UNIDAD POPULAR
НАРОДНОЕ ЕДИНСТВО - ЧИЛИ

 

 

 

Множество журналистских реконструкций событий, происходивших во дворце Ла Монеда 11 сентября 1973 года, основано на рассказах и воспоминаниях участников, никто из которых не фиксировал точное время того или иного действия и не конспектировал чьи-либо фразы или реплики. Каждый из них видел только часть картины и как вспоминал один из них, "время смешалось...".

Краткая хронологическая канва событий 11 сентября такова:

Переворот (активная фаза) начался около 6 часов утра в Вальпараисо, в столице путчисты начали действовать около 7.30 утра, хотя отдельные группы приступили "к работе" и раньше.

Президент Альенде получил первые подтвержденные сообщения о выступлении военных около шести утра.

Примерно в 7.30 Альенде прибыл во дворец Ла Монеда из резиденции на ул. Томаса Мора, где оставалась его жена. Из дворца связывался по прямой линии с радиостанциями Народного Единства и несколько раз выступал с радиообращениями к стране.

Около 8.40 по радио было зачитано первое заявление военной хунты.

После 10.00 началась первая атака на дворец (танки и пехотинцы).

Примерно в 11.55 началась бомбардировка дворца (продолжалась около 20 минут), а затем возобновился обстрел из танков и наступление пехотинцев.

Штурм дворца был завершен к 14.00.

Через день военной хунтой было объявлено, что президент Альенде во время штурма дворца покончил с собой.



При подготовке этого текста были использованы

"Me seguiran oyendo": Las cinco alocuciones radiales del Presidente Allende, la manana del Golpe - автор - Hermes H. Benitez

с сайта www.rebelion.org

 

 
А также тексты и фотографии из других источников:

www.emol.com

ciperchile.cl

www.memoriachilena.cl

www.noticias24.com

www.bonews.org

salvadorallende.blog.lemonde.fr

rincondelvago.com

www.cubadebate.cu

internacional.elpais.com

www.elmostrador.cl

www.taringa.net

ibasque.com

www.iisg.nl

es.slideshare.net

www.bbc.com

www.socialismo-chileno.org


Miria Сontreras (Payita): Последние часы президента Альенде

 

 

   
   
   

 

El Pueblo unido hamas sera vencido (Из "Гимна Народного единства")

 

 

11 сентября 1973 года. Военный переворот.

"Сальвадор Альенде умер в Ла - Монеда. Незадолго до своей смерти он в последний раз обратился к народу через единственную радиостанцию, которая еще не была в руках военных мятежников. Его голос был настолько медленным и твердым, его слова настолько точными и пророческими, что это прощание казалось не последним вздохом человека, который умрет, но достойным приветствием, которое навсегда войдет в историю "

Алехандра Рохас

Сальвадор Альенде вечером 10 сентября собрал нескольких советников и обсуждал с ними предстоящее выступление по радио, в котором он собирался объявить о проведении референдума. Совещание длилось до 1.30 (или 2.00) ночи. Поступило сообщение о подозрительных передвижениях военных частей. Переворот? Альенде отреагировал спокойно, заметив, что если каждое подобное сообщение считать сигналом о перевороте, то ему не пришлось бы спокойно спать уже пару недель. Но попросил проверить, что происходит и получил заверения руководителя гарнизона, что оснований для тревоги нет.

Генерал Аугусто Пиночет ночевал дома, отправив семью в другой город. На всякий случай он выбрал местом их пребывания дом полковника абсолютно лояльного президенту и верного присяге.


Вальпараисо. Корабли ВМС, которые 10 сентября вышли в море для участия в учениях Unitas XIV (совместно с 2 кораблями и подводной лодкой ВМС США) через несколько часов неожиданно возвращаются в порт. Утром 11 сентября десантники ВМС начинают занимать город, выставляют патрули, перекрывают улицы. Префект Вальпараисо Луис Гутьеррес по единственному телефону, который работал в порту, предупреждает заместителя директора корпуса карабинеров генерала Хорхе Уррутиа, что на улицах морские пехотинцы занимают позиции для боя. Чуть позже Уррутиа получает еще одно сообщение о передвижении военных частей в сторону столицы.

Десантники блокируют стратегические объекты, помещения партийных и профсоюзных комитетов, местные радиостанции, начинаются аресты политических и профсоюзных лидеров в Вальпараисо, Винья-дель-Мар, Кинтеро, Киллота, Лимаче, Пуэрто-Монт и других провинциальных центрах. Действиями моряков в Вальпараисо командуют вице-адмирал Хосе Торибио Мерино (будущий член хунты) и вице-адмирал Исмаэль Уэрта.

Сантьяго. Ночью по пустым улицам столицы Чили Сантьяго полковник Хулио Поллони едет в машине, собирая членов своей команды - инженеров и радистов, выбранных для запуска плана "Silence": отключение телефонной связи в ключевых точках города, прекращение вещания левых радиостанций, организация связи между руководителями переворота.

В середине ночи полковник Арельяно Старк звонит адмиралу Карвахалю и спрашивает о том, куда свозить арестованных, которых должно быть много. Получает ответ: в казармы полка Такна.

Главнокомандующий ВМС адмирал Рауль Монтеро, лояльный президенту, ночевал в своем доме в Сантьяго. Ночью дом был окружен «путчистской» командой моряков, которые перекрыли ворота дома адмирала, перерезали телефонные линии, тем самым лишив его всякой мобильности и связи с внешним миром.


Утро 5.00 – 7.00


Около шести утра заместитель директора корпуса карабинеров генерал Хорхе Уррутиа звонит президенту, который находится в своей резиденции на улице Томаса Мора и сообщает о звонке из Вальпараисо. Альенде спокоен, просит найти главнокомандующего вооруженными силами генерала А.Пиночета и главкома ВВС Г.Ли. Они не отвечают на звонки. Альенде дает поручение полиции перекрыть дорогу между Сантьяго и Вальпараисо.

Карлос Альтамирано, генеральный секретарь соцпартии:

"Накануне я вернулся домой относительно рано, несколько раз говорил с Альенде прежде чем лег спать. В пять тридцать утра зазвонил телефон и кто-то, не помню, кто это был, сообщил, что больше нет сомнений, начинается переворот. Я сразу же позвонил Альенде и Сальвадор подтвердил эти факты".

Один из членов группы GAP (личная охрана президента), дежуривший в резиденции на ул.Томаса Мора, рассказал, что генерал Уррутиа позвонил в 6.05 и попросил немедленно соединить его с Альенде.


Незадолго до 6 часов утра в Сантьяго адмирал Карвахаль прибыл в свой кабинет в министерстве обороны (боевой пост №4). За ним прибыли генералы Диас Эстрада (ВВС) и Серхио Нуну (армия), позже туда же прибыл генерал Баэса – он поддерживал связь с Ла Монеда.
Один из «режиссеров» (точнее, «главарей») переворота генеральный директор Управления материально-технического снабжения армии Оскар Бонилья прибыл в центр телекоммуникаций полка электросвязи в Пеньялолен (Пост № 1) и ждал А.Пиночета. Генерал ВВС Г.Ли занял Пост № 2 в Военной академии ВВС. Бригадный генерал начальник гарнизона Сантьяго Герман Брэди руководил передвижениями войск в Сантьяго вместе с генералами Арельяно, Бенавидесом, Старком. В школе карабинеров "Ибаньес дель Кампо", генерал Артуро Йоване и Сезар Мендоса отдал приказ об аресте всех официальных сторонников в правительстве Альенде Генерал Паласиос прибыл в танковый полк №2, собрал офицеров и объявил, что им вместе с офицерами и солдатами пехотной школы Сан-Бернардо предстоит блокировать подступы к дворцу Ла Монеда. Начало активных действий было намечено на 7.30 утра.


6:30 Энрике Киркюергу, ректору Государственного технического университета, в котором утром должно было пройти открытие "Недели борьбы против фашизма и гражданской войны" с участием Сальвадора Альенде (именно там Альенде собирался объявить о предстоящем плебисците) сообщают, что группа вооруженных лиц напала на радиоцентр Университета и вывела из строя антенну. Пострадавших не было, нападавшие были в гражданской одежде, но судя по стрижкам, оружию и автомашинам – это были десантники ВМС. Ректор отправился в университет, оттуда попытался позвонить в службу безопасности президента, но безуспешно. Он смог предупредить об инциденте секретаря президента Мирию Контрерас.

6:35 Президент разговаривает с министром обороны Орландо Летельером (назначенным на это пост всего несколько дней назад), сообщает о мятеже ВМС и предлагает отправиться в министерство обороны, чтобы взять ситуацию под контроль.
Летельеру удалось дозвониться до министерства обороны, где он неожиданно услышал голос адмирала Карвахаля, который должен был быть в Вальпараисо.
Удалось связаться с генералом Брэди, командующим гарнизоном Сантьяго. Тот сообщил, что передвижение войск может быть связано с возможными эксцессами, поскольку днем будут выдвинуты обвинения против сенатора Карлоса Альтамирано, обещал разобраться и доложить. Одной из задач, которую Брэди решал во время переворота была дезинформация президента. До 11 сентября генерал Брэди рассматривался как лояльный президенту и Летельером, и самим Альенде.

Альенде дает указание командующему карабинерами генералу Хосе Мария Сепульведа усилить охрану президентского дворца Ла Монеда и просит министра внутренних дел Карлоса Брионеса прибыть во дворец.

Руководитель службы безопасности президента Хуан Сеоане получил «тревожный вызов» из резиденции на Томаса Мора и начал сбор группы детективов - так называется государственная служба охраны (всего 18 человек).

Около 06.45 помощник Альенде, адъютант командующего ВВС Санчес Роберто Селедона по телефону вызван к секретарю главнокомандующего ВВС Чили, полковнику Эдуардо Форне.

7:00 Альенде разговаривает по телефону с Клодомиро Альмейда, министром иностранных дел, вновь пытается найти военных руководителей, которые по-прежнему не отвечают на звонки.


7.00 – 8.00

7:15 Президент покидает резиденцию на улице Томаса Мора вместе с 12–ю вооруженными телохранителями GAP (группа «друзей президента» - личная негосударственная охрана), с ним советники Джоан Гарсес, Аугусто Оливарес. Колонна из трех легковых и двух бронированных автомобилей карабинеров FIAT 1500 на полной скорости направляется в направлении президентского дворца Ла Монеда по пустынным улицам Сантьяго.


Автомобили для служебных поездок президента.
(снимок сделан не 11 сентября).


Во дворец выезжают также капитан карабинеров Хосе Муньос, еще одна группа телохранителей GAP во главе с Хайме Сотело, а также советники - доктор Данило Бартулин и Рикардо Пинейра.

7:20 Радио «Агрикультура», оппозиционное правительству, прерывает свое обычное вещание чтобы сообщить о замеченном передвижении военных частей в городе.

7.24 Мятежники захватывают операторскую студию радиостанции Nacional, которая контролировалась «Левым революционным движением» MIR.

7:30 Президент Альенде входит в Ла Монеда в сопровождении своих телохранителей.
В это время здание Ла Монеда защищают три танкетки Mowag и штатная охрана дворца (до 20 карабинеров).

7.30 Министр обороны Орландо Летельер при входе в здание министерства арестован мятежниками.


О.Летельер арестован

Через несколько часов в здании министерства будет задержан и генерал ВВС Альберто Бачелет.

Он проведет два дня под домашним арестом, а затем будет помещен на базу ВВС Хилл, где будет подвергнут пыткам. В середине октября его с признаками инфаркта отправят на несколько недель вновь под домашний арест, затем вновь в тюрьму. В январе 1974 года он был переведен в госпиталь ВВС из-за проблем с сердцем. Здесь его смогла увидеть жена. Он потерял в весе около восьми килограммов и на теле были видны следы пыток. 10 марта 1974 года он был вновь доставлен в общественную тюрьму, где умер 12 марта от сердечного приступа.


7.30 Помощник Альенде, адъютант командующего ВВС Санчес получает от секретаря главкома ВВС Чили, полковника Эдуардо Форне приказ: в 08.30 сообщить президенту Альенде, что вооруженные силы и карабинеры берут власть в свои руки и президент обязан сдаться. Аналогичные «приказы» получают и двое других адъютантов. Они прибудут к назначенному времени во дворец Ла Монеда.

