Читать древнерусские летописи - сплошное мучение и пытка для современного человека. Литературные труды времен Ивана Грозного или Петра Великого воспринимаются чуть легче, но все равно требуют немалых усилий.
Это одна из причин того, что мудрые рекомендации Ивана Посошкова - одного из первых российских предпринимателей, изобретателей и экономистов остаются невостребованными.
Иван Тихонович Посошков родился
в 1652 году в селе Покровское, близ Москвы, а умер 1 февраля 1726 года в Петропавловской крепости в Санкт-Петербурге.
В статье в Википедии говорится прямо:
Репрессирован (1725). Умер в Петропавловской тюрьме.
Там же отмечается, что Посошков - "...Сторонник военных и экономических преобразований Петра I. Придерживался меркантилистских взглядов. Выступал за развитие промышленности и торговли, реформу налоговой системы (сокращение и упорядочение налогов) и денежного обращения (предлагал сделать его основой медные деньги, вместо серебра и золота), рациональное использование природных ресурсов, увеличение исследований месторождений полезных ископаемых. Впервые выступил с инициативой законодательной регламентации повинностей крепостных крестьян".
В статье в "Коммерсанте" озаглавленной "Прожектер всея Руси. Как реформатор из народа бросил вызов Петру I" А Кравецкий пишет:
16 рублей в год должен был, по мнению крестьянина Ивана Посошкова, получать простой солдат русской армии, а умеющий без промаха стрелять по движущейся цели — 25 рублей. Свои соображения, как нужно управлять страной — чему учить, что запрещать, кому и сколько платить,— Посошков пытался донести до Петра I. Но после передачи императору "Книги о скудости и богатстве" окончил жизнь в тюремной камере. На проекты из серии "Как нам обустроить Россию" власти реагируют болезненно.
Принципиальная для Посошкова идея, что государственное благосостояние определяется не количеством собираемых налогов, а доходами граждан, была прямо противоположна по смыслу тому, что делал Петр I. Тот создавал сильное государство и заботился о государственной казне, а не о благосостоянии подданных".
Иваном Посошковым было написано несколько работ: записка "О ратном поведении" (1701), "Завещание отеческое к сыну своему, со нравоучением, за подтверждением Божественных писаний", "Зерцало суемудрия раскольнича" и главный труд - "Книга о скудости и богатстве, сие есть изъявление от чего приключается скудость, и от чего гобзовитое богатство умножается". Именно она-то и послужила, как предполагают некоторые исследователи жизни И.Посошкова, причиной его ареста и заключения под стражу.
Каким был Иван Тихонович предпринимателем? Известно, что держал он винокуренный завод, намеревался заняться производством игральных карт,
придумывал модель станка для чеканки медных денег, планировал открыть полотняную фабрику.
Труд свой - "Книгу о скудости и богатстве" в августе 1724 года каким-то образом представил Петру Первому.
В начале июня 1725 г. он приехал в Петербург из Новгорода, а 26-го августа 1725 г. взят был под караул в канцелярию тайных розыскных дел, причем не один а с малым сыном.
И причина ареста остается неизвестной до сих пор. То ли какие-то конкуренты расстарались и кто-то поклеп навел, а может что-то царевы сподвижники крамольное что-то в его трудах углядели. Ведь
предназначал Посошков свой труд лично для самого Государя, решив довести до его сведения о всей той «неправде», о всех тех «неисправностях», которые он видел кругом, и о тех мерах, какими можно было бы помочь злу. А кто эту "неправду" товрил? Уж не царское ли окружение?
О чем же рассуждал Иван Посошков? О суде и управлении, полицейских мерах и финансах (налогах и пошлинах, регалиях соляной, винной и монетной), о торговле и промышленности, о купечестве и о художестве, о крестьянах и помещиках, о духовенстве и войске
И вот некоторые из его советов:
И. Т. ПОСОШКОВ
О НЕОБХОДИМОСТИ РАЗВИТИЯ РУССКОЙ ТОРГОВЛИ И ПРОМЫШЛЕННОСТИ
из главы 4 "О купечестве" и главы 5 "О художестве"
И купечества в ничтожность повергать не надобно, понеже без купечества никаковое, не токмо великое, но и малое царство стояти не может. Купечество - и воинству товарыщ, воинство воюет, а купечество помогает и всякие потребности им уготовляет...
...И так купечество годствует блюсти (прим. - Годствует блюсти — потребно, нужно охранять), чтоб не токмо от обидников посторонних, но и они между собою друг бы друга не обидели и в купечество их иночинные люди (прим. - Иночинные люди — люди других сословий) отнюдь бы не вступали и помешательства ни малого им не чинили, но дать им торг свободной, дабы от торгов своих сами полнились и его императорского величества интерес умножали.
Егда бо торг дан будет русскому купечеству свободной, чтоб не токмо иночинцы, но и иноземцы в торгу русским людям помешательства ни малого б не чинили, то и пошлинной сбор будет не в том сочислении. Я так мню, что при нынешнем сборе пошлины будет собиратися вдвое или и втрое, а ныне от разночинных промышленников пропадает ее большая половина.
Буде кто, коего чина нибудь, аще от сигклита (прим. - Сигклит, синклит — высшее духовное или светское правительство), или от офицеров или от дворянства или и из приказных людей или церковные причетники или и крестьяня похотят торговать, то надлежит им прежний свой чин отставить и записатца в купечество и промышлять уже прямым лицом, а не пролазом и всякие торги вести купечески с платежей пошлин и иных каких поборов с купечества равно со всем главным купечеством. И без согласия купеческого командира утайкою попрежнему, воровски, ничего не делать и пошлинного платежа ни малого числа не таить...
