В редакции "Московских новостей" в очередной раз собрались лидеры российских демократов, которые обсуждали положение в стране и перспективы теперь уже послепутчевого развития событий.
КАК РАЗДЕЛИТЬ И ВЛАСТВОВАТЬ
После первого дня сессии ВС СССР члены Совета учредителей «МН» О. БОГОМОЛОВ, А. ГЕЛЬМАН, Д. ГРАНИН, Л. КАРПИНСКИЙ, Э. КЛИМОВ, В. ТИХОНОВ, С. ШАТАЛИН, В. ШОСТАКОВСКИЙ и Г. ЯВЛИНСКИЙ обсуждали прогнозы экономики и управления в новых политических условиях.
Идет расплата за нежелание что-то предпринимать в последние два года. Катастрофически рушатся управленческие структуры. Немедленный раздел страны на пятнадцать независимых государств грозит тяжелейшими последствиями: достаточно сказать, что более или менее установлены лишь 12 процентов межреспубликанских границ. А что делать с трехмиллионной армией? Собрать солдат, танки, самолеты и ракеты в Россию?
Каким может быть союзное управление и может ли оно быть вообще? В начале обсуждения были высказаны шесть возможных вариантов. Россия становится узаконенным центром, остальные же республики объединяются или нет вокруг нее. «Великая Россия» охватывает все без переговоров. Создается действительно межреспубликанское правительство для совместного ведения дел. Создается правительство – похоронная команда центральной власти или другой вариант — правительство для цивилизованного бракоразводного процесса. И, наконец, создается правительство для совместного проведения экономической реформы при помощи Запада. Может быть, главное, на чем сошлись все: надо прожить какое-то время и не умереть. Для многих очевидно: образование независимых государств не предотвратить. «Спокойный бракоразводный процесс, — как заметил кто-то, — отрезвляет, заставляет задуматься». И еще, общей была мысль: армии необходимо дать ясную перспективу — это гарантия против повторения путча. Нам никуда не уйти от того, что ядерное оружие, энергосистема, коммуникации, экология еще надолго останутся общими проблемами.
Уже сегодня необходимо предвидеть последствия таких социальных взрывов, как открытие архивов КГБ и партии, бурное начало приватизации.
Что связывает наши республики, если отбросить политическую шелуху и несостоятельность старых управленческих структур? Быть может, главное и единственное — человеческие отношения. Значит, и ко всем надвинувшимся на нас проблемам нужно подойти по-человечески.
ВЧЕРА МЫ ЗАЩИЩАЛИСЬ - СЕГОДНЯ ДАВАЙТЕ ДУМАТЬ!
19 августа члены Совета учредителей «МН», собравшись в редакции, приняли обращение, в котором квалифицировали обрушившиеся на страну события как «антиконституционный государственный переворот». Это обращение расклеивалось в листовках, печаталось в подпольных изданиях «МН» и «Общей газеты». Спустя трое суток, в четверг 22 августа, Совет учредителей собрался вновь. С тех пор жизнь сама ответила на некоторые из поставленных нашими учредителями вопросов. Тем не менее мы решили дать фрагменты дискуссии.
Во встрече участвовали:
А. Бовин, О. Богомолов, А. Борщаговский, А. Грачев, А. Гельман, М. Захаров, Л. Карпинский, Ю. Карякин, Э. Климов, И. Клямкин, Г. Лисичкин, Б. Можаев, А. Нуйкин, Н. Петраков, Л. Сараскина, В. Тихонов, В. Шостаковский, Г. Явлинский.
Президент.
Политика лавирования, игра в компромиссы стали логичной прелюдией путча
— Президент оказался в ситуации человека, который переусердствовал в своих манипуляциях. Политику необходима компромиссность, но есть какой-то предел, когда нужно сделать решительный шаг. Он этого не сделал. По «Голосу Америки» передавали развернутую версию его причастности к перевороту. Это слишком сложная и деликатная тема, но косвенная вина и в политике президента, и в его поведении накануне путча очевидна.
— Детальное расследование всех обстоятельств заговора поставит Горбачева перед необходимостью ответить на ряд вопросов. Как мы знаем, 18-го числа его посетили бывшие соратники и предложили ему подписать Указ о введении чрезвычайного положения. Он отказался. После этого имел разговор с Шахназаровым, Вольским — и не обмолвился ни словом. Почему? Непонятно, когда был предъявлен документ? Когда была отключена связь? Есть основания думать, что и у Горбачева была программа жестких мер. Но каких?