7: 40 Альенде звонит своей жене Ортенсии Бусси де Альенде, которая находится в резиденции на улице Томаса Мора под защитой группы GAP. Говорит, что ситуация сложная, что он будет в Ла Монеда, просит ее оставаться на месте.

7.40 А. Пиночет с 10-минутным опозданием прибывает в центр связи Пеньянолен. Организованы линии связи с другими руководителями переворота - командующим ВВС Густаво Ли, который находится в Военно-Воздушной Академии, с Патрисио Карвахалем, который будет координатором всего переворота. Выясняется, что отключение от эфира левых радиостанций задерживается на час.

Другие участники заговора – офицеры прибывают в части, дают указания кому и что делать. Нескольких офицеров, высказавших несогласие, изолируют. Главная задача, которая ставится перед частями – перекрытие и патрулирование улиц, занятие отдельных объектов (партийные, профсоюзные комитеты, предприятия, учреждения и т.д), пресечение «беспорядков», обыски, изъятие оружия, аресты. Для блокирования президентского дворца и последующего штурма привлечены только «самые верные» подразделения.


на улицах Сантьяго



07.45 Заместитель директора школы полиции полковник Муньос Конхерос приказывает капитану Мануэлю Родригесу Мардонесу: «Собери людей и отправляйтесь в Ла Монеду, чтобы укрепить охрану дворца. Там что-то не так».
Полицейские, вооруженные автоматами (около 30 человек), прибывают в Ла-Монеду для усиления охраны дворца на четырех микроавтобусах . Распределяются вокруг дворца, даже не зная причины усиления охраны.

В Ла Монеду прибыл Хосе Мария Сепульведа, генеральный директор корпуса карабинеров. Когда он дошел до кабинета президента, Альенде в очередной раз пытался по телефону связаться с кем-либо из генералитета, чтобы получить информацию:
- Никто не отвечает. Я думаю, что на этот раз все они участвуют, - заметил Альенде.
Сепульведа пообещал, что карабинеры будут верны правительству. Он еще не знал, что оперативное командование уже взято на себя участниками заговора генералами Мендоса и Йоване.

7:45 Альенде разговаривает по телефону с Карлосом Альтамирано, генеральным секретарем Социалистической партии, Роландо Кальдероном, экс-министром сельского хозяйства и Луисом Фигероа, президентом Единого профцентра трудящихся, обсуждают ситуацию. По имеющимся у Альенде данным начался мятеж военно-морского флота, он ожидает доклада министра обороны. Альтамирано предложил руководить действиями из более безопасного места, на что Альенде ответил: Нет, нет! Местом президента является дворец Ла Монеда, никакое другое!

7:50 В военном аэропорту в Консепсьоне готовятся к вылету самолеты Hawker Hunter мятежных военно - воздушных сил. Задание: обстрел и уничтожение антенн правительственных радиостанций и получасовое барражирование над городом, если генерал Г.Ли не поставит новую задачу.

Столица еще живет своей жизнью и своими проблемами. Утром 11 сентября Комитет по общественным работам и транспорту решает просить Исполнительный комитет Единого профцентра добиваться соглашения, чтобы разрешить конфликт профсоюзов и в дальнейшем не углублять кризис. А Национальное объединение водителей микроавтобусов Чили решает начать бессрочную забастовку.


7:55 Президент первый раз обращается к стране (радиостанции Корпорасьон, Порталес и Магальянес). Говорит о начавшемся в Вальпараисо мятеже военно-морского флота, который в то время еще не проявился в Сантьяго. Призывает рабочих, чтобы занимали свои рабочие места и сохраняли спокойствие. Альенде в первый раз за это утро говорит о своем решении остаться в президентском дворце, чтобы защищать свое правительство. Поскольку у него нет достоверной информации о количестве воинских частей, которые могли бы остановить переворот, президент призывает военнослужащих выполнять свои обязательства по защите законного правительства.

"Говорит президент Республики из дворца Ла Монеда. Подтвержденные сообщения указывают, что экипажи нескольких кораблей изолировали Вальпараисо и город занят, что означает восстание против правительства, правительства, которое охраняется законом и волей граждан.

В этих условиях я призываю всех работников занять свои рабочие места, занять свои заводы, сохранять спокойствие и бдительность. До сих пор в Сантьяго не замечено никакого необычного передвижения войск и, как мне сообщил начальник гарнизона, в расквартированных в Сантьяго частях все нормально.

В любом случае, я здесь в Государственном дворце и я останусь здесь, защищая правительство, которое представляет волю народа. То, что я хочу - это чтобы трудящиеся были внимательны, бдительны и избегали провокаций.

Прежде всего мы должны получить ответ, который, я надеюсь , будет положительным, от солдат Родины, которые поклялись защищать установленное государственное устройство, которое является выражением общественной воли, и я надеюсь, что они будут следовать присяге Чили и профессиональной присяге Вооруженных Сил. В этих условиях у меня есть уверенность в том, что солдаты выполнят свои обязательства. Во всяком случае, граждане и прежде всего трудящиеся должны быть активно мобилизованы, но оставаться на своих рабочих местах, слушая указания и инструкции, который даст Товарищ Президент Республики ".


8.00 – 9.00

8:00 Во дворец Ла Монеда прибывает группа медиков, правительственных чиновников, а также 18 детективов (официальная государственная охрана президента) во главе с инспектором Хуаном Сеоане, готовые защищать президента.

В это время Вальпараисо и некоторые другие города уже находятся под полным контролем мятежников. Адмирал Мерино выступает с первым воззванием: "Вооруженные силы не могут оставаться равнодушными к краху нашей страны. Это не переворот, мы преследуем одну цель - восстановление верховенства закона". И дальше говорит об уважении к человеческой личности, сотрудничестве, справедливости, патриотизме...


на улицах Сантьяго



Ровно в 8 часов утра в военном училище генерал Бенавидес приказывает своему начальнику штаба, полковнику Хосе Доминго Рамосу созвать всех офицеров. Через несколько минут собирается около 20 человек. Бенавидес объявляет:

Вооруженные силы с этого момента берут власть в стране. С этого момента мы - правительство. Эта операция реализуется с раннего утра. Все подразделения в стране получили приказ занять помещения государственных учреждений. Если кто-нибудь хочет что-то сказать, то прямо сейчас, потому что мы не сделаем ни шагу назад.

Все молчали. Рамос попросил слова. Бенавидес попросил других офицеров выйти. Рамос, который до этого был помощником главнокомандующего К.Пратса, заявил, что отказывается выполнять действия нарушающие Конституцию. Бенавидес предложил ему пройти в другую комнату и подождать там. Рамос, поняв, что его арестуют, требует немедленной отставки и получает согласие. Через несколько часов жена принесла ему из дома гражданский костюм, офицер переоделся и ушел.


Восемь снайперов их числа «друзей президента» (GAP) по поручению президента выходят из дворца Ла Монеда, чтобы занять позиции в здании министерства общественных работ, на террасе Государственного банка, Министерства финансов и других высотных зданий, окружающих дворец.

В здании слева - министерство общественных работ,
рядом с ним - здание банка.
В здании справа - министерство сельского хозяйства,
в левом крыле дворца Ла Монеда - кабинет президента,
слева - улица Моранде (служебный вход)



8:15 Альенде второй раз обращается к стране. Снова сообщает о мятеже Военно-морского флота в Вальпараисо, что армейские части (лояльность которых правительству до сих пор не подтверждена) направляются маршем на Вальпараисо, чтобы подавить восстание. И президент снова говорит о том, что остается в Ла-Монеда, о своей готовности защищать народную власть и о том, что не примет решение завершить шестилетний период, установленный Конституцией. В заключение он снова просит людей сохранять бдительность в ожидании его информации и инструкций:

"Трудящиеся Чили, говорит Президент Республики. Новости, которые мы имеем на данный момент, показывают существование восстания ВМС в провинции Вальпараисо. Я приказал войскам армии направиться в Вальпараисо, чтобы подавить попытку переворота. Вы должны ждать инструкций, исходящих от президента. Будьте уверены, что президент будет оставаться во дворце Ла - Монеда на защите правительства трудящихся . Я заверяю вас, что я буду уважать волю народа, который дал мне национальный мандат до 4 ноября 1976 года. Вы должны сохранять бдительность и оставаться на своих рабочих местах, ожидая моей информации. Силы, верные присяге и организованные силы трудящихся, разгромят фашистский переворот, который ставит под угрозу Отечество ".



Руководители соцпартии во главе с Карлосом Альтамирано собрались в штаб-квартире корпорации по улучшению городской среды (CORMU). Наряду с Альтамирано были Карлос Лазо, Адонис Сепульведа, Роландо Кальдерон, Ариэль Уллоа и Эрнан дель Канто. На связи с ними, но в другом месте в Сантьяго, был Арнольдо Камю, ответственный за военную политику партии. Оценивали ситуацию. Камю был связан с Коко Эдуардо Паредесом и Рикардо Пинейра, находившимися в Ла Монеда и группой GAP, которая еще оставалась в резиденции на Томаса Мора. К вооруженному сопротивлению была готова небольшая группа, она базировалась в пригороде, на металлургическом объединении INDUMET, рабочий кордон "Сан-Хоакин". Но возможности ее были невелики. Руководители соцпартии считали, что лучше всего для Альенде выбраться из Ла Монеда. Было решено отправить Эрнана дель Канто, чтобы тот поговорил с ним, посмотрел, что возможно сделать.

8:20 Из резиденции на Томаса Мора во дворец Ла Монеда звонит военно-воздушный адъютант Санчес, чтобы передать Альенде предложение генерала ВВС фон Шовена покинуть страну на самолете Douglas DC-6, который вывезет его из страны вместе со своей семьей. Ответ Альенде категоричен: Скажите своему генералу, что президент Чили не убегает в самолете, он знает, как должен вести себя солдат, я знаю, как должен вести себя президент Республики .
Санчес и двое других адъютантов вскоре прибудут во дворец для личной встречи с президентом.

В разных местах города начинают действовать военные – выставляют патрули, перекрывают движение на улицах, ведущих к президентскому дворцу, проводят задержания подозрительных лиц, начинаются аресты левых активистов.



8:30 (8.40) Радиостанция «Агрикультура» (директор радиостанции заблаговременно был предупрежден о предстоящих событиях) передает первое сообщение о перевороте и провозглашении хунты, которая раскрывает предательство Пиночета и практически полную поддержку военного переворота флотом, авиацией и сухопутными частями.

Воззвание хунты зачитал подполковник Роберто Гиллар:

«С этого момента мы являемся частью сети провинциального и национального вещания вооруженных сил. Предлагаем всем радиостанциям подключиться к этой сети:

Сантьяго, 11 Сентября 1973 года.

Учитывая:

1. Результаты тяжелого экономического, социального и нравственного кризиса, разрушающего страну;
2. Неспособность правительства предпринять меры, которые позволят остановить этот процесс и обеспечить развитие;
3. Постоянно растущие группы вооруженных военизированных формирований, организованных и подготовленных политическими партиями Народного Единства, которые ведут народ Чили к неизбежной гражданской войне,

Вооруженные килы и карабинеры Чили заявляют:

1 - Что господин Президент Республики должен приступить к немедленной передаче руководства страной кооруженным силам и карабинерам Чили.
2 - Что вооруженные силы и корпус карабинеров Чили едины в стремлении начать историческую и ответственную миссию борьбы за освобождение Родины от ига марксизма и восстановления порядка и руководства.
3 – Трудящиеся Чили могут быть уверены, что экономические и социальные достижения, которые они имеют в настоящее время, существенно не изменятся.
4 - Пресса, радиостанции и телеканалы Народного Единства, должны приостановить свою информационную деятельность, начиная с этого момента. В противном случае они будут атакованы с земли и воздуха.
5.- Жители Сантъяго должны оставаться в своих домах, чтобы избежать невинных жертв.

Подписи: Аугусто Пиночет Угарте, генерал армии, главнокомандующий армии; Торибио Мерино Кастро, адмирал, главнокомандующий военно-морским Флотом; Густаво Ли Гусман, генерал ВВС, главнокомандующий ВВС Чили; и Сесар Мендоса Дуран, генеральный директор карабинеров Чили.


Позже по радио сообщат и об ультиматуме президенту: если дворец Ла Монеда не будет освобожден до 11 часов, дворец будет атакован с “земли и воздуха”.