...А буде иноземцы, похотят нашим товарам цену снизить, и товаров по наложенной цене брать не станут, то надлежит у маломочных товары все богатым на себя снять (прим. Снять — взять, принять).
И буде купецкие люди за недостатком денежным не соймут, то выдать бы им денги из ратуши и отпустить их восвояси, и впредь до указу таковых товаров не возили бы, хотя годы два-три или и болши, донележе (прим. - Донележе — до той поры, пока) со иноземцы торгу не будет, промышляли бы иным каковым промыслом.
И пока иноземцы по наложенной цене товаров наших принимать не будут, до тех времен отнюдь ни малого числа таких товаров на иноземческие торги не возили бы.
И буде иноземцы, восхотя наших купцов принудить к своему умыслу, еже бы наших русских товаров ценою не звысит, а своих не снизить, оставя торг, поедут за море без наших товаров, то и свои они товары, с коими приехали, повезли бы все с собою назад. А в анбары с кораблей, не сторговавшись, отнюдь класть им не попускать бы, хотя за анбары вдвое или втрое наемные денги давать станут, или где в домы похотят сложить, отнюдь того им не попускать. Но когда наших товаров им не брать, то и своих товаров оставлять им не для чего, как привезли, так пусть и назад повезут...
...Время было уже им прежняя своя гордость и отложить, (влохо им было над нами ломатца тогда, когда сами наши монархи в купеческие дела не вступали, но управляли бояря. И приехав, они, иноземцы, засунут сильным персонам подарок рублей во сто-другое, то за сто рублев сделают они, иноземцы, прибыли себе по миллиону, потому что бояря не ставили купечества ни в яишную скорлупу, бывало на грош все купечество променяют.
А ныне, слава богу, монарх наш вся сия рассмотрел и подлесть им уже некая, ежели бы им попрежнему своему хотению уставить и на своем поставить.
И есть ли они, иноземцы, от упрямства своего годы два-три или и пять-шесть торговатца с нами не будут, то купечеству нашему великая и неисчислимая прибыль будет, потому которые товары покупались у нас в Руси по рублю, то будут уже в покупке по полтине или и менши. А иноземцам менши уставленные цены за иноземческое упорство сбавить отнюдь не мочно, потому что такая цена уставилась за их непокорство.
Они на свои товары без жадные (прим. - Без жадные, то-есть без какой-либо) причины наложили цену высокую и тем нас велми изневажили (прим - Изневажить — обеспокоить, потревожить), а им изневага (прим. - Изневага — стеснение, принуждение) не от нас, своего им упрямства. Они в причину поставили русские наши денги до чего им ни малого дела нет. Денги наши, когда в их землю придут, то хотя они нашу копейку и за денгу не возьмут, то в том они волны: их земля, их и воля. А в нашей земле нет им ни малые власти, но волен наш монарх, а по его монаршей воле и мы имеем некую часть воли. А они, пришед в нашу землю, ценя наши денги, да всяким своим товарам цену возвысили. Червонные были без гривны по сороку алтын, а ныне по два рубли, яфимки были по осмнатцати алтын, а ныне и по осми гривен. Меди пуд был по три рубли, а ныне по семи и по осми Рублев, олово было не с большим по три рубли, а ныне выше шти (прим.- Шти — шести) рублев, горючая сера была по полтине пуд, а ныне втрое выше продают. Бумага пищая, коя была стопа по осми гривен, ту ныне продают по два рубли. Оконечных стекол (прим.- Оконечные стекла — оконные стекла) ящик покупали по три рубли, а ныне продают по десяти рублев. И колико ни есть заморских товаров, на все наложили они цену двойную, да тройную и тем они хощут российское царство пригнать ко оскудению. И издеваяся над нами, вместо материалных товаров возят к нам разные питья, да похваляют их: «то питье честное и весма похвалное», дабы слыша их такую похвалу болшим у них покупали и денег бы им болши давали... Да привозят к нам стеклянную посуду, чтоб нам, купив, разбить да бросить. А нам есть ли заводов пять-шесть построить, то мы все их государства стеклянною посудою наполнить можем... Стеклянная посуда мочно нам к ним возить, а не им к нам, и всякие товары, кои непрочны и портятся скоро, яко же обшивные их иноземческие пугвицы, принимать их и на полцены не надобно, понеже пока человек кафтан носит, то обшивные пугвицы двои или и трои переменит...
...Немцы никогда нас не поучат на то, чтобы мы бережно жили и ничего б напрасно не тратили, только то выхваляют, отчего бы пожиток какой им припал, а не нам. Они не токмо себя, но и прочих свою братию всякими вымыслы богатят, а нас болши к. скудости пригоняют.
И того ради надобно нам разумея разуметь о всяких их делах яко о купецких, тако и о военных и о художных делах. Не тут то у них правда, что на словах ладогозят (прим.- Ладогозить, лагозить — вздорить, спорить) надобно смотреть их на делах, а не на словах и смотреть пронзителным оком.
А кои у нас в Руси обретаются вещи, яко же соль, железо, яглы, стеклянная посуда, зеркалы, очки, оконешные стекла, шляпы, скипидар, робячьи игрушки, вохра, черлень, празелень, лульмент (прим.- Вохра, черлень, празелень, пульмент — виды красок) то всем тем надобно управлятися нам своим, а у иноземцев отнюдь бы никаковых тех вещей и на полцены не покупать.