— Попытка переключить страсти на подозрительность в адрес Горбачева неприлична: мол, завтра займемся расследованием дел путчистов, выведем и его на чистую воду. Как бы нам всерьез не заболеть манией заговоров. А это верная дорога к новому путчу.
— Трудно поверить, что циничный заговор исходил от президента. Но он — следствие его предыдущей тактики выдвижения ничтожных людей, которые, как он полагал, ему не опасны. Эта тактика привела заговорщиков к власти.
— Кажется, Адам Михник сказал, что Горбачев — Ярузельский и Валенса одновременно. Он подготовил путь к мятежу и путь к его подавлению. Президент должен ответить перед общественностью за то, что раньше называлось подбором и расстановкой кадров, за формирование команды. Объективно он создал такую команду, которая поставила под удар все завоевания 6 лет и весь народ. Горбачев заговорил о том, что они мерзавцы, когда они всадили ему нож в спину.
— Почерк восьмерки похож на почерк самого президента. Это следствие политики коварства и некомпетентности, которая царила в Отечестве долгое время. Рецидив ее — судьба программы «500 дней», программы Явлинского. Вспомните все эти влияния... И вот мы стали свидетелями того, к какой страшной трагедии может вести политиканство.
— Неоткровенность Горбачева, когда он скрывал опасные маневры реакционных сил, стала опасной и для общества, и для него самого.
Президент такой страны в такой обстановке не имеет права увиливать от прямых ответов. Судя по всему, заговор начался еще в январе, с кровавых событий в Вильнюсе.
— Правый поворот начался в январе. Если бы Горбачев принял все правила игры реакционных сил, сегодняшнего путча не понадобилось бы. Но он их не принял...
— Но продолжал лавировать... Сегодня не столь важно установить, в чем виноват сам Горбачев. Важно, чтобы он понял: игра в компромиссы для него закончилась. Иначе демократические силы и демократические правительства будут игнорировать такого президента. Будем надеяться, он понял: и в масштабах Союза пора проводить все те реформы, которые проводят Россия и другие республики.
Обмен мнениями убеждает: президент с предельной откровенностью обязан рассказать обо всем, что касается заговора и предшествующих ему событий. Многое, очевидно, раскроет следствие. Но не дожидаясь его результатов, Горбачев должен выступить на Съезде народных депутатов СССР. Народные депутаты призваны сформулировать: в чем ответственность президента за происшедшее.
КПСС
Запрет или перерегистрация?
— Все, чья вина будет выявлена, должны понести наказание. Это касается всех структур, Верховного Совета СССР, его деятельности и бездеятельности, и в первую очередь КПСС.
— Если следствие будет проведено как следует, оно выявит направляющую роль КПСС. Тогда встанет вопрос о юридическом запрете этой партии. Это не относится к Руцкому: его сторонники могут отделиться, подчеркнув в своем уставе конституционный характер своей партии. Речь не о запрете на убеждения, но преступная организация, которая вынашивает преступные акции, должна быть запрещена законодательно.
— Что расследовать? Вот факт: путчисты опирались на газеты своей партии. Им разрешили выходить. Прямая связь...
— В «Белом доме» сразу прозвучало: эти газеты надо национализировать. Но как? Можно национализировать партийную собственность... А газеты, которые участвовали в этом заговоре, готовили его, занимались преступной дезинформацией, — их следует закрыть. Для этого есть юридические нормы.
— Нас оградило бы от судилищ и разгула мести, в том числе по отношению к компартии, законное действие: виноват — ответь по закону. Никаких других разбирательств не должно быть. Однако, не дожидаясь, пока решится вопрос о КПСС, полиграфическую базу (а она служила путчистам) у нее следует повсеместно отобрать.
— Номенклатура, КПСС в части всей аппаратно-бюрократической структуры — и есть хунта в широком смысле слова. Руководство КПСС было в центре заговора. Это пятно КПСС смыть с себя не сможет, поэтому надо требовать ее роспуска.
— Нельзя брать на вооружение методы путчистов. Если требовать запрета, то не только на партию Жириновского или КПСС, а на все организации, которые пошли на антиконституционные действия. Следует ставить перед Министерством юстиции вопрос о их перерегистрации.
— Партии надо дать шанс на ближайшем пленуме подвергнуть себя уничтожающей критике, дать безжалостную оценку поведению ЦК. Потому что партия — это не Шейнин, не Бакланов и не те, кто сидел на Старой площади. Это миллионы людей, которые хотели бы служить Отечеству.