Атмосфера в Ла Монеде: худшее, что могло произойти - случилось. Это не мятеж группы военных или нескольких воинчких частей, о возможности чего было достаточно хорошо известно уже несколько недель. И проговаривались какие-то планы противодействия на этот случай. Но то, что произошло…Против законного правительства - вся армия...

Экипажи танкеток, охраняющих дворец, по рациям получают указание отойти от дворца Ла Монеда, понемногу расходятся полицейские и карабинеры. Прибывает новая группа карабинеров, которая перекрывает улицы, ведущие к дворцу Ла Монеда. Они направлены путчистами.

По радио «Магальянес» зачитывают подготовленное накануне воззвание ЦК КПЧ и Единого профцентра трудящихся «Каждый – на своем боевом посту» с призывом занимать заводы и фабрики и быть готовыми к организованному сопротивлению. Левые активисты ждут инструкций о действиях, чтобы остановить «фашистский переворот», о возможности которого сказано в воззвании и который стал реальностью. Однако Альенде в своих выступлениях не делает никаких призывов к сопротивлению и вооруженной борьбе, более того – вообще не упоминает о партиях Народного единства.

Утром собираются (отдельно от социалистов) и руководители компартии. Обсуждают ситуацию, информации о положении дел крайне мало. Накануне было подготовлено обращение к трудящимся - в ночь с 10 на 11 сентября номер газеты El Siglo был напечатан.


Коммунисты решают не выступать с какими-либо призывами к сопротивлению и переходить на нелегальное положение. Позже Л.Корвалан рассказывал в своих воспоминаниях, что связаться с Ла Монеда не удалось, связи с партийными комитетами предприятий не было, о новостях узнавали из радиопередач. Руководителем нелегального руководства компартии был назначен Хосе Диас. После того, как стало известно о начале штурма Ла Монеды, разошлись в заранее намеченные места.

8:35 В Ла Монеда удается войти Mирие Контрерас (Пайите), секретарю президента. Утром она получила сообщение от ректора Технического университета, что группа военных разгромила университетскую радиостанцию. Пайита приехала в резиденцию на Томаса Мора, а оттуда она, ее старший сын, Энрике Ропперт Контрерас и десяток вооруженных охранников GAP направились во дворец Ла Монеда, чтобы присоединиться к осажденным. Около самого дворца Ла Монеда машины были остановлены патрулем, пассажиров разоружили и отвели в здание муниципалитета, расположенное на углу улиц Моранде и Монеда. Формальная причина задержания – наличие оружия.

Пайита (безоружная женщина не очень заинтересовала военных) забежала в гараж дворца, позвонила в приемную президента, потом перебежала ко входу на улице Моранде. На улице встретила военно-морского адъютанта Альенде, попросила его помочь «вытащить» задержанных полицией, тот отказался. Пайита смогла войти во дворец с улицы Моранде.

Альенде просит генерала Сепульведу помочь освободить Ропперта и охранников GAP. В муниципалитет отправляется генерал Уррутиа, но вскоре возвращается, сообщив, что его отказались впустить в здание. Ропперт и еще 10 человек, которые сопровождали Пайиту, становятся частью списка «пропавших без вести».

В 8:45 Альенде в третий раз обращается к стране на волнах Радио Корпорасьон. На этот раз он отвечает на первое заявление хунты о перевороте, он сам его не слышал, но содержание ему пересказал советник Джоан Гарсес. Он уже понимает, что не имеет верных военных частей, чтобы защитить свое правительство, что поддержка Вооруженными Силами переворота почти полная в том числе в армии, которой командовал предавший его Пиночет.
Учитывая эту безрадостную ситуацию президент информирует о масштабах переворота и подтверждает свое решение не сдаваться военным мятежникам:

"Товарищи, которые слушают меня. Ситуация критическая, мы столкнулись с государственным переворотом, в котором участвует большая часть вооруженных сил. В этот судьбоносный час хочу напомнить некоторые из моих слов. Я говорю их легко с абсолютным спокойствием: Я не пастырский апостол или мессия, у меня нет призвания мученика, я общественный деятель, который будет служить делу, которое поручил мне народ. Но чтобы поняли те, кто хочет повернуть назад историю и игнорировать волю большинства Чили; я скорее стану мучеником, но не сделаю ни шага назад. Знайте это, услышьте это, запомните это хорошо: я оставлю Ла Монеда, когда будет выполнен мандат, который мне дал народ, я будет защищать чилийскую революцию и защищать правительство , потому что это мандат, который мне дал народ. У меня нет выбора. Только изрешетив меня выстрелами, они могут воспрепятствовать моей воле выполнять программу народа. Если я буду убит, народ будет продолжать свой путь, следовать по этому пути, за исключением, возможно того, что все будет гораздо сложнее, гораздо труднее, но это будет очень четкий предметный урок массам, что эти люди не остановятся ни перед чем.

Социальный процесс не прекратится, из-за того что исчезает один лидер. Он может замедлиться, может потребовать больше времени, но, в конечном счете, не может остановиться.

Товарищи, следите за обновлениями информации на своих рабочих местах, товарищ президент не откажется от своих людей, я на своем рабочем месте. Я будет оставаться здесь в Ла Монеда даже ценой моей собственной жизни".


Во дворец прибыли Хосе Тоа (в разное время министр внутренних дел и министр обороны в правительстве) со своим братом Хайме Тоа, министром сельского хозяйства. При входе Хосе Тоа отвечает журналистам: "Я здесь, чтобы поддержать Альенде. Мы никогда не откажемся от правительства до 3 ноября 1976 года."


Хосе Тоа



Около 8:45 полицейские, ответственные за охрану президентского дворца, начинают удаляться, оставляя старое здание и его защитников «на милость нападающих».

В 8:50 во дворец Ла Монеда прорывается через полицейский барьер с пистолетом в руке дочь президента Беатрис Альенде. Полицейские остановили автомобиль, но когда дочь президента (а Беатрис многие, конечно, знали в лицо) выхватила пистолет, полицейский решил, наверно, просто не рисковать. Приказа на ее арест еще не было.

В это же время мятежниками без единого выстрела занят город Консепсьон.

В 8.55 президент увидел из окна кабинета, что танкетки и автомашины карабинеров уходят. Альенде повернулся к генералу Сепульведе и спросил, что это значит. Сепульведа вышел на короткое время из кабинета и, возвращаясь, объявил: мятежники заняли центр радиосвязи корпуса карабинеров, командование корпуса оказалось оторванным от своих частей. Тогда президент приказал ввести в Ла Монеда находящихся в Главном управлении 50 солдат вместе с офицерами. (Хорхе Тимосси "Последняя битва президента Альенде"):

В 8:55 Удалены полицейские танкетки Mowag, которые были размещены у передней части Ла - Монеда. Именно в этот момент президент выходит на балкон на втором этаже старого здания. Несколько пешеходов, которые в это время проходили мимо, видят его и аплодируют.

9:00 Незадолго до 9 часов во дворец входит Эрнан дель Канто, экс-министр внутренних дел, он передает Альенде сообщение: "Президент, руководство социалистической партии спрашивает, что мы должны делать, что вы хотите от нас". Ответ Альенде был краток: "Я знаю свое место и я знаю, что я должен делать. Прежде вы никогда не спрашивали моего мнения. Зачем спрашивать теперь? Вы всегда хвастались, что знаете, что надо делать. Я с самого начала знал, в чем мой долг". Разговор окончен. Дель Канто уходит.

В осажденный президентский дворец входят дочь президента Изабель Альенде и его секретарь Фрида Модак.

Альенде встречается в своем кабинете со своими тремя адъютантами, которые пытаются убедить его передать власть мятежникам. Адъютант ВВС Санчес сообщает, что Альенде может покинуть страну на самолете ВВС и он будет сопровождать его. Двое других также говорят о бессмысленности сопротивления. Альенде ответил, что их предложение бесполезно, потому что его решение уже принято. И чтобы доказать свою решимость, делает жест как будто стреляет под подбородок из своей штурмовой винтовки АКМС и добавляет: Эта винтовка имеет 30 выстрелов и последний я собираюсь хорошо использовать.

Второе радиообращение хунты. Жителей предупреждают, что любой акт сопротивления будет караться смертью.

Около 9 часов Альенде разговаривает по телефону с одним из путчистов - вице-адмиралом Патрисио Карвахалем. Рядом с президентом находится полковник карабинеров Серхио Освальдо.



По словам фотографа Леопольдо Варгаса, сделавшего этот снимок, Альенде предложил военным прибыть в Ла Монеду для переговоров, те отказались и предложили Альенде самолет, чтобы он с семьей мог вылететь из страны. Взбешенный Альенде ответил: “Hagan lo que quieran, chuchas de su madre” (Делайте, что хотите, ….. вашу мать!».


9:03 Четвертое выступление президента на радио Магальянес.

"... Мне настоятельно рекомендуют уйти с поста Президента Республики. Я не уйду. Я возмущен невероятным отношением солдат, которые нарушают свою клятву и присягу. Я заявляю о своем бесповоротном решении продолжать защищать Чили и ее престиж, ее традиции, ее правовые нормы и конституцию. Я подчеркиваю свою волю к сопротивлению, даже ценой моей жизни….

В этот момент я указываю в качестве примера достойного отношения на находящегося здесь рядом со мной генерального директора карабинеров генерал Хосе Мария Сепульведа ...

[истребитель Hawker Hunter проходит низко над Ла Монеда, и мешает Альенде говорить, но затем он продолжает] ...

В этот моменты пролетают самолеты. Они могут уничтожить нас. Но они знают, что мы здесь, по крайней мере узнают, на нашем примере, что в этой стране есть люди, которые выполняют свой долг. Я делаю это, следуя мандату народа и сознательно, как президент, который получил этот пост от своего народа на свободных и демократических выборах.

Во имя самых священных интересов народа, во имя Отечества, я обращаюсь, чтобы сказать вам, чтобы вы верили, что репрессии или преступления не остановят историю. Это этап, который будет преодолен. Это трудное и сложное время, они могут раздавить нас. Но завтра будет народ, будут трудящиеся. Человечество будет продвигаться к завоеванию лучшей жизни.

Я заплачу своей жизнью, защищая принципы, которые ценят в этой стране. Это бросит позор на тех, кто нарушил свои обязательства, не сдержал своего слова и нарушил присягу вооруженных сил. Люди должны быть начеку и бдительны... Вы должны защищать свое право достойным трудом строить лучшую жизнь ".

9:10 Последнее выступление президента было передано Radio Magallanes, единственной проправительственной станцией, вещание которой еще не было подавлено.


ВЫСТУПЛЕНИЕ САЛЬВАДОРА АЛЬЕНДЕ,

переданное радиостанцией "Магальянес" 11 сентября 1973 года (примерно в 9.10 утра)

Соотечественники!

Наверное, это моя последняя возможность обратиться к вам. Военно-воздушные силы бомбили мачты радиостанции «Порталес» и «Корпорасьон». Я говорю это без горечи, но с разочарованием, и мои слова будут моральной карой тем, кто нарушил свою солдатскую клятву, - командующим родами войск. Таким как адмирал Мерино, который сам назначил себя командующим флотом. Таким как господин Мендоса, генерал-подлец, который еще вчера заявлял о своей верности правительству, а теперь провозгласил себя директором корпуса карабинеров.

Перед лицом этой измены мне остается сказать трудящимся одно: я не сдамся!

На этом перекрестке истории я готов заплатить жизнью за доверие народа. И я убежден, что семена, которые мы посеяли в благородном сознании тысяч и тысяч чилийцев, нельзя будет вытравить окончательно.

У предателей в руках сила, они могут подавить вас, но социальный процесс невозможно остановить ни силой, ни преступлением.

История принадлежит нам, и ее делает народ.

Трудящиеся моей родины!

Я хочу поблагодарить вас за верность, которую вы всегда проявляли, за доверие, оказанное вами человеку, который был лишь выразителем глубоких чаяний справедливости и который, поклявшись уважать конституцию и закон, сдержал свое слово.

Это решающий момент, последний, когда я могу обратиться к вам, я хочу, чтобы вы усвоили урок. Иностранный капитал, империализм и союз с реакцией создали условия, при которых вооруженные силы нарушили традицию генерала Шнейдера*, подтверженную майором Арайа**, - жертв тех же социальных слоев, которые теперь отсиживаются в своих домах, надеясь чужими руками вернуть власть, чтобы и дальше защищать свои доходы и привилегии.