А и сукон солдатских, мнитца мне, у иноземцев покупать не надобно ж, потому что наши русские сукна, аще и дороже заморских станут, обаче тыи денги из царства вон не выдут. Того ради и сукнами нам потребно прониматися своими ж, чтоб те денги у нас в Руси были...
...А нас, россиян, благословляя, благословил бог хлебом и мёдом и всяких питей довольством. Водок у нас такое довольство, что и числа им нет, пива у нас предорогие и Мёды у нас преславные вареные самые чистые, что ничем не хуже ренского, а плохово ренсково и гораздо лучше. Есть же у нас и красные питья, каразин й мёды красные ж вишневые, малиновые, смородинные, костяничные и яблочные.
И аще заморские шитья отставить, а повелеть строить мёды разными виды, различными и вкусы и продавать их из австерии (прим.- Австерия — гостиница, трактир, питейный дом), то так их настроят, что болши заморских питей их будет.
А аще и табашные заводы завести в Руси и ради доброго в нем управления, чтоб он был ничим не хуже заморского, добыть мастера доброго, чтобы научил строить ( прим. - Строить — приготовлять,) по заморский, то так нам мочно ево напасти, что и кораблями за море мочно нам ево отпускать. Нам есть ли в Руси ево строить, то выше копейки фунт ево не станет, а заморского выше десяти алтын фунт покупают. А сеять ево места у нас много, нам так мочно ево размножить, что миллионная от него прибыль будет. А на каких землях он родится, таких земель у нас премножество, мочно нам ево сеять во всех понизовых городех, и наипаче в Синбирску, на Самаре, на Пензе, на Инсаре, на Ломове, во Мценску и на Саратове, на Царицыне и в Астрахани и на Воронеже и во всей Киевской стране. И в тех городех мочно ево на кийждо год по тысяче тысяч пуд наплодить ево.
И аще он в Руси заведетца и размножитца, то те все денги, кои за него ныне за море идут, все останутца у нас в Руси, а. есть ли за море будем отпускать, то будут денги и к нам от них возвращатися.
И аще и табак в Руси заведетца, то кто колко каких питей русских и табаку ни выпьет, все те денги из царства вон не выдут, а заморские питья покупать ничим же лучши того, что денги в воду метать.
Обаче, по моему мнению, лучше, в воду денги метать, нежели за море за питье их отдавать . Из воды колико ни есть либо кто и добудет, а из-за моря даные денги за питье никогда к нам не возвратятся, но те денги и с царства уже погибли.
А самого ради лучшего царственного пополнения надлежит и прочие заморские товары с рассмотрением покупать, ибо те токмо надлежит товары покупать, без которых нам пробыть не мочно. А иные их немецкие затейки и прихоти их мочно и приотставить, дабы напрасно из Руси богатства не тощили. На их мягкие и льстивые басни и на всякие их хвасти нам смотреть не для чего.
Нам надлежит свой ум держать и что нам к пополнению царственному потребно и прибылно, то надлежит у них покупать, а кои вещи нам не к прибыли или кои и непрочны, то тех отнюдь у них не покупать...
...Такожде, аще кто вымыслит (прим. - Вымыслить — изобрести.) вновь от своего разума или и научась от кого, да начнет делать, а прежде того ни от кого такова мастерства не бывало, то таковому по иноземческим уставам надлежит и владеть тем мастерством до смерти сйбёй, кто ево вымыслил, а иным не попускают того мастерства делать до смерти ево.
И аше тако устроено будет у нас в Руси, то такожде, что и у иноземцев много будет вымышленников (прим.- Вымышленник — изобретатель. ).. Многие бы острые люди и нарочно стали тщатися, како бы что новое вымыслить, отчего бы ему поживитися.
А ныне у нас за непорядочное гражданство гинет добра много. Истинно, надлежит сему гражданской устав учинить, чтобы за вымысл нового какова мастерства или промысла отнюдь иным не попускать вступать, дондеже жив тот вымышленник.
То, на такой устав зря, много охотников будет, а ныне мнози не смеют вымыслов своих объявить, понеже вымышляя и делаючи пробу, изубытчится, а егда достигнет и лише начнет делать, а другие, увидя у него, да и почнут делать тоя ж дела и цену спустят ниже и тако сами не найдут, а у вымышленника корм отнимут.
Кто есть я, а и у меня вымыслов пять-шесть было пожиточных (прим. - Пожиточный — прибыльный, приносящий богатство.), а покормитца мне не дали и все мои вымыслы пропали ни за что. Велми бо годствует о вымышленниках определение учинить гражданское твердое, то многие вымышленники явятся...
...А буде кто иноземец приедет в Русь художник доброй мастерства имянитого и у нас в Руси небывалого, и таковому надлежит дать дом и отдать ему в научение человек десяток место или и болши и учинить с ним договор крепкой, чтобы он тех учеников учил прилежно и нескрытно.
И буде станет учить с прилежанием, и буде выучит против себя, то надлежит ему плату договорная дать и с награждением за то, что он нескрытно учил и скоро выучил, и отпустить его за море с честью, чтобы на то воздаяние зря (прим. - Зря — смотря. ). и иные мастеровые люди выежжали и всякие бы мастерства в Руси размножали.