— Но, осуждая компартию, мы осуждаем не ее членов, а функции и структуры тоталитарного режима, нельзя связывать с преступниками людей, до сих пор бывших винтиками этой системы.
Факты последних дней доказывают, что учредители «МН» не ошиблись в выводах. Не остается сомнений в том, что руководители КПСС были не просто идеологами, но стояли у истоков путча, были его организаторами, отдавали приказы по развитию переворота. Руководство КПСС должно ответить по закону.
Структуры, породившие путч
Победа демократии будет непрочной, если не сломать все барьеры на пути реформ
— Эту войну мы выиграли, но впереди — экономический крах, который ничуть победой не отодвинут. В то же время переключиться только на экономические проблемы нельзя — нужно захватить политические позиции, которые позволили бы от этого краха убежать. Поэтому -сосредоточиться следует не на экономике как таковой, а на изменении системы власти.
— Вся политика Горбачева потому и подготовила путч, что он стремился сохранить монополизм системы и в экономике, и в национально-государственном устройстве. Эта питательная среда переворота существует по сей день. Опасность очередных заговоров будет сохраняться до тех пор, пока существует гиперцентрализм.
— Сейчас открылась прекрасная возможность — она не слишком долго будет существовать: решительно изменить структуры политические, государственные — сделать то, что мешали сделать раньше. Пройдет совсем немного времени, и наши противники спохватятся, придут в себя, найдут хитрые ходы, и потребуется снова немало времени, чтобы преодолеть их сопротивление. И было бы преступно упустить момент и не двинуть радикальные реформы.
— На союзные структуры надежда плохая, все должны взять на себя российские. И не просто «входить с предложениями» в союзные инстанции, но и своими силами решать принципиальные вопросы — вроде реорганизации КГБ, армии и т. д. Вся структура управления, контроля, отчетности этих органов должна быть резко изменена именно сейчас. И не путем внесения законопроектов, которые снова не сработают, если ситуация изменится, а декретами Ельцина, Верховного Совета РСФСР.
— Верховный Совет СССР, Президиум были орудием в руках заговорщиков. Может ли он дальше выполнять свои функции? Или мы должны настаивать на его роспуске?
— Нужен ли вообще законодательный орган на уровне Союза? Пока ясно одно: в Президиуме ВС Союза ССР нет ни единого человека, за исключением Юрия Рыжова, который выступал решительно и твердо против переворота. Ясно — такой Президиум существовать не может. И в правительстве нет ни одного человека, за исключением Воронцова, который бы выразил твердое несогласие в первые же минуты переворота.
— Правительство, которое своей инертностью и глупостью, по сути, подготовило путч, вряд ли кому-либо удастся защитить. Оно слетит. А возьмем так называемые общественные организации. Скажем, Крестьянский союз. Он — главная реакционная сила, противодействующая серьезным аграрным реформам.
— В основе решимости путчистов лежала надежда на то, что измученный экономическим кризисом народ поддержит все, что угодно. Централизм экономической политики Рыжкова, Павлова завел нас в тупик. И нельзя уже верить в призывы «сплотиться перед лицом экономических трудностей». Без свободы предпринимательства и свободы торговли сдвига не наступит. Нужно правительство, способное демонтировать систему государственной монополии на все и вся.
— Президент вновь сказал о социалистическом выборе. Но опыт показывает: «социалистический выбор» в устах центра означает не что: иное, как сохранение монополистических структур, которые душат страну и едва не задушили ее в три дня хунты. Требуются не просто «глубокие кадровые подвижки», о которых говорит президент, а кардинальное изменение структур власти как главной защиты от возрождения тоталитаризма.
Союз
Можно ли подписать Союзный договор «задним числом»?
— Вся идеология путчистов держалась на безусловном приоритете союзных законов над республиканскими. Они напирали на «войну законов» как на одну из главных причин кризиса. Но была, в сущности, не война законов, а война союзной бюрократии, опирающейся на союзное законодательство, с демократическими преобразованиями в республиках и их суверенизацией.
— Стратегические ошибки Горбачева в том, что он поставил политику впереди экономики и пытался оказывать экономическое давление на республики, чтобы они пошли на уступки. Надо ли вообще торопиться с заключением Союзного договора, если не ясно, что мы хотим создать — союзное государство или союз государств? Тут еще долго не договориться, а экономический союз устроит всех. Он может быть даже временным — почему бы нет?