Я обращаюсь прежде всего к простой женщине нашей земли - к крестьянке, которая верила в нас, к работнице, которая трудилась не покладая рук, к чилийской матери, знавшей, что правительство Народного Единства заботится о ее детях.

Я обращаюсь к лицам свободных профессий - патриотам, тем, кто продолжал работать, вопреки саботажу предательских профсоюзов, которые тоже защищали преимущества, данные им капитализмом.

Я обращаюсь к молодежи, тем, кто с песней отдавал свой задор и силу делу борьбы .

Я обращаюсь к народу Чили — к рабочему, крестьянину, интеллигенту, к тем, кого еще будут преследовать, потому что в нашей стране уже давно орудует фашизм: покушения террористов, взорванные мосты, разрушенные нефте- и газопроводы и молчание тех, кто был обязан сказать свое слово, - их будет судить история.

Радио «Магальянес», наверное, скоро заставят замолчать, и мой голос уже не дойдет до вас. Все равно меня будут слышать всюду, я всегда буду рядом с вами. И помнить обо мне будут как о достойном и честном человеке.

Народ должен защищаться. Но он не может приносить себя в жертву. Народ не должен дать себя уничтожить. Но он не потерпит и унижения.

Трудящиеся моей родины, я верю в Чили, я верю в судьбу моей страны. Другие люди переживут этот мрачный и горький час, когда к власти рвется предательство. Знайте же, что недалек, тот день, когда снова откроется широкая дорога, по которой пройдет свободный человек, чтобы строить лучшую жизнь.

Да здравствует Чили! Да здравствует чилийский народ!

Да здравствуют трудящиеся!

Таковы мои последние слова. И я уверен — гибель моя не будет напрасной. Я уверен, что она будет, по крайней мере, моральным уроком и наказанием вероломству, трусости и предательству.

Примечания

* В октябре 1970 г. террористами было совершено покушение на главнокомандующего вооруженными силами страны Р. Шнейдера, который умер от полученных ранений. Заговорщики были арестованы и осуждены.

** Военно-морской адъютант президента Чили А. Арайя был убит террористами в июле 1973 г.

Редакция и передающий центр радиостанции "Магальянес" находились в разных зданиях в центре города на расстоянии нескольких сотен метров от президентского дворца. Помещение редакции не было сразу занято путчистами.

11 DE SEPTIEMBRE 2017
HOMENAJE A SALVADOR ALLENDE EN SANTIAGO DE CHILE
.
Каждый год в Чили 11 сентября проводятся траурные (или памятные)
марши, митинги, встречи.
В этом видеоролике показана встреча у дворца Ла Монеда
11 сентября 2017 года.
Слушают последнее выступление Альенде...
 

 

9: 25 Капитан Хосе Муньос, глава президентской охраны, несколько стрелков GAP, доктор Бартулин и Альенде осматривают Ла Монеда, чтобы определить сильные и слабые стороны здания на случай военного нападения и организовать оборону.






Фотографии Сальвадора Альенде в Ла Монеда сделал Леопольдо Варгас (Leopoldo Vargas), штатный военный фотограф министерства обороны. Утром, узнав о начинающемся перевороте, он взял фотоаппарат (начальству сказал, что для запланированных съемок) и пришел в Ла Монеда. Он сделал несколько фотографий, на ходу, с рук. Позже покинул дворец, сдал фотоаппарат, а пленку спрятал и вынес со службы. Хранил негативы несколько дней, понимал, какую ценность, но и опасность они представляют. В конце концов он нашел журналиста Ассошиэйтед Пресс и передал негативы. Одна из фотографий была опубликована на первой странице газеты "The New York Times" (NYT) в субботу, 26 января 1974 года, позже она получила премию World Press Foto.



Leopoldo Vargas


Примерно в 9.30 Альенде проводит в Большом зале встречу со своими товарищами и предлагает тем, кто без оружия покинуть дворец:

"… Революции не делаются трусами, поэтому я остаюсь. Остальные должны уйти! Я не сдамся. Я благодарю мужчин, которые хотят помочь мне бороться. Останутся те, у кого есть оружие, остальные должны уйти ".

Карлос Хоркера вспоминает:

"Были почти все его министры, большая часть личной охраны, несколько врачей, чиновников... Среди так называемого гражданского персонала, было девять женщин и тринадцать врачей, к тому же юристы, журналисты, экономисты, социологи, инженеры, писатели , художники и т.д. И семнадцать детективов во главе с инспектором Хуаном Сеоане".


9: 35 Альенде говорит по телефону с адмиралом Карвахалем, который из здания Министерства обороны убеждает его сдаться под угрозой бомбардировки Ла Монеда и смерти всех, кто там находится:
- "Президент, Я знаю, что вы сказали своим помощникам, что вы не намерены сдаваться, но я призываю от имени трех главнокомандующих вооруженных сил и настаиваю на вашей сдаче. Вы знаете, что есть самолет, который ждет вас. Не усложняйте будущее".

Президент ответил: "…Засунь свой самолет себе в задницу… Ты говоришь с Президентом Республики! ... Президент, избранный народом, не сдается!"

El almirante Carvajal le ofrece un avion para salir del pais a lo que el Presidente contesta: ?Pero ustedes que se han creido, traidores de mierda!... ?Metanse su avion por el culo!... ?Usted esta hablando con el Presidente de la Republica!... ?Y el Presidente elegido por el pueblo no se rinde!

Охрана президента - детективы и «друзья президента» определяют свои боевые позиции. На одном из балконов кто-то из журналистов сфотографировал Антонио Агирре (29-летнего плотника, который входил в состав группы "друзей президента") с пулеметом. На одной из фотографий сзади виден (судя по свитеру и чертам лица С.Альенде).



9: 55 Военные подразделения пехотного училища Сан-Бернардо при поддержке нескольких танков Шерман M41 танкового полка №2 под командованием генерала Хавьера Паласиоса начинают занимать боевые позиции по периметру вокруг Ла Монеда.
В блокировании улиц, ведущих к дворцу, осаде и последующем штурме дворца участвовало около 300 военнослужащих.


10.00 -12.00

В течение этих двух часов происходит несколько обстрелов дворца, несколько попыток переговоров между мятежниками и осажденными. В утренние часы во дворце было около 100-110 человек. Некоторые из пришедших оставались, некоторые уходили. Охрана дворца – почти все карабинеры и танкетки ушли в интервале с 9.00 до 10.00. У осажденных было 3 гранатомета, пять пулеметов, несколько гранат, автоматы, пистолеты, позже нашли и вскрыли оружейную комнату карабинеров.

По подсчетам историка Патрисио Кирога "С президентом Сальвадора Альенде в Ла - Монеда оставались готовые сражаться до 55 человек: 16 детективов, 19 человек, включая должностных лиц, советников и друзей, 20 членов GAP".

10:00 Президент отпускает своих военных адъютантов, они покидают дворец.

10:05 Альенде отвергает план, предложенный некоторыми из его сотрудников - прорваться через улицу Моранде к зданию Министерства общественных работ, а оттуда в здание банка, где в подземном гараже есть бронированные автомобили инкассаторов.

Генерал Эрнесто Баеса, следуя инструкциям главарей переворота, продолжает оказывать давление на Альенде: предлагает сдаться и покинуть страну на самолете со своей семьей. Альенде отказывается.

Вскоре после того как из дворца ушли адъютанты президента (около 10.00) начинается первая атака на дворец. Танки Шерман, дислоцированные против передней части Ла-Монеда, делают несколько выстрелов в стены, двери и окна, стреляют прячущиеся за танками пехотинцы, осажденные стреляют в ответ, то же самое делают снайперы GAP, находящиеся в соседнем зданим. Из одного из окон стреляет и сам Альенде. По некоторым свидетельствам выстрелом из базуки ему удается подбить танк. Первая атака на дворец захлебнулась, солдаты отошли.


Около 10.30 проходят переговоры о том, чтобы из дворца выпустили женщин. Хосе Тоа звонит адмиралу Карвахалю в Министерству обороны:
- Адмирал, я уполномочен сообщить Вам, что министры Альмейда и Брионес пытаются поговорить с президентом, чтобы найти выход из ситуации. Это не удалось до сих пор, потому что усиливается наземная атака. Поэтому я прошу вас быстрее остановиться, нужно перемирие, нужно остановить нападение. Президент озабочен сейчас только этим.

Карвахаль ответил, что он уже говорил с Альенде и тот покрыл его оскорблениями. Но он будет пытаться достичь перемирия. Он разговаривает с Пиночетом, сообщив ему о намерении вступить в переговоры. Пиночет требует безоговорочной капитуляции Альенде. Предлагает обещать жизнь и физическую неприкосновенность. На уточняющий вопрос Карвахаля о предложении выехать из страны Пиночет отвечает: "Возможность вылета из страны сохраняется. Но самолет падает…".

Примечание. Записи разговоров путчистов между собой по радиосвязи были спустя несколько лет обнародованы журналисткой Патрисией Вердуго и к ее книге был приложен диск с фонограммой.


10:35 По национальной сети радиостанций зачитывается указ № 5: "В 10:30 Альенде было приказано сдаться и после его отказа начата наземная и воздушная атака на Ла Монеда. Действие было предпринято, чтобы избежать кровопролития ".

10:45 Министры Алмейда, Брионес, Хосе Toa и Флорес разговаривают с президентом и предлагают ему сдаться, чтобы сохранить свою жизнь, не он не меняет своего решения: он не сдастся. Альенде уговаривает женщин, которые были во дворце, в том числе своих дочерей Беатрис и Исабель, покинуть дворец до авианалета, объявленного мятежниками на 11 часов. Альенде требует от путчистов, чтобы позволили шести женщинам уйти из здания.

Тоа снова позвонил адмиралу Карвахалю и получил отказ.
- "Это невозможно господин Тоа. Ла Монеду будут бомбить через десять минут самолеты ВВС, а затем вооруженные силы предпримут штурм. Сообщите господину Альенде, что у него есть десять минут, чтобы сдаться со всеми своими людьми и покинуть Ла Монеду с поднятыми руками и белым флагом".

10:47 Генерал Баэса сообщает: "Женщинам дается 3 минуты , чтобы покинуть Ла Монеда, после чего будет начата воздушная бомбардировка".

10:50 Поступает сообщение, что полиция также переподчинена хунте. Таким образом, последняя надежда президента на то, чтобы иметь по крайней мере какую-то вооруженную силу, чтобы защитить его правительство, исчезла.

11:00 Указ №7 военной хунты - объявлено осадное положение и с 18 часов вводится комендантский час на всей территории страны. С улиц, ведущих к дворцу Ла Монеда, удаляют немногих прохожих и журналистов.

В 11.15 Обстрел Ла Монеда прекращается. Танки и пехотинцы отходят в ожидании бомбардировки авиацией. Перестрелка между нападающими и защитниками Ла Монеда продолжается.

Примерно в это же время (около 11.00) Альенде объявил, что оставшаяся группа карабинеров (в том числе генерал Сепульведа) могут покинуть дворец, но оставить оружие. Карабинеры с поднятыми руками и белыми «флагами» уходят из дворца. Вероятно, одновременно с этой группой вышел советник Джоан Гарсес. Альенде настаивал на его уходе: Кто-то должен рассказать, что здесь произошло, вы можете сделать это.

Альенде требует, чтобы женщины покинули дворец. Провожает их к выходу на улицу Моранде. Через несколько минут Беатрис и Исабель Альенде, Вероника Ахумада, Сесилия Toрмо, Фрида Moдак и Нэнси Джулиен, оставляют Ла Монеда. Мирия Контрерас (Пайита) - секретарь Альенде остается во дворце.

Мятежники не держат свое слово о перемирии и группа женщин вынуждена выходить на улицу во время перестрелки.

В 11.05 президент вышел в зимний сад и объявил генералу Сепульведе и другим офицерам, что они вольны действовать по своему усмотрению. Карабинеры могут, если хотят, покинуть дворец, но обязаны оставить оружие тем, кто будет его защищать. И тут он обращается ко мне и требует, чтобы я ушел из Ла Монеда. Трижды повторил он свои доводы, объясняя другим, почему я не должен оставаться. Он проводил меня до дверей. Мы обнялись в последний раз.