А буде кой иноземец, по древнему своему обыкновению иноземческому, будет шмонить (прим.- Шмонить — шляться, бить баклуши, отбывать от дела.), а о ученье учеников не радеть, но чтобы, денги выманив, за море уехать, и то ево лукавство и проводы мочно и в полугоде познать, то с чем он приехав, с тем и назад выслать его нечестно и чтобы он в Руси у нас не шатался, дабы, на то зря, впред для обману в Русь к нам не приежжали.
И кои ученики будут переимчивы и мастерства какового совершенно научатся, еже противо заморского делат, то учинить таковых мастерами, и корм им учинить довольной, чтобы мог он обогатитися.
В российских наших правителех есть рассуждение на сие дело самое нездравое , ибо русского человека ни во что ставят, и накормить его не хощут, чтобы он доволен был без нужды. И тем стиснением принуждают их к краже и ко всякой неправде и о
мастерстве к нерадению, но токмо учиняв ему корму, чтобы он токмо душу свою пропитал, дадут ему на день по пяти копеек. И таковым кормом и себя одного не прокормить, а жена и дети чем ему кормить, только что по миру ходить, заневолю научат воровать и в мастерстве своем неправду делать.
И таким своим рассуждением великому государю делают они великий убыток, а не прибыток. Они мнят тем учинить великому государю прибыль, что мастеровых людей не кормят, а они тем великой убыток делают. А и во всяких делех правители наши за кроху умирают, а где тысячи рублев пропадают, то ни во что поставляют, и неданием полного кормления у русских людей охоту и к мастерству прилежание тем пресекают и размножитися доброму художеству не допускают...
...О сем же всячески надлежит потщатися, чтобы завести в Руси делать те дела, кои делаются изо лну и из пенки, то есть трипы, бумазеи, рубки, миткали, камордки (Прим.- Трипы, бумазеи, рубки, миткали, камордки — виды тканей) и парусные полотна и прочие дела, кои из русских материалов делаютца. Сие бо велми нужно, еже кои материалы, где родятся, тамо бы они и в дело происходили.
Аще бо лён и пенку, за море не возя, делать тут, где что родилось, то тыя полотна заморского вдвое или втрое дешевле ставитца станут, а люди бы российские богатилиеь.
И ради размножения таковых дел учинить бы указ, чтоб нищих, по улицам скитающихся, молодых и средовеких хватать и, записав в приказе, имать к тем делам. И молодых робят мужска пола и женска научить прясть, а подрослых ткать, а иных белить и лощить, то бы они, научась, были бы мастерами. Я чаю, что мочно тех гул яков (Прим.- Гуляки — праздношатающиеся) набрать тысяч десяток, другой и, построя домы мастерские, науча тех гуляков тунеядцев, мочно ими много дел управить. И чем к нам возить полотна из наших материалов сделанных, то лучши нам к ним возить готовые полотна.
И аще первые годы повидитца оно и неприбылно и заморских аще и дороже ставитца будут, и того страшитися не для чего, но поступать в дело далее. И аще лет в пять-шесть совершенно не навыкнут делать, то и о том сумнятися не надобно, потому что, егда всех тех дел совершенно научатца, то годом другим окупятся.
За морем хлеб нашего дороже, а харч и наипаче дороже, а лён и пенку от нас покупают ценою высокую, да страх морской платят, да двое пошлины и провозы многие дают, обаче не ленятся, делают из того лну и пенки, аще и высокою ценою тот лён и пенку покупают. И пищу себе от того своего рукоделия приобретают, ибо, сделав полотна, паки к нам их привозят и продают ценою высокою: за трипы берут по двадцати алтын и болши за аршин, рубки продают алтын по сороку и по полтора рубли, а камордка по 20 алтыр и по рублю аршин.
А у нас в Руси, я чаю, что рубок и в дватцать алтынов не станет, а и камордка аршин, чаю, что выше десяти алтын не станет. И всякие дела, кои делаются изо лну и из пенки, ниже половой (прим.- Полбвой — половинной.) цены ставитца будут, потому что хлеб и харч у нас тамошнего гораздо дешевле, а лён и пенка гораздо ниже половины тамошной их цены укупить мочно.
И егда тые дела у нас в Руси уставятца, то чем им лён да пенку продавать, лутче нам продавать им готовые полотна, парусные, и канаты и камордки, рубки, и миткали и брать у них за те полотна яфимки и иные потребные нам вещи.
Я чаю, что мочно нам на всю Европу полотен наготовить и пред их нынешнею ценою гораздо уступнее продавать им мочно. И чем им от наших материалов богатитися, то лучши нам, россианом, от своих вещей питатися и богатитися...
...Такожде надлежит достать и таких мастеров, кои могут делать волоченое железо (прим. - Волоченое железо — тянутое в проволоку.) мелницами, и жесть и кровелные доски железные. И аще и с трудом, а велми надобно их добыть и отослать их на сибирские заводы и чтобы тому мастерству и наших русских людей научили.
Такожде надлежит добыть мастеров, кои умеют гладкие и трафчатые трипы делать, такоже и бумазейных мастеров, и завести бы и такие дворы и учеников им дать, чтобы и тому мастерству научить человек десяток, другой.
А буде кто из своея охоты заведет какие дела, царству потребные из своего иждивения, и тем людям такожде указ бы дать, чтобы поволно было гулящих робят мужска пола и женска имать и учить и, науча, владети ими вечно, чьи бы они до поимки ни были, крестьяня или дворовые люди, быть им тут вечно.
