Какой из февральских дней можно считать началом революции?
23 февраля - начало массовых выступлений?
Или 26-е февраля? Начало расстрелов демонстраций и редких случаев вооруженного отпора полиции и армии?
В ночь с 26 на 27 февраля учебная команда Волынского полка, стрелявшая по рабочим на Знаменской площади, решила отказаться от применения оружия против демонстрантов. Но это как будто пассивное сопротивление командирам неожиданно превратилось в активное выступление. Когда рано утром в казармы явился начальник учебной команды с младшим офицером, они под крики «ура» были убиты выстрелами из винтовок.
Участник восстания Волынского полка так рассказывает об этом исключительном моменте революции:
«Унтер-офицер Кирпичников прочитал нам приказ — завтра снова построить команду в 7 часов утра. В это время в темном отдаленном уголке казармы собрались восемнадцать человек — более активных рядовых, несколько взводных и отделенных командиров из нижних чинов, горячо обсуждали положение, и все восемнадцать бесповоротно решили: завтра повернем все по-своему! Наметили программу действий: команду построить не в 7 часов утра, как приказал штабс-капитан Дашкевич, а в 6 часов, за это время привлечь на свою сторону всю команду...
Уже забрезжил свет, когда все восемнадцать тихо, в несколько минут разошлись по местам.
27 февраля в 6 часов утра команда в 350 человек уже была построена. Выступил Кирпичников, обрисовал общее положение и разъяснил, как нужно поступать и что надо делать.
Агитации почти не потребовалось. Распропагандированные солдаты как будто только и ждали этого, и все бойцы изъявили свое твердое согласие поддержать рабочих.
— Смерть, так смерть, — говорили они, — но в своих стрелять не будем.
В это время в коридоре послышалось бряцание шпор.
Команда насторожилась и на минуту замерла.
Вошел прапорщик Колоколов, бывший студент, недавно прибывший в полк. На его приветствие команда ответила обычным порядком. Вслед за ним вошел командир Лашкевич. Все насторожились. Воцарилась тишина.
На приветствие «здорово, братцы!» грянуло «ура» — так мы раньше договорились.
Когда затихло «ура», Лашкевич как будто что почуял, но повторяет еще раз приветствие. И опять снова раздается могучее и грозное «ура».
Лашкевич обращается к унтер-офицеру Маркову и гневно спрашивает, что это означает.
Марков, подбросив винтовку на руку, твердо отвечает: «Ура» — это сигнал к неподчинению вашим приказаниям!»
Застучали приклады об асфальтовый пол казармы, затрещали затворы. «Уходи, пока цел!» — закричали солдаты.
Лашкевич пробует кричать: «Смирно!» Его команды никто не слушает. Лашкевич просит восстановить порядок, чтобы зачитать полученную через генерала Хабалова телеграмму «его величества Николая II», но это не оказало никакого воздействия на солдат.
Потеряв надежду усмирить команду, Лашкевич и Колоколов выбежали в дверь. В коридоре они встретились с прапорщиком Воронцовым-Вельяминовым, и все трое обратились в бегство. Марков и Орлов быстро открыли форточку в окне, уставили винтовки, и, когда тройка офицеров поравнялась с окном, раздались два выстрела.
Лашкевич, как пласт, вытянулся в воротах. Другие офицеры бросились за ворота и сейчас же сообщили о бунте в штаб полка. Забрав кассу и знамя, все офицерство моментально покинуло полк.
Путь был свободен. Весь отряд под командой Кирпичникова вышел во двор.
Залпом вверх сигнализировали тревогу. Освободили арестованных с гауптвахты. Немедля послали делегатов в ближайшие команды с предложением влиться в нашу восставшую часть. Первой без колебаний откликнулась рота эвакуированных в составе 1 000 человек и присоединилась к нам. Через короткое время влилась подготовительная учебная команда». Среди солдат появились рабочие. Волынцы высыпали на улицу. С криками «ура», стреляя вверх, они двинулись к соседним полкам — Преображенскому и Литовскому. Подойдя к их казармам, они там мгновенно развязали крестьянскую ненависть к помещику. И здесь также были убиты командиры полков. Преображенцы и литовцы присоединились к волынцам и вооруженной массой направились к Выборгскому району, главному очагу петроградского революционного пожара. С Выборгской стороны рабочие с утра лавой шли по льду через Неву. Около полудня выборжцы опрокинули роту Московского полка, запиравшую Литейный мост пулеметами, и хлынули в город, увлекая с собой солдат. По дороге приступом был взят арсенал. Тут же наспех стали формироваться отряды. За час разобрали около 40 тысяч винтовок. Произошло непосредственное слияние неорганизованного солдатского бунта с революционным пролетарским движением. Вооруженные рабочие возглавили восставших солдат. Движение превратилось в революцию, вооруженной рукой свергающую царизм."