Беатрис Альенде: И тут я вижу, как отец просит открыть дверь, выходящую на улицу Моранде, и становится в проеме. На несколько минут стрельба стихла, но, когда он показался в дверях, я вновь услышала выстрелы. Я думаю, он поступил так, чтобы повлиять на нас, и, действительно, после этого женщины покинули наконец Ла Монеда. Это было примерно в 11.30. Говоря откровенно, нам было стыдно, неловко. Мы перешли улицу и поняли, что вот-вот должна начаться бомбардировка дворца с воздуха. Сначала мы хотели переждать где-либо, а потом, если удастся, вернуться опять во дворец. Одна из нас сумела даже добежать до Ла Монеда, чтобы сказать о нашем намерении, но ее не впустили, а, напротив, передали ключи от машины и велели уезжать. Но это оказалось невозможным, потому что все машины были разбиты. В этот момент мы увидели, что остававшиеся еще в Ла Монеда карабинеры покидают дворец. Они выходили с поднятыми над головой руками, размахивали белыми платками. Они шли сдаваться. Тогда мы решили направиться в противоположную сторону. С теми, кто отступал, сдавался, предавал, нам было не по пути.

(ист. - Хорхе Тимосси "Последняя битва президента Альенде")


11:30 В промышленном центре «Сумар» в пригороде Сантьяго начинается встреча Политического комитета Народного единства. Участвуют представители соцпартии, компартии, МИРисты. Ген. секретарь соцпартии К.Альтамирано из-за патрулей в городе не смог доехать до места заседания. Полной информации о происходящем ни у кого нет. Некоторые (коммунисты) считают, что надо организованно переходить в подполье, другие предлагают попытаться собрать отряд и прорвать оцепление у дворца Ла Монеда.
Сторонники силового прорыва к Ла Монеда выясняют, что могут собрать 60-80 человек часам к трем-четырем. Однако... один из местных торговцев позвонил в полицию и сообщил о большом количестве вооруженных людей, в районе появляются полицейские, которые вызывают подкрепление, начинается перестрелка, участники собрания вынуждены прекратить его... Вскоре выяснится, что дворец Ла Монеда бомбардировали, что на улицах патрули и танки... Прорываться к Ла Монеда бессмысленно... Да и организовать прорыв уже вряд ли возможно.


11:34 В центре Сантьяго на улицах в районе Ла Монеда слышны выстрелы. По радио сообщается, что два человека погибли на улице Августинцев, третий на улице Ахумада.

Во дворце министр Брионес, советники Флорес и Пуччио пытаются убедить Альенде начать переговоры с вооруженными силами. Президент в очередной раз отказывается. Арсенио Поупин и Коко Паредес выступают за продолжение сопротивления до конца. Начало воздушной бомбардировки положило конец обсуждению.



11:52 (11.55) Начинается ракетный обстрел Ла Монеды двумя самолетами Hawker Hunter военно - воздушных сил, который длится около 20 минут. Самолеты по очереди заходят на дворец, пускают ракеты (4 захода по 2 ракеты с каждого самолета), еще один заход – обстрел из 30 мм пулеметов. Самое важное историческое здание в стране, в котором размещались 23 президента, будет подожжено и почти полностью разрушено. Ракетами разрушена центральная часть дворца, в восточном крыле, где был президент Альенде и еще около 20 человек, никто не пострадал.

Бомбардировка дворца Ла Монеда
Bombardeo a la moneda (archivo 11/09/1973)

(34 мин.)
 

 


В президентской резиденции на улице Томаса Мора.

Одновременно с бомбардировкой Ла-Монеда два боевых вертолета, а затем самолеты Hawker Hunter совершают налет на президентскую резиденцию Томаса Мора, в которой находится жена президента под защитой стрелков GAP. Они отбивают вертолетную атаку метким пулеметным огнем. Ортензия Бусси де Альенде перебегает в соседнее здание монастыря. Самолеты производят пуск ракет. Первый пуск – ракета попадает в здание госпиталя ВВС, расположенного недалеко от улицы Томаса Мора (в результате - полтора десятка раненых), там начинается пожар. Со второго захода – точное попадание в резиденцию президента.

Ортензия находит убежище в доме экономиста Фелипе Эррера, бывшего президента Межамериканского банка развития (МБР). Охранявшие резиденцию «друзья президента» вскоре после авианалета расходятся. Их попытка пробраться на помощь Альенде безуспешна – все улицы перекрыты патрулями. В условленное место сбора удается добраться не всем, а те, кто прибыл, не получают никаких указаний о дальнейших действиях.
Позже резиденция будет занята войсками военного училища и разграблена жителями из соседних домов.

Ла Монеда

12:15 После воздушной бомбардировки Ла Монеда возобновляется обстрел дворца пехотой и танками. Генерал Брэди дает команду использовать гранаты со слезоточивым газом.



12.20 Во дворце начинается и все более усиливается пожар. У защитников дворца на исходе боеприпасы. Альенде с несколькими помощниками обсуждают возможность дальнейшего сопротивления и Альенде соглашается на переговоры с мятежниками. По воспоминаниям одного из участников этого разговора Альенде не столько надеялся на успех переговоров, сколько искал повод или возможность «выпроводить» из дворца еще нескольких своих товарищей.

12.20 Личный секретарь президента Освальдо Пуччио пытается выйти из дворца с белым флагом на переговоры. Из-за стрельбы вынужден вернуться.

12.30 В одном из кабинетов дворца выстрелом в голову из пистолета-пулемета УЗИ покончил с собой журналист, друг и советник президента Аугусто Оливарес.

Попытка переговоров.

Фернандо Флорес звонит в Министерство обороны и говорит с адмиралом Карвахалем. Он сообщает, что Альенде написал письмо, которое он, Даниэль Вергара и Освальдо Пуччио готовы доставить в министерство.

В письме говорится о том, что вооруженные силы должны прекратить воздушные и наземные атаки против предприятий в Сантьяго и в других городах, прекратить обстрел Ла Монеда и выпустить всех, кто находится внутри, военное правительство должно уважать профсоюзы и права трудящихся, не преследовать левые партии, продолжить диалог между президентом и новыми военными властями…

Флорес просит прислать машину, чтобы забрать переговорщиков. Карвахаль сообщает об этом по радио Пиночету. Тот возмущен:
- Осторожнее с этим письмом, этот негодяй хитер и хочет выиграть время. Никаких переговоров. Безоговорочная капитуляция и арест.

Пиночет считает, что "мы и так до сих пор много сделали"



12:45 Новый указ хунты: "с этого момента все передвижение граждан на улицах запрещено".

13: 00-14.00 Боевые действия продолжаются.

Вскоре после 13.00 Фернандо Флорес, Даниэль Вергара, Освальдо Пуччио и его сын смогли выйти из дворца Ла Монеда и попасть в здание Министерства обороны. Они передают письмо генералу Карвахалю, после чего все четверо будут задержаны. Никакого обсуждения, никаких переговоров не происходит.

13: 30 – 13.50 Атака на дворец продолжается с использованием слезоточивого газа, Альенде, двадцать членов GAP и семнадцать охранников-детективов продолжают защищать дворец. Видя, что защитники Ла Монеда по-прежнему отказываются сдаться, генерал Хавьер Паласиос отправляет группу солдат сбить ворота дворца.

В Ла Монеда усиливается пожар, помещения наполнены дымом и пылью, из нескольких окон вырывается пламя, в нескольких залах обрушились потолки. Над дворцом поднимается густой столб дыма, который виден из разных частей города. Начинает гореть зал Каррера, со стены снимают первый экземпляр Декларации независимости, который берет Пайита.



13.50-13.55 Альенде дает распоряжение приготовиться к сдаче у выхода на улицу Моранде.

Несколько человек начинают спуск по узкой лестнице. Ворвавшиеся солдаты хватают несколько человек, вытаскивают на улицу и швыряют их на землю. На второй этаж ведет узкая лестница, там наверху около 20 человек. Они пытаются отстреливаться, бросают вниз обломки статуй.

Один из вышедших - врач Оскар Сото - говорит офицеру, что поднимется на второй этаж и скажет президенту, что армия заняла первый этаж. Тот соглашается и дает 10 минут на сдачу. Врача отпускают, он поднимается и говорит Альенде, что первый этаж занят и шансов больше нет. Альенде просит людей спускаться вниз без оружия и больше не рисковать своей жизнью. Сам он выйдет последним. Начинается спуск по лестнице.

 



 

 

Так выглядел "выход" из дворца


Несколько минут продолжается выход, пленных ставят к стене, укладывают лицом вниз на землю. Продолжается перестрелка солдат и снайперов GAP из соседнего здания. Нескольких арестованных используют в качестве «живого щита».

Во время спуска по лестнице доктор Патрик Гихон (Guijon) решает вернуться, чтобы взять в качестве сувенира для своего сына противогаз. Возвращается и из коридора видит в полуоткрытую дверь Зала Независимости президента Альенде, который сидит в кресле, опираясь подбородком на ствол автомата. По словам Гихона он не слышал звука выстрела, но видел вспышку, то есть сам момент выстрела. Он вошел в зал, подошел к креслу, увидел уже мертвого президента, поднял лежавший на полу автомат и сел в кресло рядом.

Через несколько минут в зал ворвались солдаты во главе с офицером. Капитан Паласиос входит в Зал Независимости, видит тело Альенде и доктора Гихона.

Паласиос коротко сообщает по рации: “Миссия выполнена. Дворец Ла Монеда занят, президент мертв“.

“Mision cumplida. Moneda tomada, presidente muerto".


Во дворец вызывают пожарных.

Пленники оставались на улице еще около часа или двух.

14.25 Руководители переворота сообщают по радио, что ситуация по всей стране абсолютно под контролем вооруженных сил: "Для того, чтобы возродить этой весной новую надежду для страны, мы обращаемся к общественности, которая может выразить свою приверженность Чили, разместив патриотическую эмблему на фасаде своего дома". На улицах останавливают и обыскивают автомобили и пассажиров. Очередной указ хунты объявляет, что "… с этого момента присутствие групп людей на улицах абсолютно запрещено"

14.35 По радио зачитывается указ №10, в котором наиболее известным политикам партий Народного единства и лидерам MIR предлагается добровольно явиться в здание Министерства обороны до 16.30 часов. В списке несколько десятков человек.

В 14.38 Карвахаль сообщает Пиночету и Ли: "Есть сообщение, информация от персонала Школы Пехоты, которые находятся уже в Ла Монеда. Поскольку возможно вмешательство, я буду передавать на английском языке: Они говорят, что Альенде совершил самоубийство и сейчас мертв".

Carvajal le informa a Pinochet y a Leigh: « Hay una comunicacion, una informacion de personal de la Escuela de Infanteria que esta ya dentro de La Moneda. Por la posibilidad de interferencia, la voy a transmitir en ingles: They say that Allende commited suicide and is dead now. »

15.35 Более чем через два часа после воздушной бомбардировки Ла – Монеда в здание входят сотрудники пожарной охраны. Полностью пожар будет потушен только в пятницу, 14 сентября, после почти трех дней интенсивной работы нескольких пожарных команд.

16.00 По системе армейского радио передается личное указание генерала Густаво Ли: "Необходимо, чтобы радиостанции настойчиво повторяли, что за каждого члена вооруженных сил, который станет жертвой нападения, будут немедленно расстреляны пять задержанных марксистов ".

Начинается "эвакуация" пленных из Ла-Монеда, которых прикладами загоняют в два автобуса ВМС. Их отвезут в казармы полка Такна. Многие из них будут подвергнуты пыткам и позже убиты.



16.30 Во дворец входят семь следователей для проведения судебно - медицинской экспертизы останков президента и осмотра места его смерти.

17.10 Пожарные и солдаты выносят из Ла Монеда тело президента Альенде и увозят в машине скорой помощи в военный госпиталь.



18.00 По всей стране начинается комендантский час. По радио передается призыв к чилийской молодежи, их родителям и населению в целом "быть уверенными в завтрашнем дне» и соблюдать правила общественного порядка, которые будут выпущены позже". Военные сообщают, что в резиденции на Томаса Мора обнаружен гигантский арсенал оружия

По телевидению в прямом эфире показывают присягу членов хунты в качестве руководителей исполнительной власти и присягу А.Пиночета как президента военной хунты. А.Пиночет заявляет, что "вооруженные силы и карабинеры действовали сегодня, руководствуясь исключительно патриотическими чувствами, чтобы вывести страну из хаоса".