И сицевым (прим.- Сицевое (стар.) — такое, таковое) порядком нищие, бродяги и тунеядцы, все изведутца, и вместо уличного скитания все будут промышленники. И егда совершенно научатся и обогатятся, и будут сами мастерами, а царство от их промыслу будет богатится и славою расширятися.
Да хорошо бы добыть и красочных мастеров, кои умеют делать крутик и лавру, киноварь и голубец, и бакан веницейской и простой, ярь веницейскую и простую, шижгиль и прочие краски, иже делаютца от составления материй из поташу, из смалчуги (прим. - Смалчуг — самая густая смола), из меди, из олова, из свинцу, из серы, из мелу и из прочих вещей, в Руси обретающихся.
А кои краски натуралные, и тех надлежит с великим прилежанием искать русским охотникам и иноземцам, кои в тамошних своих краях видали, в каковых местах какие краски и потребные материи, кии пригодны к лекарственным делам и к красочным и ко иным вещам, и обещать им плату хорошую за всякое обретение.
И надлежит его императорскому величеству призвать к себе иноземцев, кои ему, великому государю, радетелные являются, от военных и от мастеровых, наипаче ж от дохтуров и аптекарей, кои выежжие, то они о многих вещах знают, а не худо и купецких спросить, кои за морем бывали. Мне сие велми дивно, земля наша российская, чаю, что будет пространством не менши немецких и места всякие в ней есть, теплые и холодные и гористые и моря разные и морского берега колико под нами и сметить невозможно, от Кольского острогу, есть ли берегом ехать, то и годом всего его не изъехать, а никакие вещи у нас потребные не сыскано. Я и не болшое место поездил, и хотя я и незнаючи ездил, обаче не туне моя езда, сыскал я самородную серу, самую частую, что подобна каменю ентарю, и во всей вселенной толико ее нет, колико у нас; лекарственную материю сыскал я нарицаемую гум сфалтум и не вем, колико ее за морем, а у нас хотя пуд сто мочно добыть. И нефти сыскал я многое ж число, вохры и черлени, хотя по тысяче пуд мочно добывать и пульмент есть же у меня в прииске. И я не знаю, чего бы у нас в Руси не сыскать, да мы не знаем, потому что за морем не бывали и в каковых местех что обретаетца не видали и не слыхали, а иноземцы, кои и знают, да не хотят нам объявить...
И.Т.ПОСОШКОВ
О
ПОЛОЖЕНИИ КРЕПОСТНЫХ КРЕСТЬЯН
Крестьянское житие скудостно ни от чего иного, токмо от своея их лености, а потом от нерассмотрения правителей, и от помещичья насилия, и от небрежения их.
А аще бы царского величества поборы расположены были по владению земли их, колико кой крестьянин на себя пашет, и поборы бы собирали бы с них во удобное время, а помещики их излишнего ничего с них не имали, и работы бы излишние не накладывали, но токмо и подать свою и работу налагали по владению земли их, и смотрели бы за крестьяны своими, чтобы они кроме неделных (прим. - Неделных — воскресных) и праздничных дней не гуляли, но всегда б были в работе, то никогда крестьянин весьма не оскудеет. А буде кой крестьянин станет лежебочить, то бы таковых жестоко наказывали, понеже кой крестьянин изгуляется, в том уже пути не будет, но токмо уклонится в разбой и во иные воровства.
Крестьянину надлежит летом землю управлять неоплошно, а зимою в лесу работать, что надлежит про домашний обиход или на люди, от чего бы какой себе прибыток получить.
А буде при дворе своем никакой работы пожиточные нет, то шел бы в такие места, где из найму люди работают, дабы даром времени своего не теряли, и тако творя, никакой крестьянин не оскудеет...
Паки не малая пакость крестьянам чинится и от того, что грамотных людей у них нет. Аще в коей деревне дворов двадцать или тридцать, а грамотного человека ни единого у них нет, и какой человек к ним ни придет с каким указом, или без указу, да скажет, что указ у него есть, то тому и верят, и от того приемлют себе излишние убытки, потому что все они яко слепые, ничего не видят, не разумеют. И того ради многие, и без указу приехав, пакости им чинят великие, а они оспорить не могут, а и в поборех много с ним излишних денег емлют (прим.- Емлют – берут)', и оттого даровой приемлют себе убыток.
И ради охранения от таковых напрасных убытков, видится, не худо б крестьян и поневолить, чтоб они детей своих, кои десяти лет и ниже, отдавали дьячкам в изученье грамоты, и науча грамоте научили бы их и писать. И чаю, не худо бы так учинить, чтобы не было в малой деревне безграмотного человека. И положить им крепкое определение, чтобы безотложно детей своих отдавали учить грамоте, и положить им срок годы на три или на четыре...
...А чаю, не худо указ послать и в низовые городы (прим.- Нзовые городы – города Среднего и Нижнего Поволжья), что бы и у мордвы детей брать и грамоте учить отдавать, хотя бы и насилно. А егда научатся, то и самим им слюбится, потому что к ним паче русских деревень, приезжая солдаты и приставы и подьячие, овогда ( прим.- Овогда – когда) с указом, овогда ж и без указу, и чинят, что хотят; потому что они люди безграмотные и беззаступные. И того ради всяк их изобижает, и чего никогда в указе не бывало, того на них спрашивают, и правежем (прим.– Правеж – старинный способ насильственного взыскания долга или недоимки. Задолжавшего приводили к суду и приказу и ежедневно, кроме праздников, били батогами (палками) по ногам в течение нескольких часов) правят.