Пажетных К.И.
Волынцы в февральские дни. Воспоминания
Рукописный фонд ИГВ, №488
А это - портрет еще одного "волынца"
Прапорщик Астахов - первый офицер, ставший революционером.
Когда взбунтовавшиеся солдаты-"волынцы" вышли из казарм,
Астахов с криком "Братцы, я с вами", отправился вместе с ними.
Конечно, не было ни плана действий, ни какого-то штаба восстания. Произошло спонтанное но закономерное выступление солдат, которое было поддержано другими воинскими частями и усилено рабочими. Первый порыв был ясен - освободить своих, арестованных. С кем бороться - тоже было ясно, вот они полицейские участки, вот тюрьма. Где искать поддержку - тоже было понятно. Не случайно волынцы и литовцы двинулись не в центр и не в Думу, а в Выборгский рабочий район. Решения принимались на ходу. Иногда в объединенных отрядах рабочих и солдат оказывались партийные активисты.
Скоро город заполнился грузовыми и легковыми автомобилями с вооруженными солдатами и матросами. Жандармов и упорствующих офицеров вылавливали, обезоруживали, арестовывали, иногда убивали. Власти тоже заранее готовились к беспорядкам - в нескольких местах был заранее установлены пулеметы для стрельбы по ожидавшимся демонстрантам. Правда, опять же полицейские пулеметчики не предполагали, что стрелять предстоит не по рабочим, а по восставшим солдатам, которые смогут ответить огнем.
Шли короткие, бурные митинги, на которых определяли дальнейшие действия. На одном из них выступал М.И.Калинин, который вспоминал впоследствии:
"Отряд рабочих и солдат после захвата Финляндского вокзала был в нерешительности, солдаты спрашивают: "Где вожаки? Ведите нас"..." Я поднялся на площадку вокзала и крикнул:
- Если хотите иметь вождей, то вон рядом "Кресты". Вождей надо сначала освободить!"
Тюрьму "Кресты"
захватил отряд солдат и рабочих, которым руководил большевик А.П.Тайми. Чуть раньше они же заняли дом предварительного заключения. Были освобождены члены Петроградского комитета большевиков В.Н.Залежский, Н.П.Комаров, Ф.А.Лемешев, которые сразу же отправились в рабочие районы.
Царские министры заседали в Мариинском дворце. Отовсюду поступали сведения о восстании. Разъезды казаков доносили, что правительственный отряд в тысячу человек, брошенный под командой полковника Кутепова против волынцев, не может продвинуться вперед. Солдаты братаются с повстанцами.
Растерянные министры разрешили командующему округом генералу Хабалову объявить в столице осадное положение. Но печатать приказ уже было негде: типография градоначальства была занята восставшими. Удалось отпечатать в Адмиралтействе 1 000 экземпляров. Два околоточных успели развесить только несколько объявлений. Вскоре эти листки сорвала и растоптала толпа.
Министры растерянно выслушивали сообщения, когда издали уже донеслись выстрелы. Решено было погасить все огни во дворце и собрать хотя бы часть верных войск для сопротивления. Нападений, однако, не было, огни зажгли снова. «После появления света я, к своему удивлению, оказался под столом» рассказывал впоследствии один из министров председателю Государственной думы Родзянко.
Испуг оказался напрасным. Вооруженная толпа шла к Таврическому дворцу. В Думе заседал совет старейшин — представители всех фракций. Родзянко сообщил о восстании, о панике, охватившей правительство. Царю он послал телеграмму:
«Положение ухудшается. Надо принять немедленные меры, ибо завтра уже будет поздно. Настал последний час, когда решается судьба родины и династии».
Думцы обсуждали царский указ о роспуске Думы. Как быть? Не подчиниться указу, заседать значит оказать неповиновение монарху, вступить на революционный путь. На это Дума была неспособна. Принять указ и разойтись, но за окном слышались стрельба и гул подходившей толпы. Старейшины решили: указу императора подчиниться, Государственную думу как учреждение распустить, но членам Думы не расходиться, а собраться в качестве «частных граждан» на «неофициальное» совещание. Указ, таким образом, выполнили, но и себе развязали руки.