Генерал Густаво Ли Гусман, главнокомандующий ВВС Чили: "После трех лет поддержки раковой опухоли марксизма, который вверг нас в моральный и социально-экономический кризис, мы были вынуждены взять на себя печальную и болезненную миссию. Мы уверены в том, что подавляющее большинство чилийского народа готово бороться против марксизма и удалить его до конца".




А.Пиночет и члены военной хунты



21.50 По телевидению передают кадры бомбардировки и пожара Ла Монеда.

22.00 В военном госпитале проводится посмертное исследование останков Альенде. Судебный и баллистический отчеты, результаты осмотра места происшествия, фотографии не будут обнародованы путчистами. Часть предметов, изъятых из дворца с места гибели Альенде, исчезнет. Это и другие обстоятельства заставят многих сомневаться в официальной версии самоубийства Альенде, вызовут к жизни многочисленные журналистские расследования и еще несколько версий гибели Альенде.

Через годы обнаружатся несколько снимков, сделанных 11 сентября фотографом газеты "Меркурио".

Подлинные ли эти снимки? Один из американских репортеров утверждал, что тело Альенде было буквально изрешечено пулями...

Возникают сомнения: действительно ли доктор Гихон видел момент выстрела? Почему его рассказ был обнародован только спустя несколько месяцев?



Множество версий.

Через много лет будет вскрыт склеп, проведена новая судебно-медицинская экспертиза, которая установит, что Альенде застрелился. Родственники примут эту версию.
Один из участников защиты дворца Ла Монеда доктор Эрнан Сото (тот самый, кому разрешили военные разрешили подняться на второй этаж и поговорить с Альенде) подтвердил, что Альенде покончил с собой.

В последующие часы и дни

Фернандо Джой:

"УМЕР Альенде… Альенде НЕ УМЕР… как будто часы замедлились в незнакомом спокойствии, которого никто не понимает. Население Сантьяго не знает, что произошло. Соседи перезваниваются по телефону. Одни говорят о предателях, другие называют имена лидеров, которые погибли, третьи о тех, кто до сих пор сопротивляется. Говорят об актах героизма и массовых убийствах, распрях среди вооруженных сил, солдат, летчиков и полиции, о тех, кто пали, защищая правительство Народного единства.

Альтамирано жив! Нет, он тяжело ранен и в военном госпитале. Его прооперировали два раза после нападения на армейсикй грузовик, он был ранен во время перестрелки… Нет, он в посольстве. Нет, журналисты видели тело, это была Гладис Марин... При нападение на Томаса Мора тяжело ранена Тенча (жена С.Альенде). Только что объявили, что Пратс командует войсками лояльными Народному Единству и он продвигается с юга к столице…

Слухи, слухи, слухи. Люди умирают, а слухи растут, растут и тоже умирают. Никто ничего не знает… "


Через много-много лет появятся карты Сантьяго с условными "знаками":


По данным архива Чили число поступивших в морг Сантьяго:

1-10 сентября - 92 чел.,
11-30 сентября - 588 чел.,
1-31 октября - 589 чел.,
1-30 ноября - 237 чел.


На следующий после переворота день выйдут газеты:

Оппозиционная "Кларин" и пропутчистская "Меркурио"



Жители Сантьяго будут идти к президентскому дворцу и сравнивать, каким он был и каким стал






Из приказов хунты,
пeреданных по радио 11 cентября 1973 года


Любой акт саботажа против хунты будет пресекаться самым решительным образом и на месте ... (из приказа № 1).

Еще раз подтверждается, что согласно приказу № 1 любой акт саботажа будет пресекаться самым решительным образом, немедленно и на месте (из приказа №2).

В случае сопротивления хунта применит те же меры подавления, которые были продемонстрированы войсками и авиацией при атаке дворца Ла Монеда.
Хунта поясняет, что в cлучае невыполнения ее приказов она будет действовать с энергией и решительностью, уже известными населению (из приказа № 7).

Вооруженные силы и корпус карабинеров заявляют о своем единстве и решимости свергнуть марксистское правительство (из приказа № 6).

Все нижеперечисленные лица должны добровольно сдаться властям сегодня, 11 сентября, до 16 часов 30 минут, явившись в министерство национальной обороны (следует список из 94 человек). Неисполнение настоящего приказа повлечет за собой вполне очевидные последствия (из приказа № 10).


Лицам свободных профессий, служащим и рабочим ... предписывается сохранять спокойствие и не выступать против сил армии и порядка. Все попытки сопротивления будут подавляться с земли и воздуха так, как это было сделано против президентского дворца и резиденции на Томас Моро (из приказа № 9).

Все трудящиеся должны оставаться на местах работы, запрещается покидать их. В противном случае они будут атакованы вооруженными силами (из приказа № 2).

Рабочие должны организованно и немедленно покинуть заводы и фабрики с тем, чтобы к 18 часам никто не находился на улицах (из приказа № 14).

Молодежь более чем кто-либо другой, должна верить в высшие цели родины и в вооруженные силы, которые ответственны за них. Лучшее, что сейчас могут сделать молодые люди, - выполнять издаваемые приказы и инструкции (из приказа № 4).

Хунта призывает всех, во избежание печальных последствий, оставаться дома и не выходить на улицы (из приказа № 6).

Лицам или группам лиц, оказывающим вооруженное сопротивление новому чилийскому правительству, предоставляется cpoк до 15.00 12 сентября, с тем чтобы они прекратили свои действия и сдали оружие представителям вооруженных сил. Сопротивляющиеся подвергнутся решительной атаке вооруженных сил. Взятые в плен будут расстреливаться на месте (из приказа № 24).

Все население должно воздерживаться от любых демонстраций, даже и в поддержку новых властей (из приказа .№ 4).

Ни один человек, ни группа людей нe могут без специальногo разрешения пользоваться национальным флагом (из приказа № 25) .

Лица, желающие выразить солидарность с новым правительством, могут вывесить национальные флаги 12, 13 и14 сентября (из разъяснения к приказу № 25).

Всем органам массовой информации запрещается распространять известия, не одобренные хунтой. В противном случае они будут заняты вооруженными силами с последующим привлечением к судебной ответственности (из приказа № 12) .

Вводится строжайшая цензура печати. 12 сентября разрешено издание лишь газет «Меркурио» и «Терсера де ла ора). Все остальные печатные органы объявляются закрытыми. Все выпуски газет, не санкционировaнныe властями, будут уничтожаться (из приказа №15).

Хунта предупреждает радиолюбителей, что передачи строго контролируются. Нарушители несут ответственность ... Напоминаем, что передачи такого рода запрещены приказом № 2 (из приказа № 18)

Военное правительство не намерено допускать оскорбления органов власти ... (из приказа № 15).


МУЛЬТИМЕДИЙНАЯ ХРОНОЛОГИЯ
11 СЕНТЯБРЯ 1983 ГОДА


Especial 40 anos del 11 de Septiembre de 1973

на сайте
LA TERCERA
на английском или испанском языках

 


 

Товарищ президент

Из книги С.Вильегаса "Стадион в Сантьяго"


Р. В.
* Накануне переворота я пришел на дежурство во дворец «Ла-Монеда» в девять часов вечера. С некоторых нор в связи с тем, что мятежники усиливали давление, устраивали взрывы мостов и линий электропередач, а конгресс вынес решение о «незаконности» народного правительства, доверенный персонал президента стал дежурить по ночам.

* Книга С.Вильегаса состоит из интервью и рассказов с участниками и очевидцами событий. Имена некоторых из них скрыты за инициалами.

В тот момент во дворце наряду с другими находились министр — генеральный секретарь правительства Фернандо Флорес и Коко Паредес. Вместе поужинали. За ужином, помню, речь шла главным образом о плане широкого проведения праздника весны, который совпадал с празднованием Дня национальной независимости. Предполагалось устроить веселый студенческий карнавал с обширной программой, как в былые времена, но вложить в это дело новые идеи. Превратить праздник в символ — символ народного правительства, правительства трудящихся, молодежи, жизни, будущего в противовес черному фашизму, который отовсюду уже высовывал свою физиономию.

Флорес слушал внимательно. Он лишь недавно возглавил генеральный секретариат. В этот час в своем кабинете находился также заместитель министра внутренних дел Даниэль Вергара. Войдя к нему, я коротко приветствовал его.

В половине одиннадцатого во дворце уже никого не осталось, за исключением охраны, кое-кого из служащих, дежуривших в своих кабинетах, и журналистки К., которая вместе со мной дежурила в ту ночь. Президент находился в своей резиденции на улице Томас Моро, где ему предстояло провести долгое ночное совещание с министрами обороны и внутренних дел.
Дежурные располагались обычно в помещении генерального секретариата, и там, когда все было в порядке, можно было, улучив подходящий момент, немного подремать, устроившись в кресле.

Мы допоздна проговорили с журналисткой и уже намеревались вздремнуть, как вдруг зазвонил телефон. Было часа два ночи. Кто-то был обеспокоен странным передвижением войск. После первого звонка последовал второй, третий, а потом они уже не прекращались. Рабочие городского парка имени О'Хиггинса сообщали, что в полку «Такна» и в унтер-офицерской школе творится что-то неладное. Множество офицеров, унтер-офицеров и солдат снуют взад-вперед. Служащий интендантства из города Лос-Андес сообщил, что по не известно кем отданному приказу в сторону Сантьяго направились две полностью укомплектованные воинские части. Преобладали звонки из Сантьяго. Нас извещали, что военные проводят невиданно широкую операцию по контролю за оружием. На улицах останавливают и обыскивают все проходящие автомашины. Около трех часов ночи раздался звонок из Вальпараисо. Из интендантства сообщили, что порт практически полностью захвачен морскими пехотинцами.

Следует напомнить, что в те дни распространялись самые невероятные слухи. Некоторые люди непродуманно сообщали разные факты, поэтому постоянно приходилось проверять их, добиваться подтверждений. Конечно, этим занимались не только мы. Полагаю, что подобная работа проводилась и в министерстве внутренних дел и в Управлении следственной службы, директор которой Жуаньян сидел там постоянно.

В пять часов утра мы попытались связаться с президентом с помощью переговорного устройства, которое соединяло генеральный секретариат с резиденцией на Томас Моро. Примерно в шесть пятнадцать нам удалось поговорить с Альенде. Он был, понятно, в курсе большинства вопросов и сообщил нам, что направляется в «Ла-Монеду».

Сказал он примерно следующее:

«Да, товарищ, мы в данный момент получаем информацию о сложной обстановке. Через некоторое время я выезжаю в «Ла-Монеду». Сообщите об этом. Старайтесь поддерживать спокойствие. До свидания, товарищ».

Президент совершенно не изменился. Он говорил со мной спокойным, я бы даже сказал, почти сердечным тоном. Альенде вообще был очень гуманным человеком, всегда проявлял заботу о людях, которые с ним трудились, помогая им решать многие вопросы, в том числе л личного характера. Он поддерживал со всеми, кто работал в молодежном отделе президентской канцелярии, тесные контакты, даже если выполняемые нами функции были весьма второстепенными.

Часов в семь президент прибыл в «Ла-Монеду». Дворцовая гвардия была информирована о положении, сложившемся в стране, охрана усилена. «Ла-Монеду» с раннего утра окружили танкетки карабинеров, чтобы оказать поддержку тем, кто охранял дворец. Карабинеры выставили также заслон на расстоянии трех кварталов вокруг, отрезав доступ к дворцу машинам и прохожим.

Альенде приехал в сопровождении своего врача Данило Бартулины, советников по печати — журналистов Аугусто Оливареса и Карлоса Хоркера, работников Управления следственной службы, карабинеров и своей личной охраны. Он направился в президентское крыло «Ла-Монеды» и заперся в своем рабочем кабинете, выходившем на площадь Конституции.

Чуть позднее мы все пришли в зал, где отдыхал президент. Зал был расположен рядом с его рабочим кабинетом. Находившийся уже там Аугусто Оливарес рассказал нам, что товарищ Альенде пытается установить связь с вооруженными силами, со всеми воинскими частями, чтобы объяснить им, к чему может привести военный переворот в Чили. Оливарес был озабочен: он предпринимал попытки включить радиостанции страны в единую сеть, чтобы президент мог обратиться к народу. «Это сейчас самая срочная задача», — сказал он. По его мнению, в стране возникла чрезвычайно сложная обстановка, мятеж охватил все вооруженные силы. Мы подошли послушать его. Все нервничали. Оливарес говорил, что товарищ президент сделает все возможное, чтобы избавить народ от больших страданий.