— Мы подталкивали Союзный договор, потому что все время висела угроза военного переворота. Сейчас ситуация изменилась. Не стоит торопиться подписывать Союзный договор «задним числом» — есть возможность внести в него радикальные изменения, в том числе касающиеся структур союзной власти.
— Надолго оттягивать заключение Союзного договора не следует. Это важный рубеж, который может стать точкой фиксации свободного падения. Децентрализация всех структур, включая юридические и правоохранительные, не сводится к механическим решениям: передадим от Союза России — и все будет хорошо. Мы упрощаем проблему, думая, что большая «демократичность» республик в сравнении с центром может являться гарантией от повторения ошибок.
— Но будут и впредь делаться попытки наделить нынешний центр теми функциями, которые он уже потерял. Заявление Назарбаева о том, чтобы немедленно провести прямые выборы президента Союза, нужно подвергнуть критике. Горбачев получит легитимность, которая не снилась ни одному республиканскому президенту. А значит, искусственно увеличится политическая роль нынешнего центра.
— Главную роль в победе над путчистами сыграли республики, и прежде всего демократическое движение России. Победа Ельцина создает новую ситуацию, когда Россия становится центром реформаторства во всей стране. Диапазон возможностей Ельцина расширился. Союзный договор, проект которого писался под давлением крючковых, Лукьяновых и иже с ними, должен быть пересмотрен: он не соответствует новому соотношению сил...
— «Правда» вышла с аншлагом: «Россия спасла Союз». А надо ли спасать этот Союз? Не может существовать совокупность суверенных государств во главе с неким особым Союзом. Ведь суверенное — значит не имеющее над собой законодательной в исполнительной власти... Надо ликвидировать монопольную политическую и особенно карательную власть в составе Союза. Функции Кремля как центра Союза должны быть ограничены функциями консультативно-координирующими, согласительными. Вот о чем надо думать.
— Договор не может быть подписан в имеющейся форме. Перетягиванию каната между противоположными силами сейчас, будем надеяться, положен конец. Республики должны обрести право свободного решения своей судьбы.
Логика дискуссий учредителей «МН» показывает: Союзный договор «задним числом» подписан быть не может. Не перетягивать канат политических формулировок нужно сегодня, а немедленно переходить к созданию реального экономического союза.
Коллаборационисты
Одни хотели лояльности любой ценой. Другие готовили идеологическую базу, подсказку для путчистов
— Хунта, просуществовавшая три дня, рентгеном просветила каждого человека. Газеты, творческие союзы, комитеты... Вспомнить все и всех поименно нужно, но лучше не мстить коллаборационистам, а строить демократию, нарабатывать демократическое сознание. Иначе можно принять любые законы, а переворот будет. И особенно это важно для провинции, где объективно больше конформизма.
— Мы как-то странно противопоставляем: не мстить коллаборационистам, а восстанавливать, строить демократию. Кто же против? Но растрогаться, всех простить, когда над нами по-прежнему висит вся система, которая пока только пальчиком ткнула нас, а впереди у нее тысячи рук и все с кулаками?..
— Как быть с газетами, которые стали рупором антиконституционного заговора? Нужно либо закрыть эти издания, либо преобразовать, включая телевидение, что, собственно, и происходит. Конечно, в какой-то мере есть опасность, что разгорятся страсти... Но моральное осуждение коллаборационистов необходимо для оздоровления общества. Если ты оказался не на высоте — подай в отставку. Но хорошо бы обойтись без травли, без «охоты на ведьм».
— Не будем забывать, что у нас есть печатные органы, которые вели планомерную подготовку путча. В данном случае речь идет не о плюрализме. Публикации газеты «День», журналов «Молодая гвардия», «Современник» — это подсказка, это теоретическое обоснование правого переворота.
— Причастны к путчу и представители театральных, писательских кругов, в частности такие фигуры, как Кургинян и главный редактор газеты «День» Проханов. Эта газета вместе с черносотенным «Русским вестником» и «Литературной Россией» первой попросила регистрации у «новых цензоров». Сегодня многие издания должны найти в себе силы отмежеваться от своего руководства.
— Путчисты делали ставку на то, что наш народ быдло. Но они просчитались. Пора вернуть в лексическую практику демократов слово «патриотизм», отобрать его у авторов «Слова к народу». Опасность идеологии патриотов-самозванцев нельзя недооценивать в условиях экономического кризиса. А люди увидели, что истинные патриоты оказались на Краснопресненской набережной среди военных, которые отказывались стрелять. Ночью у «Белого дома» были рабочие, артисты, профессора — словом, «социальный коктейль». Много молодежи, которой никогда не было столько на прежних митингах.