Собрались не в Белом зале, как обычно, а в полуциркульном, чтобы подчеркнуть этой деталью «частный» характер совещания. Более двухсот депутатов столпилось вокруг стола, где Родзянко, разводя руками, спрашивал: «Что делать?» Один из кадетов — Некрасов, считавшийся самым левым, предложил немедленно назначить кого-нибудь из «популярных генералов» диктатором для подавления бунта. На него замахали руками, сердито утверждая: министры и генералы так перепугались, что их придется вытаскивать из-под кровати. Трудовик Дзюбинский рекомендовал создать из членов Думы полновластный комитет по восстановлению порядка. Кадет Милюков выступил против обоих предложений: надо выждать, пока выяснится, на чьей стороне большинство войск и рабочих.
В разгар прений в зал ворвался офицер, начальник караула, с криком: «Помощника моего тяжело ранили, защитите меня!» Депутаты, выглянув из окон, увидели толпу, оцепившую дворец, затем услышали стук прикладов на ступенях лестницы: революция оказалась на пороге Думы.
Восставший народ запрудил все прилегающие к Таврическому дворцу улицы. Огромные толпы заняли двор. Вооруженные солдаты и рабочие заполнили дворец.
Монархист Шульгин в своих воспоминаниях так передал общее настроение перепуганных парламентариев:
«Пулеметов — вот чего мне хотелось, ибо я чувствовал, что только язык пулеметов доступен уличной толпе и что только он, свинец, может загнать обратно в его берлогу вырвавшегося на свободу страшного зверя... Увы — этот зверь был... его величество русский народ!.. То, чего мы так боялись, чего во что бы то ни стало хотели избежать, уже было фактом. Революция началась».
Кто пришел к Государственной Думе? Несколько сот человек. Как писал один из историков - "представители восставших частей". Зачем пришли? Искать ли защиты, как намекал впоследствии в своих воспоминаниях о февральской революции П.Н.Милюков или искать руководителей?
Восставшими частями были освобождены не только арестованные накануне солдаты, но и арестованные накануне активисты левых партий, и члены рабочей группы военно-промышленного комитета. А в ГосДуме пришедшие представители восставших частей встретились не только с председателем Думы Родзянко, но и с представителями социал-демократов
- Чхеидзе, Скобелевым, Керенским, которые хоть и не призывали к революции, но внутренне были готовы к ней.
Именно в Таврическом началось создание революционных органов власти, а точнее - двух властей революции.
Пришедшие к Таврическому дворцу услышали пожелание от Председателя Думы Родзянко соблюдать порядок и спокойствие, а от депутатов Государственной Думы Чхеидзе и Скобелева - срочно проводить выборы рабочих и солдатских депутатов в Совет.
В царской Ставке утро 27 февраля прошло, как и обычно. Николай II вышел к приему докладов спокойным. О событиях в Петрограде знали. Накануне от царицы пришло письмо о выступлении в столице 25 февраля.
«Это — хулиганское движение, — писала царица, — мальчишки и девчонки бегают и кричат, что у них нет хлеба, — просто для того, чтобы создать возбуждение, — и рабочие,
которые мешают другим работать. Если бы погода была очень холодная, они все, вероятно, сидели бы по домам»
В Ставке считали, что в Петрограде «голодные беспорядки», а на голод рабочих масс привыкли не обращать внимания. Взволнованной царице Николай успокаивающе ответил:
«Беспорядки в войсках происходят от роты выздоравливающих, как я слышал. Удивляюсь, что делает Павел? (командующий гвардией. Прим.ред.). Он должен был бы держать их в руках».
Из прифронтовой полосы двинули к Петрограду войска. Хабалову послали приказ немедленно покончить с волнениями.
Но с полудня стали поступать все более тревожные вести. Пришла телеграмма от царицы: «Революция вчера (26 февраля. Ред.) приняла ужасающие размеры. Знаю, что присоединились и другие части. Известия хуже чем когда бы то ни было». Через час прибыла вторая телеграмма:
«Уступки необходимы. Стачки продолжаются. Много войск перешло на сторону революции».
Затем Петроград почти перестал отвечать на вызовы.
Придворные в Ставке заволновались. Царь долго совещался с начальником штаба генералом Алексеевым о мерах борьбы. Наметили послать в Петроград боевого генерала с войсками. К вечеру Николай сам решил быть на месте. В 19 часов Николай сообщил жене:
«Выезжаю завтра 2.30. Конная гвардия получила приказание немедленно выступить из Новгорода в город».