Я направился в генеральный секретариат проверить, все ли министры в курсе событий, а если нет, сообщить им об этом по телефону.

В оконных проемах этого помещения, которое тоже выходило на площадь Конституции, заняли боевые позиции несколько карабинеров из дворцовой охраны, приготовившиеся к защите «Ла-Монеды». У них уже был славный опыт: оборона дворца во время штурма его мятежниками 29 июня 1973 года.
На моем столе работал батарейный радиоприемник, который вдруг стал передавать «прокламацию» никому не ведомой военной правительственной хунты, содержавшую ультиматум президенту. Тон «прокламации» был таков, будто правительство уже попало в ее руки. Радиостанции народного правительства нервно вели последние, полные драматизма передачи, замолкая одна за другой. Прощаясь с радиослушателями, станция «Корпорасьон» сообщила, что ее центральное здание в ближайшие минуты будет подвергнуто бомбардировке с воздуха вооруженными силами мятежников.

Карабинеры спросили меня, в чем конкретно заключается сложность ситуации. Я объяснил им, что часть вооруженных сил намерена нарушить конституцию и свергнуть законное правительство. Они ответили, что могут организовать оборону «Ла-Монеды», и намерены защищать дворец до конца. Единственное, чего они опасаются,— нападения с воздуха, поскольку в этом случае из дворца никому не удалось бы выбраться.

Я дал им сигарет, они разделили их между собой.

По коридорам и лестницам дворца бродили люди. Они заглядывали в кабинеты, спрашивали последние новости, о чем-то совещались, но все они почему-то медленно продвигались к президентскому крылу здания. В зале Тоэска, который иногда называли Большой столовой, собралось много народу. Здесь оказались Энрике Парис, Хирон, Даниэль Вергара, доктор Клейн, а также женщины — Беатрис (Тати) и Мария Исабель Альенде, Пайита, Фрида Модак и другие журналистки. Было часов девять утра. Неожиданно вошел Альенде, и мы все окружили его. Президенту бросилось в глаза, что здесь собралось слишком много людей. Он обратил особое внимание на женщин, теснившихся отдельной кучкой.

— Что вы здесь делаете? Уходите отсюда, я приказываю! — сказал он, обращаясь к женщинам. Своей дочери Тати он советовал подумать о ребенке, который скоро должен был у нее родиться. Утром я уже видел президента, но сейчас он произвел на меня особое впечатление. Несмотря на трудную ситуацию, Альенде был великолепен — он выглядел мужественным и сильным.

— Обстановка, — говорил он женщинам, — очень сложная. Вам нужно покинуть «Ла-Монеду» и разойтись по домам.

Говорил он сердечно, и на прощание поцеловал всех их.
Женщины внимательно выслушали его, а потом заявили, что уходить не намерены.

Пайита, если не ошибаюсь, сказала:
— Мы останемся здесь до конца, и не говорите нам больше об этом!

Тати Альенде упрекнула отца:
— Товарищ президент, не относитесь так к женщинам. Мы в состоянии выдержать такие же трудности, что и мужчины, и будем бороться с такой же решимостью, как они. Пожалуйста, не будем больше говорить на эту тему.
Народа прибывало все больше.

Увидев, что он окружен товарищами, жаждавшими послушать его, Сальвадор Альенде заговорил. Он объяснил, что, судя по всему, в армии вспыхнул широкий мятеж и что некоторые люди совершили великое предательство. Он говорил о том, что глубоко переживает это, понимая, какие страдания выпадут на долю народа. Вместе с тем президент с воодушевлением подчеркнул, что глубоко верит в народ. Потом он коснулся молодежи, сказал, что ему очень больно за матерей и их детей, о которых он всегда проявлял большую заботу, так как им тоже придется много выстрадать.

Президент добавил, что мятежники требуют, чтобы он передал в их руки всю полноту власти и покинул страну.
— Товарищи, я не сложу с себя полномочий! — сказал он решительно.— Я останусь здесь до конца!

Президент то и дело прерывал свою речь и, обращаясь то к одному, то к другому, говорил:
— А вы что здесь делаете? Уходите!

Будучи не в силах изменить обстановку, он стремился отправить лишних людей из дворца, спасти их жизнь, считая, что позже они смогут принести большую пользу народному делу.

По мнению президента, в сложившейся ситуации организация демонстраций и митингов против мятежников была бы большой ошибкой, так как это привело бы к напрасной гибели многих людей.

Увидев входившего Клодомиро Альмейду* и поздоровавшись с ним, президент спросил:
— А вы что здесь делаете, друг мой? Почему не уходите?

* Альмейда, Клодомиро — министр иностранных дел в правительстве Альенде. Провел полтора года в застенках хунты.

Клодомиро, должно быть, не согласился покинуть президента, так как позднее вместе с другими министрами он был арестован в «Ла-Монеде». Затем президент предложил покинуть дворец д-ру Энрике Парису, но тот ответил, что останется с ним до конца. Попутно следует сказать, что Энрике Парис вел себя изумительно: неизменно сохранял хорошее настроение, поднимал моральный дух у других людей и даже рассказывал анекдоты. Держался он все время рядом с Альенде.

Люди снова начали разбредаться по коридорам и лестницам дворца. Президент удалился в свой рабочий кабинет.

Все это происходило, как я уже говорил, часов в девять утра.

Несколько минут спустя в зале отдыха президента появились некоторые другие товарищи. С чемоданом в руке пришел Коко Паредес. Бросив: «Обстановка сложная, и нужно действовать соответствующим образом», он открыл чемодан и вытащил оттуда автомат. С автоматом на плече вошел Оливарес.

В этот момент дверь президентского кабинета отворилась, и оттуда вышел армейский адъютант президента Бадиола.
— Вы должны,— сказал он, обращаясь к группе людей,— покинуть «Ла-Монеду». Убедите президента, чтобы он сам, министры и все остальные ушли отсюда. Я с охраной останусь защищать здание.

В это время в дверях появился президент и решительно возразил:
— Я не хочу слушать больше ни слова о том, что должен покинуть «Ла-Монеду» и передать власть. Это не какая-то надуманная проблема. Это единственная правильная позиция, достойная президента, избранного своим народом и обязанного всем своему народу.

Бадиола ушел. Говорят, что он занимает сейчас какой-то важный пост в хунте, но я не очень в этом уверен. Если бы это было так, он не выступал бы тогда с такой инициативой.

— Товарищ президент,— спросил у Альенде Энрике Парис,— что мы будем делать?
— Как что? — ответил президент.— Защищать «Ла-Монеду»!

Альенде был очень озабочен тем, что может случиться в рабочих поселках, на заводах, повсюду в стране в случае столкновения народа с армией. Это привело бы к огромным жертвам среди гражданского населения.

Я спустился во двор. Люди беспорядочно бродили из одного кабинета в другой. Меня позвали — зазвонил телефон. Союз коммунистической молодежи от своего имени и от имени всей молодежи Народного единства просил передать привет президенту республики.

Я пошел искать Альенде и встретил его в коридоре. Президент горячо поблагодарил за приветствие и сказал, что на него произвела большое впечатление работа молодежи на воскреснике. В связи с этим он высказал мысль, которая до сих пор не выходит у меня из головы: «Как и молодежь, проявившая свою самоотверженность в труде, я думаю, что сумею сыграть свою роль в борьбе с фашизмом». Президент уже понимал, что страна захвачена фашистами.

Мы спустились на первый этаж. Карабинеры из охраны президентского дворца покидали дворец, уходили. Мое внимание привлекли еще два обстоятельства: исчезли танкетки, прикрывавшие «Ла-Монеду», а вдалеке уже слышался гул идущих на штурм танков.

Вышел президент и отдал категорический приказ остаться лишь тем, кто умеет стрелять. Затем он спросил лейтенанта, начальника караульной службы дворца, хватит ли оружия всем, кто останется для защиты «Ла-Монеды». Лейтенант ответил, что должно хватить, так как во дворце есть оружие и боеприпасы, предназначенные для персонала охраны. Президент побеседовал также с полицейскими, находившимися на своих постах, и попросил у них для себя автомат и каску. Некоторое время спустя я увидел его уже в каске и с автоматом, перекинутым через плечо.

В помещение то и дело входили и выходили какие-то люди. Появился Сепульведа Галиндо* в сопровождении двух или трех генералов корпуса карабинеров.

* Сепульведа, Галиндо — командующий корпусом карабинеров при президенте Альенде.

Часов в десять «Ла-Монеду» облетело известие, что бомбардировка дворца начнется, как объявили мятежники, в одиннадцать часов. Выйти было уже нельзя: дворец был окружен танками и пехотой путчистов. Из окон видна была вся панорама — зрелище не из приятных. На улице Моранде выстроились танки, нацелив свои орудия на окна второго этажа, где находились личные апартаменты президента. Напротив дворца заняли здание интендантства карабинеры и уже вели оттуда стрельбу по дворцу.

Несмотря на напряженную ситуацию, мы с приятелем спустились на первый этаж в Управление делами «Ла-Монеды», располагавшееся под кабинетами президента, и позвонили домой. Раговаривая с женой, я наблюдал, как солдаты мятежников стреляют по дворцу и как от пуль лопаются стекла. На площадь непрерывно подходили новые воинские подразделения. Они прибывали с разных сторон и занимали боевые позиции вокруг стоявших вблизи и в отдалении танков.

Между войсками и сторонниками Народного единства, засевшими в здании министерства финансов и на почтамте, шла ожесточенная перестрелка. Первыми открыли огонь мятежники. Как заявил позднее в интервью для печати генерал Арельяно Старк, главари заговора заранее предусмотрели, где могут возникнуть очаги сопротивления, и поэтому предпочли перейти в атаку немедленно.

Через полчаса я вновь стал звонить по телефону — нужно было связаться с некоторыми товарищами. Названивали трое — д-р Хирон, Клейн и я. Мы вынуждены были передвигаться по-пластунски, так как в зал стали залетать пули крупного калибра.

По этой причине нам около часу пришлось провести в подвале. Туда к нам спустился и президент. Убедившись, что карабинеры из охраны президентского дворца покинули здание, он распорядился осмотреть подвал и разместить в нем тех женщин и мужчин, которые не умели пользоваться оружием. Остальные должны были защищать «Ла-Монеду». В подвал попасть было нетрудно — стоило лишь спуститься на шесть-семь ступенек вниз из Управления делами. Люди подавленно молчали. Всем раздали успокоительные таблетки. Подошла дочь президента Тати Альенде и попросила меня выйти с ней во двор, чтобы сжечь фотографии ее сына, так как опасалась, что фашисты опознают и убьют его. Я вышел в Зимний дворик, где уже жгли какие-то бумаги. Фотографии были цветные. На одной из них сын Тати, мальчик лет шести, играл со своим отцом.

Чуть позже началась бомбежка. Не могу сказать точно, во сколько именно. Вообще за точное время не ручаюсь, поскольку, думаю, вы понимаете, в каком состоянии все мы находились. Когда послышался гул самолетов, поднялась паника, люди побежали по двору в поисках укрытия. Должен сказать, что до самого последнего момента никто не думал, что мятежники решатся на этот варварский шаг.

Я бросился к зданию министерства внутренних дел и укрылся там за толстой стеной. Первый самолет пронесся на бреющем полете, и тут же со стороны генерального секретариата, как раз там, где мы дежурили прошедшей ночью, раздался чудовищной силы взрыв.

Дальнейшее мое пребывание во дворце «Ла-Монеда» потеряло смысл, и я решил покинуть его. Бросившись к главному входу, я выскочил на улицу.

Пройдя один квартал по улице Монеда, я увидел на углу улицы Амунатеги группу сражавшихся гражданских лиц. Они стреляли, прижимаясь к стенам зданий. Я хотел присоединиться к ним, но мне это не удалось, так как с другой стороны под защитой стен приближался батальон солдат, стрелявших на ходу.
Я кинулся назад в коротенький переулок, деливший квартал на две части, и нос к носу столкнулся с мятежниками. Меня тут же схватили и швырнули на землю, приказав положить руки на затылок, потом обыскали. Вместе со мной арестовали и других. Среди них оказался один мой знакомый, журналист из ОИР *. Нас привели в высокое здание на этой же улочке. На полу возле лифтов лежало несколько товарищей, связанных по рукам и по ногам. Нас поставили лицом к стене, снова обшарили карманы, потом спросили, откуда мы идем.