— Общество смогло увидеть, что скрывается за термином «порядок». - Увидело напялившее мундир телевидение, закрытие газет, приказы комендатуры. И надо, чтобы три дня стали прививкой от страшной болезни — веры в казарменный «порядок».
Учредители «МН» единодушны: коллаборационисты заслуживают презрения. Можно долго рассуждать о степени их вины и формах ответственности, но ясно одно — коллаборационисты не могут оставаться на государственных постах. На этот счет президент не торопится ясно определить свою позицию.
P. S. С четверга, когда состоялся Совет учредителей «МН», многое изменилось. Однако нельзя поддаваться эйфории и думать, что, опломбировав здание ЦК КПСС, закрыв реакционные газеты и убрав памятник Дзержинскому с Лубянки, мы обрели демократию. Путь к ней сложен. По-настоящему он только начинается.
КГБ СССР: что будет с ним завтра?
Уложив железного Феликса лицом вниз на тягач, с Лубянки вывезли не худшего из чекистов. О чем думали в этот момент те, кто наблюдал за сменой пейзажа на площади из темных окон многочисленных зданий КГБ СССР? О своем будущем?..
Пока не совсем ясно, каким оно будет. Впрочем, и с ближайшим прошлым еще разбираться и разбираться.
Итак, очевидно: КГБ замазано участием в перевороте.
Его председатель Владимир Крючков был одним из главных персонажей ГКЧП. Шеф службы охраны КГБ Плеханов, по словам президента, был среди тех, кто предъявлял Горбачеву ультиматум в Крыму. Севастопольский полк КГБ блокировал дачу президента в Форосе. Комитет лишил Горбачева средств связи, отключил «вертушку» и международную связь у Ельцина и Силаева. Составил списки превентивных арестов. По словам Олега Калугина, в одном из таких списков было 60 человек. По словам Горбачева, существовал перечень десятерых, подлежащих физическому уничтожению. «МН» получили информацию, что был заготовлен лист на 7 тысяч человек, в том числе
на 11 сотрудников нашей газеты. Совсем без арестов все же не обошлось — в начале путча комитетом были задержаны несколько человек, среди них — народные депутаты СССР. В ночь с 20 на 21 августа две дивизии КГБ (номер одной из них известен — 103-я) шли к Москве. Еще раньше в «Белый дом» поступила информация, что спецназу 7-го управления КГБ — группе «Альфа» (одному из главных участников вильнюсских событий) был отдан приказ взять здание. Наконец, известно, что люди Комитета постоянно и повсеместно отслеживали ситуацию.
Однако известно и другое: Комитет уже давно неоднороден. Нет согласия между элитой ведомства и его средним звеном, идет откровенная конфронтация между выходцами из партаппарата, «сынками» и теми, кто называет себя профессионалами. Увеличивается дистанция между сторонниками реформ и жесткими консерваторами.
Трудно сказать, эти ли противоречия или же причины более серьезные повлияли на то, что на самом деле Комитет так и не проявил себя в той степени, на которую у него вполне хватает возможностей. Вот факты.
В первый день переворота в стране введено чрезвычайное положение, однако границы, которые, как известно, контролируются подчиненными комитету пограничными войсками не перекрыты, продолжают работать аэропорты, принимая и выпуская самолеты во всех направлениях. Закрываются непослушные газеты, прерываются независимые каналы радио и телевидения. Однако в газеты со всей страны идет информация, продолжают работать факсы и телетайпы, в том числе и международные, функционируют все виды телефонной связи и, что самое поразительное, «вертушки». В страшную вторую ночь путча «МН» связывались по спецсвязи с «Белым домом», Министерством обороны, МВД, КГБ.
Но и это не все. С Лубянки регулярно утекала очень важная информация, в том числе и в «Белый дом». Об этом рассказал нам председатель Комитета ВС РСФСР по безопасности Сергей Степашин. Комитетчики (хотя не только они) предупредили о приказе на арест Ельцина. От них же исходила первая информация о существовании упомянутых нами списков. Выдвиженец Крючкова начальник внешней разведки Леонид Шебаршин, по нашим сведениям, накануне переворота весь день играл в теннис.
Госсекретарь России Геннадий Бурбулис 19 августа позвонил ему и спросил: «Как вы оцениваете ситуацию?» — «Это идиотизм»,— последовал ответ. «Какие меры собираетесь предпринять?» — «Я постараюсь поговорить с Крючковым».