О ЖИЗНИ ВО ВРЕМЕНА ПЕТРОВСКИЕ
«Россия при Петре Великом»
Из рукописи Иоганна Фоккеродта, секретаря королевско-прусского посольства при дворе Петра I.
Сочинение Фоккеродта датировано 1737 г., было издано по-немецки в 1872 г ., а полный русский перевод его был напечатан в 1874 г .
О строительстве фабрик и заводов
...Петр I-й сам не один раз жаловался, что из правительственных дел нет ничего труднее торгового дела... но верно, что у него были очень здравые мысли о полезном и вредном для торговой промышленности в его царстве, и что если он ошибался в их применении на деле, это надобно приписать не другой какой причине, а только его желанию настоящей выгоды, страсти, общей у него со многими великими государями.
47. Вообще при своих учреждениях для торговли он имел в виду следующие предметы: 1) как бы ему уменьшить количество иноземных товаров, привозимых в Россию, и за то увеличить вывоз своих туземных; 2) предупредить тайную кражу в пошлинных сборах и привести их в лучший и правильнейший порядок; 3) вырвать морскую торговлю из рук овладевших ею иностранцев, и поощрить своих русских к перевозке их товаров на собственных кораблях в чужие края.
48. Для достижения первой цели он выбрал самый простой путь — развитие горного дела и заведение фабрик в царстве, какие обыкновенно заводятся в чужих краях. Еще в свое первое путешествие в Голландию он нанял великое множество художников и ремесленников по разным родам ремесел: булавочников, проволочников, бумажных мастеров, ружейников, суконщиков и прочих; сверх того сделал большие поощрения тем из них, которые сами собою захотят идти в Россию и заводить там фабрики. Хотя начавшаяся потом Шведская война не дозволила ему преследовать эту цель с надлежащею строгостью, однако ж он так мало упускал ее из виду, что не только постоянно старался привлечь множество людей этого рода, но и отправил многих из своих подданных в Англию и Голландию обучаться фабричному производству, какое там в употреблении. В особенности он старался привести в лучшее положение полотняные и шерстяные фабрики в России, «, заметив, что шерсть там очень груба, что за овцами не было надлежащего ухода, он выписал овец и овчаров из Саксонии и Силезии. В свое путешествие во Франции он совсем уже решился завести в России фабрики богатых шелковых тканей, как в Лионе, Орлеане и Туре, и поручил это трем богатейшим и сильнейшим господам в своем крае: великому адмиралу Апраксину, барону Шафирову и графу Толстому, дал им для того очень выгодные льготы, между прочим такую, что им позволялось ввозить в Россию беспошлинно богатые шелковые товары, впрочем, несколько лет только, пока еще их фабрика не будет в полном ходу. Господа продали эту льготу частным купцам за 20 000 рублей...
Со всем тем Петр 1-й еще при жизни довел разные фабрики до того, что они в изобилии доставляли, сколько было нужно для России, таких товаров, как, наприм., иглы, оружие, разные льняные ткани и в особенности парусину, которою могли не только снабжать флот, но и ссужать других народов.
Наконец в его царствование разработаны были и рудники в Сибири, особливо старанием одного простого кузнеца Демидова (нажившего при этом такой капитал, что у сына его теперь больше 100 тысяч рублей доходу) и, вместо того, чтобы получать железо и медь из Швеции, как бывало в старые годы, Россия может отправлять и то и другое, особливо железо, в чужие края.
О русской торговле
Торговля, которую ведут в России, так разнообразна и до того отлична по своей природе от обыкновенной торговли в других европейских землях, что нельзя получить ясного понятия о тех переменах в ней в царствование Петра 1-го, не предпослав краткого известия о каждой ее ветви.
Вообще торговля, какая в ходу в России, разделяется на 2 разряда: внутреннюю и иностранную.
Под именем внутренней торговли разумеют не только что везется из одной области в другую, но и сбыт русских и иностранных товаров в морские пристани. Для своих родов этой торговли Россия имеет лучшую местность и большие удобства, нежели какие встречаются в другом европейском государстве.
Огромное пространство русского царства, которое в длину занимает до половины нашего полушария, а в ширину простирается от 46 до 70 градуса, доставляет ему невероятное множество товаров и почти все нужное для поддержания человеческой жизни, и служит причиною того, что если в одной области случится какой недостаток, он тотчас же пополняется из другой. Перевозка купеческих товаров, точно так же, как и съестных припасов чрезвычайно облегчается большим числом судоходных рек, повсюду орошающих страну и расположенных так выгодно, что от Петербурга до китайской границы, на расстоянии 12 тысяч верст, можно, если угодно, ехать сухим путем только не больше 500 верст. Самая перевозка на колесах в России далеко не так дорога, как в других европейских государствах и от Москвы до Петербурга за 757 верст расстояния, зимою платят с пуда или с 40 русских фунтов не больше 4, а по самой уже высокой цене 5 грошей.
По случаю этих выгод, внутренняя торговля в больших и меньших размерах с давнего времени предоставлялась одним только русским гражданам и ни одному иностранцу не дозволялось ни возить из морских пристаней его товары в страну, ни покупать там русских и отвозить их на морскую пристань. По законам ни один иноземный купец не мог даже покупать в морской пристани русских товаров у другого иностранца, а только у русского. Торговые сделки он мог заключать с русскими, как в Москве, так и в других городах страны, но отпуск товаров не должен был производиться нигде, кроме морской пристани.