* ОИР — Отдел информации и радиопередач при президенте республики.

Одного из лежавших на полу солдаты схватили за волосы и подняли ему голову, чтобы он мог нас видеть. Это был крупный руководитель одного важного учреждения, и мы были хорошо знакомы.
— Знаешь этого? — спросили его, указывая на меня.

Из разбитого носа товарища текла кровь. Он на секунду взглянул на меня и тихо вымолвил, что не знает, То же самое проделали с другим, тоже моим знакомым, и с таким же результатом.

Нас повели вверх по лестнице. На всех ступеньках от второго до четвертого этажа сидели арестованные. На четвертом этаже нас оставили, присоединив к нам еще одного человека из ОИР.

Мы ожидали решения своей участи, когда проходивший мимо карабинер позвал:
— Эй вы, трое, идите сюда!

Мы встали и двинулись за ним. Карабинер оказался знакомым — служил в дворцовой охране.
— Что вы здесь делаете? — спросил он. Я ответил, что находился в центре города и не смог вовремя выбраться, а журналист из ОИР сказал, что хотел сделать репортаж, но из этого намерения ничего не вышло.

С карабинерами мы всегда поддерживали хорошие отношения: помогали решать их личные вопросы, по их просьбе оказывали помощь поселкам, где жили они сами или их друзья.
— Вас я знаю,— сказал он мне дружелюбным тоном.

Я не мог припомнить, как его зовут. Дворцовая охрана состояла из трех рот. Туда входило очень много людей. Лицо карабинера было мне знакомо, я, конечно, не раз встречал его на посту.

Карабинер ушел, но вскоре появился снова. Угостив нас сигаретами, он отправился дальше.

Представьте себе обстановку в здании: люди тесно сидят на лестнице, которая вьется спиралью с этажа на этаж. В некоторых местах среди этой массы народа оставлены свободные площадки, откуда солдаты ведут через окна огонь по снайперам. Какой-то студент читает книгу. Не понимаю, как он смог настроиться на это!..

Один из офицеров, пытаясь подольститься к студенту, говорит ему: «Учитесь, теперь будет порядок - вы сможете и учиться и работать, где только захочется». Парень хранит молчание.

Вначале обитателям этого дома не позволяли выходить на лестничные площадки. Но постепенно люди стали высовываться из дверей. Сначала женщины, выглянув из квартир, тут же в страхе захлопывали двери. Но в конце концов между арестованными и жильцами дома установилось взаимное доверие. Из квартир выходили люди и предлагали нам кофе, хлеб или еще что-нибудь. Среди них был один мужчина, чувствовавший себя счастливым от того, что происходит, от предвкушения «свободы и спокойствия».
— Я понимаю ваше состояние,— говорил он.— Хотите, я позвоню к вам домой и сообщу, что вы живы?

Он очень старался быть любезным. Многие арестованные дали ему свои телефоны. Солдаты тогда не препятствовали этому: то ли были очень заняты, то ли устали, то ли их вообще ничего не интересовало.

Примерно в половине шестого солдаты с лестниц исчезли. Мы остались одни. Неожиданно появился наш прежний карабинер.
— Вы трое, пойдемте! — приказал он. Мелькнула мысль, что пришел наш последний час.
— Школьники тоже идут со мной.

На втором этаже нам встретился офицер. Карабинер двинул нас прикладом и со злостью выругался. Мы спустились вниз. Карабинер высунулся на улицу, осмотрелся по сторонам.
— Ну,— сказал он,— бегом! Желаю удачи!

Мы вышли на улицу Амунатеги и побежали к реке Мапочо. На улице Агустинас оба журналиста из ОИР распрощались со мной и свернули за угол. У них, возможно, было где укрыться. Я продолжал бежать с мыслью достигнуть реки, пересечь мост, а затем по улице Индепенденсия добраться до места, которое казалось мне надежным. Я пересекал уже улицу Уэрфанос, когда послышался окрик:
— Стой! Карабинеры.
— Ни с места!

В тот момент мне показалось, что я никогда уже не доберусь до Индепенденсии, и от обиды чуть не расплакался.
— Куда идешь?
— Домой.
— Здесь нет прохода!

Мне приказали свернуть в сторону Кинта-Нормаль. Пройдя два квартала и стараясь не попадаться на глаза карабинерам, я повернул каким-то переулком в сторону улицы Росас и дошел по Пуэнте, не оставляя мысли добраться до Индепенденсии. По улицам бежали люди. Добравшись до пересечения улиц Росас и Пуэнте, я взглянул в сторону Мапочо. Все было забито войсками, танками, армейскими джипами. Тут я окончательно понял, что должен отказаться от своих планов. Я побежал. Свернув в узкий переулок Эсмеральда или какой-то другой, я добежал до улицы Сан-Антонио и укрылся в квартире своей племянницы. Было ровно шесть часов вечера. Это, пожалуй, единственный случай, когда я запомнил точное время. Только у племянницы я из сообщений радио узнал о том, как развивались события, что во дворце «Ла-Монеда» убит товарищ Альенде.

Мне никогда не забыть, как вел себя товарищ Альенде в самые трудные часы своей жизни. Одетый в очень простой костюм — светлый пиджак, светлый свитер и темные брюки, этот подтянутый, как юноша, более чем шестидесятилетний человек непрерывно находился в движении. Одних он вдохновлял, к другим обращался с просьбой покинуть дворец или предпринять какие-нибудь срочные меры. Сердечный и как-то особенно, по-отцовски заботливый в. тот день, Альенде сознавал, что близится час пожертвовать собой за дело, которому он служил всю свою жизнь.

С.Вильегас. "Стадион в Сантьяго"
М. "Прогресс", 1976



О судьбе защитников дворца Ла Монеда
.

К началу бомбардировки Ла Монеда там находился 61 человек, из которых 20 являлись членами GAP ("друзья президента"), 17 детективов (гос. служба охраны), 9 медиков и 15 советников и должностных лиц.

Первой жертвой стал покончивший с собой журналист Рене Оливарес.

Из 20 членов GAP, воевавших в Ла Монеда, только четырем удалось остаться в живых, 16 были убиты вскоре после ареста. Из четырех спасшихся одному уже в полицейском участке после ареста удалось смешаться с группой задержанных на улице, на допросе он сказал, что был арестован за нарушение комендантского часа, двое легко раненных были отвезены в госпиталь, откуда смогли с помощью медиков выбраться, четвертый вроде бы нашел оставленную карабинерами шинель и смешался с солдатами и пожарными - мы не «расследовали» детально обстоятельства их спасения.

Секретаря президента Мирию Контрерас (Пайиту), которая была в числе других арестованных на улице, узнал один из медиков, велел ей притвориться мертвой и вместе с санитаром погрузил «труп» в машину скорой помощи. Позже она укрылась в посольстве Кубы и выехала из страны.

Из группы 11 человек (десять «друзей президента» и сын Мирии Контререас), которые были задержаны утром около Ла Монеды, никто не выжил. Семеро были убиты на военной базе в Peldehue, а четверо стали "пропавшими без вести".
В "Белой книге" (1987 г.) говорится, что "Тела восьми казненных были найдены в реке Мапочо под мостом: Хосе Карреньо, Карлос Круз, Луис Гамбоа, Гонсало Хоркера, Оскар Марамбио, Эдмундо Монтеро, Уильям Рамирес и Энрике Роперт.

Охрана президента – 17 детективов – были арестованы и потом отпущены, поскольку было решено, что они действовали в соответствии со служебным уставом. Из первоначально прибывших в Ла Монеду 18 детективов один ушел из дворца вместе с карабинерами. Кто-то из журналистов якобы потом видел его плачущим в полицейской машине.

Из 9 медиков, находившихся в Ла Монеда, 8 человек выжили.

Эдуардо Паредес был подвергнут пыткам и убит.

Та же участь постигла доктора Энрике Париса, который был советником министра образования, он не входил в состав медицинской команды президента, но остался во дворце по собственному желанию.

7 консультантов и правительственных чиновников, а именно: Хайме Барриос, Даниэль Эскобар, Энрике Уэрта, Клаудио Джимено, Джордж Клейн, Рикардо Пинейра и Арсенио Поупин, были арестованы в Ла Монеда и доставлены в казармы полка Такна, подвергнуты пыткам, потом перевезены на военную базу Peldehue, где были расстреляны 13 сентября.

Снайперы GAP, находившиеся в министерстве общественных работ, вскоре после того как из дворца Ла Монеда начали выводить задержанных прекратили огонь, спрятали оружие, привели себя в порядок и, смешавшись с сотрудниками министерства, прятавшимися в здании, смогли беспрепятственно уйти. Они не вызвали подозрений – все в костюмах, рубашки, галстуки, даже с пропусками на вход в здание (в подвале находился гараж, где базировались автомобили GAP). Путчисты хотели побыстрее очистить здание от «гражданских», поскольку предполагали, что снайперы прячутся где-то на верхних этажах.

Один из тех, кто по просьбе Сальвадора Альенде покинул дворец незадолго до начала бомбардировки – его советник испанский юрист Джоан Гарсес впоследствии содействовал тому, чтобы испанский судья Бальтасар Гарсон выдвинул обвинения против Пиночета, в результате чего началось уголовное преследование диктатора.

Последнее выступление С.Альенде транслировала радиостанция «Магальянес», одно из помещений которой (с усилителями и передающей аппаратурой) было захвачено путчистами и вещание было прекращено, редакция же находилась в другом здании (причем всего в паре кварталов от дворца Ла Монеда). Находившиеся там двое журналистов и двое охранников уничтожали документы, в одном из шкафов нашли кассеты с магнитофонной лентой и в течение нескольких часов копировали последнее выступление Альенде. А потом смогли вынести и распространить запись.
Утверждение в русской статье Википедии о том, что станция была взята штурмом и все сотрудники были убиты – представляется недостоверным.

Число жертв переворота 11 сентября и последующих 17 лет диктатуры точно неизвестно. Комиссия Реттига, созданная в 1990 году установила число погибших и пропавших без вести, позже число погибших выросло, число пропавших без вести сократилось. Обнаруживались новые захоронения, проводились новые расследования, опознания погибших.

По данным на конец 2016 года оценка числа погибших - около 3200 человек, пропавших без вести - более тысячи. Число жертв и пострадавших (аресты, избиения, пытки) - несколько десятков тысяч. Число эмигрировавших (бежавших и официально выехавших из страны) оценивается от 250 тысяч человек и выше.

Следует заметить, что в годы диктатуры практиковалась фальсификация документов о причинах смерти.

По оценкам экспертов около половины смертей и исчезновений людей относится к первым нескольким месяцам "правления" хунты.


При подготовке текста на этой странице был использован материал Гермеса Бенитеса "Me seguiran oyendo": Las cinco alocuciones radiales del Presidente Allende, la manana del Golpe Cronologia, contexto y comentarios

Автор отмечает:

Воссоздать временную и фактологическую последовательность событий нелегко.

Во-первых, потому что все хронологии создаются часто с определенной "точки зрения", из доступной информации выбирается сознательно или бессознательно только часть фактов или событий. Во-вторых, данные или информация, которые составляют «сырье» для хронологии, не всегда имели место в действительности, иногда не были зарегистрированы, не надежны или являются лишь оценками, сделанными различными свидетелями, и не всегда совпадают. Например, относительно времени начала воздушной бомбардировки Ла - Монеда, журналист Карлос Хоркера, который находился во дворце в то время , когда самолеты Hawker Hunter пустили первые ракеты на здание Ла Монеда указывает на 11: 52. Почти всегда точный корреспондент французской газете Le Monde, Пьер Кальфон, утверждает , что это произошло в 11:58 утра. В то же время лидер переворота генерал Марио Лопес Тобар, руководивший нападением, говорит, что это началось незадолго до 11:30. Кому мы должны верить?

Единственный способ приблизиться к истине – сопоставление информации и признание того, что те или иные действия, поступки, слова описаны, переданы, воспроизведены не совсем точно.


RAZONES DEL GOLPE DE ESTADO EN CHILE 1973

В этом видеоролике представлена практически полная хроника дня 11 сентября
указы хунты, штурм дворца, сдача пленных

(7 минут)