И, наконец, самое главное: что помешало «Альфе» и спецназу ГРУ взять «Белый дом» и изолировать Ельцина? Ведь понятно, что при наличии этих подразделений танки для такой «работы» вообще не нужны.
На фоне этого факты конкретной помощи действующих и бывших сотрудников Комитета уже не особенно удивляют. Именно они, по словам подполковника КГБ в отставке Владимира Рубакова, обеспечили распространение информации из «Белого дома» через 6СЮ абонентов спецсвязи — информационная сеть оборонной промышленности и спецслужб. Они же подготовили типографскую базу, нашли подходы к арсеналам с оружием, предложили надежно спрятать документы правительства России. Бывшие комитетчики, занявшиеся коммерческой деятельностью, сумели снять со счета и довезти до «Белого дома» миллион рублей наличными.
«Комитетчики выжидали»,— сказал нам Степашин. «Что конкретно делать, известно не было, — заявил «Комсомольской правде» начальник управления по защите конституционного строя Валерий Воротников. — Поэтому работали как обычно». Чего-то не произошло? Какой-то приказ так и не последовал? Какой?
Выжидали, возможно. Однако, по словам того же Степашина, к последнему дню путча структуры уже достаточно были взорваны ситуацией и оставлять их неуправляемыми было просто опасно. Это может быть одним из объяснений поспешного назначения и. о. председателем КГБ Леонида Шебаршина, равно как и объявление Моисеева и. о. министра обороны, а Трушина — и. о. руководителя Министерства внутренних дел. Так, судя по всему, выиграли сутки спокойствия.
О том, что и как бурлило внутри Комитета после ареста Крючкова, известно немного. Но кое-что все-таки выплыло. 21 августа, в день завершения путча, в редакцию поступили сведения о том, что средним эвеном Комитета готовится заявление, в котором они отмежевывались от действий руководства. И заявление появилось 23 августа в печати, но... от имени всего личного состава КГБ СССР. Коллегия комитета, как в нем отмечается, осуждает соучастие в путче своих руководителей. Из чего, по всей видимости, должен следовать вывод, что сама коллегия к нему не причастна... Поверить в то, что средний состав находился в неведении до последнего момента, можно, но поверить, что и коллегия ничего не знала,— извините...
Между прочим, личный состав, по сведениям от самих сотрудников комитета, до сих пор пребывает в изумлении, почему не раздали оружие офицерам среднего звена. У тех, с кем мы говорили, это вызывает вздох облегчения: их руками кровь не пролилась.
Чего же ждать сегодня от Комитета? Некоторые судороги после путча уже были: в местные управления КГБ пошли телеграммы с приказом уничтожить все письменные распоряжения из центра периода переворота. По сведениям из «Белого дома», на Лубянке началось уничтожение архивов. Одним из первых шагов назначенного председателем КГБ СССР Вадима Бакатина был именно приказ об аресте архивов.
За этим неизбежно последуют и другие шаги, в сравнении с которыми расставание с символом — памятником Дзержинскому — может оказаться наименее болезненным для сотрудников КГБ. Только что созданная комиссия по расследованию действий МО (этим займется вице-президент России Александр Руцкой) и КГБ (эту группу возглавит Сергей Степашин) в государственном перевороте, надо надеяться, выяснит, кто и как действовал в сложившейся ситуации.
Помимо этого, Комитет, похоже, ждут серьезные трансформации. Уже известно, что охрана руководства страны будет выведена из его подчинения. По последним данным, группа «Альфа» передана в подчинение лично президенту страны. Вероятно, то же ждет и технические службы. Звучат предложения оставить за центральным аппаратом лишь функции координатора, все остальное передав республиканским КГБ. Горбачев пообещал: «Государства в государстве больше не будет».
Но. «Ворошить улей всегда очень опасно»,— говорит полковник КГБ в отставке Михаил Любимов. Это уже доказано и опытом восточноевропейских стран. Загонять в угол чекистов нельзя: предвидеть их действия в случае, если они будут поставлены в безвыходное положение, очень трудно. Судя по всему, это понятно не только нам. Степашин сказал нам, что никаких массовых увольнений в комитете не будет.
...И все-таки что же остановило КГБ? Весьма популярная версия о непрофессиональности в условиях общего развала системы нам кажется неполноценной.
Евгения АЛЬБАЦ, Наталия ГЕВОРКЯН.