...Иностранная торговля, посредством которой иноземные товары привозятся в Россию, а русские в чужие края, разделяется на морскую и сухопутную.
Самая главная сухопутная торговля в России, во 1-х, китайская, 2. калмыцкая, 3. бухарская, 4. персидская, 5. татарская и турецкая, 6. польская и силезская и 7. та, которая из мест, прилежащих к Смоленску, производится с Пруссией.
Правильная и главная китайская торговля, производимая через Сибирь караванами, составляет исключительное преимущество русского правительства. Каждый раз, при отправлении каравана, Сибирский приказ выбирает из купечества поверенного, который получает назначенные для этой торговли деньги, а из русских магазинов в Москве и Тобольске меха, чуть не единственный товар, какой могут русские отправлять в Китай: он везет их туда, продает там, наоборот, накупает китайских товаров и доставляет их в магазин в Москве, где Двор выбирает наперед из них себе какие понравятся, а остальные выставляет для народной продажи.
...Торговлю с калмыками ведут частные купцы, привозящие этому народу железный, медный и разный мелочной товар, и получающие за то от него скот и разные съестные припасы, а часто золото, серебро, также другие драгоценные вещи, добываемые ими в китайских войнах и набегах. Сама по себе эта торговля не очень значительна, но подала русским случай изучить землю калмыков я открыть богатые медные рудники, разработкой кото-рых туземные жители пренебрегают и охотно дозволяют ее русским, если только это частные лица. В эту торговлю Петр 1-й вмешивался не более, как только запретил под тяжким наказанием возить калмыкам пушки, ружья, также другое оружие и одежду.
В Бухарской Татарии русские с давних пор вели свободную торговлю и частию покупали у жителей Самарканда на чистые деньги маленькие курчавые овчинные меха', также разные индейские ткани, привозимые на тамошний рынок, часто и цветные камни. Правда, что при этой торговле, по дороге туда и обратно, купцы подвергались не малой опасности от набегов окрестных татар, однако ж она приносила хорошую прибыль: это, между прочим, можно также заключить из того, что в то время, когда она была еще в ходу, за 100 руб. в Самарканде обыкновенно платили в Москве от 150 до 160, а иногда даже и 200 рублей...
...Из Астрахани русские больше ста лет вели значительную торговлю в Персию, возили свои товары водой на плоскодонных судах до Низовой, а оттуда сухим путем в Шемаху, и наоборот привозили грубый шелк и персидские шелковые ткани...
...Из Крымской Татарии украинские купцы обыкновенно привозят в довольно значительном количестве виноград и другие тамошние плоды, и за то возят туда пшеницу и разного рода съестные припасы, которые тотчас же разбирают турки и отправляют в Константинополь...
...Морская торговля производится теперь из семи пристаней: из Риги, Ревеля, Нарвы, Выборга, Колы, Архангельска и Петербурга.
Торговлю в Риге надобно считать только перевозной (транзитной) : она главное состоит в том, что тамошний гражданин скупает на свой или на чужой счет товары, привозимые туда поляками и курляндцами, и отсылает их на иностранных перевозных судах, а своих покупателей снабжает иноземными товарами. По тому все, что ни доставляет в Ригу и ни вывозит оттуда Ливония, немного имеет значения в соразмерности с польскою торговлею...
...Напротив, ревельская торговля далеко не в таком цветущем состоянии, несмотря на то, что Петр 1-й тоже подтвердил все льготы этого города, а пошлины оставил на том же основании, как и в шведское время. В городе нет никакой реки и прежние пути сообщения с Россией совсем для него отрезаны, благодаря учреждению петербургской торговли...
Торговля в Нарве в шведское время была немного хуже рижской, потому что не только стекались туда все товары, доставляемые соединенными русскими областями, но этим же путем должна была идти персидская и армянская торговля; при том этою же торговлей пользовались иностранные купцы, поселившиеся в Москве для доставки в Россию таких товаров, в которых они замечали недостаток в Архангельске...
...В Коле, при Северном море, на берегах Лапонии, только такая торговля, которой дало начало тамошнее рыболовство. Иностранные корабли, приходящие туда в небольшом числе ежегодно, не привозят с собой ничего, кроме соли, в которой солят семгу, треску и другую морскую рыбу, покупаемую за самую дешевую цену у тамошних рыбаков, и потом развозимую по другим европейским землям.
Впрочем, на лапонских берегах ловится великое множество тюленей и моржей: из них вытапливается ворвань, которую гамбургские купцы ценят дороже гренландской. Прежде велась свободная торговля этим товаром. Но Петр 1-й обратил ее в торговлю в одних руках (монополию) и подарил ее барону Шафи-рову. После его опалы она опять поступила в казну; ворвань продавалась в петербургской коммерц-коллегии тому, кто больше даст за нее...
...Архангельск — место, где англичане завели первую морскую торговлю с Россией в царствование королевы Елисаветы. В начале настоящего столетия тамошняя торговля находилась в очень цветущем состоянии, так как это была единственная при-стай, где русские купцы могли запасаться иностранными товарами, куда стекались все торговые богатства из всей России и Сибири, чему не мало способствовала Двина, большая и повсюду судоходная река, протекающая больше 1000 верст пространства и имеющая сообщение почти со всеми частями Северной России,
Но учреждение торговли в Петербурге привело в такой упадок архангельскую, что ныне привозится в Архангельск мало русских товаров, кроме дерева в деле, да еще дегтя, ворвани и проч., которые добываются на берегах Белого моря и Двины и по их тяжести не перевозятся в Петербург; но еще меньше приходит туда иностранных товаров.
