться на телевизионный экран в Соединенных Штатах.
Зато всяческим благоволением пользуется респектабельная популярная музыка. Всесильные компании гpaмзаписи завалили весь мир миллиардами своих маленьких пластмассовых дисков.

Есть ли в США бунтарская музыка?
Да, есть, но она живет, конечно, за пределами коммерческого вещания. Свои боевые песни породило и рабочее движение в XIX веке, и движение за отмену рабства, и за аграрную реформу. Произведения Джо Хилла, созданные 60 лет назад полюбились не только людям из профсоюза «Индустриальные рабочие мира», благодаря своему юмору, задору, мужественности они разошлись по всей стране, стали народными. Помните? «…А когда ты помрешь, свой кусок пирога ты получишь на небе!».

В 30-х годах, когда я был подростком, популярная музыка с помощью кино, радио и пластинок уже вытесняла многие местные музыкальные традиции. Умные отглаженные оркестры Бродвея и Голливуда уговаривали людей позабыть в танце свои горести или утешиться сентиментальной мелодией.

Лично мне повезло. Хоть поначалу «поп-музыка» и мне вскружила голову (я тогда играл на банджо в школьном оркестре), я узнал, что в моих родных местах можно, послушать другую, очень хорошую музыку, которую никогда не передавали по радио. Мой отец был музыковедом. Однажды он взял меня в горы, на фестиваль народной музыки и танца. И я был покорен… Мне понравились пронзительные голоса певцов, вихревые пляски.
В словах песен была, можно сказать, сама соль жизни.
В сравнении с этим искусством большинство произведений поп-музыки показались мне бледными, жиденькими. Все эти бесконечные вариации на одну и ту же тему: «Бэби, бэби, ты нужна мне». Я понял, что почти все они служат одной цели - заставить людей быть довольными своей судьбой.

В 40-х годах ныне покойный исполнитель и сочинитель баллад Вуди Гутри и многие другие певцы повели решительную борьбу против этой музыки. Мы стали петь для рабочих, студентов - петь наши песни борьбы.
На радио нас не пускали, но мы и не ожидали ничего другого. Мы устраивали фестивали, на которых выступали с песнями труда, с антифашистскими песнями, а также со старинными балладами, песнями пионеров, первых поселенцев Америки, песнями трудящихся...

Но мы недооценили противника. Наши, песни достигали слуха нескольких тысяч людей, репертуар же хит-парадов слушали десятки миллионов. А когда сгустились тучи холодной войны мы и вовсе были занесены в черные списки. В отчаянии мы попробовали пробиться в театры и ночные клубы. К нашему удивлению, мы имели успех - с песнями, в которых не было ничего антиобщественного.
Мы на себе испытали, насколько ловко правящий класс США научился поглощать и обезоруживать оппозицию, как в области политики, так и в области культуры. В 50-х годах производители долгоиграющих пластинок стали наживать песни и на произведениях самобытных, фольклорных форм; монополия Бродвея и Голливуда была таким образом подорвана.

Сейчас мы стоим на пороге «телевизионной революции», когда передачи через искусственные спутники сможет посмотреть житель любой деревушки в любом уголке земли. В этой перспективе для человечества новые возможности, но и новые тревоги. Бизнесмены США готовятся к «культурному блицкригу», к мировой «кока-кольной революции». Над многими сотнями многих музыкальных форм нависла угроза быть стертыми потоком американской поп-музыки.

Тревожно, что молодежь Европы уже сейчас начинает забывать музыку собственных стран. Я получаю письма из Франции, Голландии, Чехословакии примерно такого содержания: «Дорогой мистер Сигер, мне нравится ваша музыка. Она такая волнующая, такая разнообразная!». В ответ я прошу рассказать о том, что они думают о музыке своего народа. И часто слышу жалобное: «В моей стране народной музыки мало, к тому же она неинтересна». А правда в том, что они просто мало знают ее.
А ведь эти молодые люди, увлекающиеся американской музыкой, дабы их культурный уровень считался современным, даже ни разу не слышали лучших поп-песен.
Им достается только то, что одобряют владельцы индустрии музыки.

Многим ли молодым людям, живущим за пределами Соединенных Штатов, известно, например, что американская песня №1 1970 года ни разу не исполнялась ни по радио, ни по телевидению и опущена в официальном списке 40 лучших песен? Произведение, о котором идет речь, - злая джазовая сатира на войну во Вьетнаме. На протяжении нескольких лет она считалась подпольной и получила признание, только попав в кинофильм. И хотя ее никогда не передают по телевидению, каждый американец моложе 25 лет знает ее наизусть. Так что, когда я пел ее с эстрады, пусть в самом глухом городке, все подпевали мне хором.

Надо помнить, что прекрасная музыка может лежать, никем не замечаемая где-то рядом, прямо под носом. Но все почему-то ждут, когда ее подхватят «там».

В 1969 году в Москве я слушал, как оркестры, в какой ресторан ни зайди, играют старинную русскую мелодию: «Дорогой длинною…». Если бы я спел ее на пять лет раньше, во время предыдущей поездки в СССР, меня бы спросили: «И чего вам вздумалось пeть это старье? Мы ее знали еще в 1928 году?». Но в 1969 году стараниями компании грампластинок «Битлов» эта песня обошла весь мир и имела шумный успех.

Если вы хотите быть людьми действительно современной культуры, не стремитесь слушать только американскую музыку. Ищите музыку повсюду. В мире есть еще множество песен, которые не успела обнаружить и «освоить» американская «индустрия музыки». Так стоит ли ждать, пока она это сделает?

Нам придется еще много побороться за то, чтобы в каждой стране процветала такая музыка, которая помогает людям жить и трудиться, которая поможет в конце концов осветить землю всеми цветами радуги.

Текст приводится по публикации
в газете «Комсомольская правда»,
с пометкой «Из журнала
«Америкэн дайалог», Нью-Йорк
дата, к сожалению, неизвестна