Из окрестностей Петрограда сообщали, что все войска подняли красные флаги. В столице совсем не осталось верных частей. В
Ставке вызывали к проводу командующих фронтами. С передовых позиций снимались войска. Генерал Алексеев на вопрос своего помощника, что случилось, нетерпеливо ответил: «Петроград в восстании».
Хабалов из «верных» полков наспех сформировал ударную часть в составе шести рот пехоты и полутора эскадронов конницы с 15 пулеметами. Однако и этот отряд при первом же соприкосновении с восставшими перешел на их сторону. Генерал Хабалов вместе с другим сводным отрядом из частей Литовского, Кексгольмского и Измайловского полков укрылся в Адмиралтейство, пытаясь действовать против восставших.. Однако и этот отборный отряд растаял на глазах. Утром 28 февраля Хабалов сообщил по прямому проводу в Ставку:
«Число оставшихся верных долгу уменьшилось до 600 человек пехоты и до 500 всадников при 15 пулеметах, 12 орудиях... Положение до чрезвычайности трудное». Но вскоре и последние остатки «верных» войск присоединились к рабочим.
С какой быстротой нарастала революция в армии, можно судить по материалам Военной комиссии Временного комитета Государственной думы:
Месяц и день |
Время дня |
Общее число восставших
|
Февраль |
|
|
26 |
3—6 часов дня |
600 человек |
27 |
утром |
10 200 |
27 |
днем |
25 700 |
27 |
вечером |
66 700 |
|
|
|
28 |
утром |
72 700 |
28 |
днем |
112 000 |
|
вечером |
127 000 |
|
|
|
1 марта |
утром |
144 700 |
1 марта |
днем |
170 000 |
Утром 27 февраля с оружием в руках выступила всего-то учебная команда Волынского полка, но вместе с рабочими-агитаторами они в момент "распропагандировали" еще и солдат Литовского и Преображенского полков, саперный батальон. Эти части объединились с рабочими Выборгской стороны - той самой, где сильно было влияние большевиков и руководство которой выполняло функции арестованного Петроградского комитета РСДРП. Рабочие подняли на выступление и другие части (путиловский рабочий Г.И.Самодед, оделся в солдатскую форму, чтобы проникнуть в Семеновский полк) - и к вечеру к восставшим присоединились Семеновский полк, гренадерский, Финляндский, 180-й, матросы 2-го Балтийского флотского экипажа и солдаты других воинских частей.
К 1 марта на сторону революции перешли почти все части петроградского гарнизона, в том числе личная охрана царя. Овладев военными складами, арсеналом и оружейными магазинами, рабочие захватили около 40 тысяч винтовок, 30 000 револьверов, свыше 2 000 снарядов, 2 миллиона патронов и даже несколько броневиков. Солдаты Преображенского полка передали рабочим 500 винтовок и 5 пулеметов, самокатного батальона - 2050 винтовок, запасного бронеавтомобильного батальона - 97 пулеметов.
И уже к вечеру 27 февраля были сформированы и Временный "Комитетъ Государственной Думы для водворения порядка в Петрограде и для сношений с учреждениями и лицами", и Временный исполком Совета рабочих депутатов, который уже в 9 часов вечера провел первое заседание Совета, в котором участвовало около 40-50 человек. На следующий день депутатов Совета было уже больше двух сотен человек.
В состав Временного комитета вошли: М. В. Родзянко, В. В. Шульгин (националист), П. Н. Милюков (кадет), Н. В. Некрасов (кадет), С. И. Шидловский (октябрист), И. И. Дмитрюков (октябрист), А. И. Коновалов (прогрессист), В. А. Ржевский (прогрессист), В. Н. Львов (правый), А. Ф. Керенский (трудовик) и Н. С. Чхеидзе.
Председателем Совета стал меньшевик социал-демократ Н.С.Чхеидзе, а его заместителями (или как тогда выражались "товарищами председателя") стали тоже меньшевик М.И.Скобелев и А.Ф.Керенский (трудовик, в марте вступивший в партию эсеров).
Ночью с 27 на 28 февраля были подготовлены два воззвания от имени Временного комитета и одно от Совета рабочих депутатов (тексты - в книге "Великие дни российской революции).
Так началась революция. О том, что просходило в последующие дни, рассказывается в других материалах этого раздела.
Авторы - участники тех событий, говорят, естественно, об одном и том же, но отмечают разные детали и, естественно, дают разные оценки происходящему.
далее - ПОСЛЕДНИЕ ДНИ ИМПЕРАТОРСКОЙ ВЛАСТИ