Петербург обязан теперешним цветущим положением своей торговли одному только пристрастию Петра 1-го и его горячему желанию сделать этот город великим и цветущим во всех отношениях. Правда, что его положение самое удобнейшее для торговли изо всех пристаней в России, потому что, посредством текущих туда рек, он имеет сообщение хотя и не со всеми, за то с самыми богатыми и плодородными областями русского царства; ненависть же к нему русских так велика, что они никогда не завели бы там значительной торговли, если бы только это было в их руках, а навсегда бы оставили главную торговлю в Архангельске. Несколько лет к ряду Петр 1-й понапрасну старался лаской приучить своих купцов к Петербургу. Все выгоды, каких наобещал он им в пошлинах и других вещах не были бильны довести их до того, чтобы они отдали предпочтение этому новому ч.торговому месту пред старым; по тому он и видел одно только для себя средство к достижению цели — взяться за дело покруче, и так затруднить для своих торговых людей дорогу в Архангельск, что они необходимо должны будут проторить ее в Петербург.
См. «Россия при Петре Великом, по рукописному известию Иоанна-Готгильфа Фоккеродта», перев. А. Н. Шемякина, «Чтения в обществе истории и древностей российских», М., 1874, кн. II)
ПОВИННАЯ ГРАМОТА АСТРАХАНЦЕВ
Летом 1705 года случилось в Астрахани восстание, вызванное чрезмерными поборами
воеводы Ржевского, других «начальных людей» и откупщиков. В январе 1706 г.
частью восставших астраханцев была составлена грамота и отправлена с выборными к Петру I.
Несмотря на «повинную», восставшую Астрахань фельдмаршал Б. П. Шереметев взял город штурмом (12—13 марта 1706 г.), а зачинщики восстания были наказаны.
Междоусобие учинилось за брадобритие и немецкое платье и от многих воеводы Ржевского и полковников, и начальных людей для взятков налог и обид. Воевода не дал срока в деле немецкого платья для своей корысти, посылал по многие праздники и воскресные дни капитана Глазунова да астраханца Евреинова к церквам и по большим улицам и у мужска и у женска полу русское платье обрезывали не по подобию и обнажали перед народом, и усы и бороды, ругаючи, обрезывали с мясом. Ржевский у стрельцов ружья обобрал, хлебного жалованья давать им не велел, с бань брал по рублю и по 5 алтын, с погребов по гривне, подымных по 2 деньги с дыму, валешных по 2 деньги, от точенья топоров по 4, с ножа по 2, от битья бумаги по 4 с фунта, с варенья пив и браг с конных по 5 алтын, с солдат и пеших стрельцов по гривне, с малолетных, со вдов и которые в Свейском походе*, и женам их и детям платить было нечем, и тех сажал за караул и бил на правеже, и многие дворишки продавали и детей закладывали; у служилых людей и у всех градских жителей дворам спрашивал купчих, и которые дворы построены на данных местах, а иные купленные, и в моровое поветрие крепости "" утерялись и в пожар сгорели, — и с тех крепостей брали пошлины вдвое и втрое; а с рыбных и соляных и с иных всяких промыслов брали откупщики с стругов и с посадов привальнаго по рублю и по два, и по три, и по пяти, а с мелких стружков по полтине; а в тех откупах он, Ржевский, с начальными людьми были товарищами. Хлебные запасы из стругов велел без указу выгружать и возить на житный двор служилым людям, и они выгружали и возили на себе мимо подрядчиков; а он, Ржевский, за провоз тех запасов брал с подрядчиков деньги, и моклый и гнилой запас целовальникам велел принимать у подрядчиков в неволю и за то бил батожьем на смерть. Он же посылал их зимним путем для рубки дров к селитряному варенью, и многие служилые люди от стужи помирали и на плаву с плотами тонули и в полон взяты; да и про домашний свой обиход для дров и сена и травы их посылал же; их же посылал на овощные и селитряные струги для караула и «а работу, до Царицына и до Саратова и до Сызрану без прогонных денег.
А полковники и начальные люди немцы, ругаючись христианству многие тягости им чинили и безвинно били, и в службах по постным дням мясо есть заставляли, и всякое ругательство женам их и детям чинили, а воевода Ржевский велел брать крепостных дел подъячим сверх указу лишних денег, и те деньги брал себе, и о тех поборах к Москве и в Казань посылали они челобитчиков, а указу о том не учинено, а о вышеписанных всех обидах хотели они для челобитья из Астрахани послать, и их не пустили. Да Ржевский же в Караганской бусе с головою Голочаловым да с Мещеряком был в паю. А шведов полоняников ***, которые присланы к селитряному варенью в работу, мимо учиненных начальных людей, ставил собою в начальные люди, и у яхт и у мшанов были в матрозах, и от них были русским людям налоги горше иных начальных людей. Полковник Дивиг-ней (Девинь) с иноземцы начальными людьми брали к себе насильством из служилых домовых людей в деныцики и заставляли делать самые нечистые работы, они и жены их по щекам и палками били, и кто придет бить челом, и челобитчиков бил...
* Свейский поход — шведский поход, т. е. война со Швецией.
** Купчая крепость — документ, подтверждающий право владений на купленное имущество.
*** Полоняников — пленников.
