Марш на Вашингтон, 1963 год

 

Выдающийся историк Джон П. Роч известен как специалист в области истории и права, а также как автор ряда книг и статей об эволюции правовою положения человека в Соединенных Штатах. В университете имени Брандейса, неподалеку от Бостона, он занимает должность профессора политических наук и руководит кафедрой истории американской цивилизации в аспирантском отделении. Помещаемая ниже статья представляет авторскую переработку его последней книги «Погоня за извечной мечтой: развитие гражданских прав и отношений между людьми в современной Америке». Это исследование было субсидировано организацией «Б'ней Б'рит», активно борющейся за гражданские права.
В числе других трудов профессора Роча можно назвать «Суды и права», «Динамика демократического образа правления» и «Тень и сущность. Очерки по идеологии и политике».




 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 


ГРАЖДАНСКИЕ ПРАВА: БОРЬБА ПРОДОЛЖАЕТСЯ

Джон П.Роч

За границей некоторые люди, читая или слушая сообщения об организованном в августе 1963 года «Походе на Вашингтон» — демонстрации в защиту расового равноправия во всех областях общественной жизни, — усматривали, возможно, в этом событии доказательство беспросветности положения американских негров. В действительности, верно обратное. Поход на Вашингтон свидетельствует не о беспросветности, но о появлении просветов, о пробуждении самосознания негров, о том, что общество стало иначе относиться к идее расового равноправия. Впервые в новейшей истории расовое равноправие оказалось в центре общественного внимания. Впервые за время существования Соединенных Штатов негры путем демонстраций, протестов, пикетирования и судебных процессов повели широкую борьбу за улучшение своего положения в обществе. И все больше и больше белых оказывает им поддержку в этой борьбе: недаром среди 200 000 участников Похода от 20 до 30 процентов составляли белые.

Словом, лед тронулся, и ясно, что в дальнейшем его движение и дробление пойдет еще стремительнее. Со всех сторон раздаются голоса негров, требующих равноправия. Эти голоса будут звучать все громче, они обязаны звучать громче, если американский народ желает и дальше следовать по избранной им тропе свободы. Возбужденные, зажигательные речи и стихийные действия всегда сопутствовали освобождению людей.

УНАСЛЕДОВАННОЕ РАБСТВО

В силу целого ряда исторических причин, пробуждение американских негров запоздало. В отличие от других этнических групп, входящих в состав населения США, негры прибыли сюда в оковах, на положении рабов. Рабство препятствовало развитию нормальных взаимоотношений между неграми и белыми. Хотя после 1808 года ввоз рабов был запрещен и за пределами Юга рабство было отменено законами штатов, подавляющая масса негров, родившихся на Юге, продолжала пребывать в рабстве до Гражданской войны 1861-1865 гг. С ними обращались как с одушевленными машинами: законы южных штатов обычно запрещали обучение негров грамоте, браки между ними не признавались, их можно было покупать и продавать, словно то были не живые люди, а вещи.

Как указывал в свое время Карл Маркс в блестящей серии газетных статей, американская Гражданская война была борьбой двух социальных систем — системы рабства на плантациях и системы наемного труда в промышленности. К концу войны всем северянам стало ясно, что с системой рабства необходимо покончить. Нужно было, следовательно, преобразовать весь социальный строй Юга, основанный на рабстве и расовом превосходстве. Тринадцатая поправка к Конституции США дала неграм свободу, Четырнадцатая и Пятнадцатая закрепили эту свободу, сделав невозможным возвращение рабовладельцам прежних прав. На Федеральном правительстве лежала ответственность по защите прав освобожденных негров. Начались попытки дать неграм образование и собственную землю.

 

Таким образом негры попали под опеку Федерального правительства и оккупировавшей Юг армии северян. В отличие от других групп, подвергавшихся дискриминации, ирландцев и евреев например, негры представляли собой неорганизованную, никем не руководимую массу неграмотных сельскохозяйственных рабочих. Вполне понятно, что негров нельзя было предоставить самим себе, оставить лицом к лицу с развитым и организованным обществом белых, в подчинение к которым они неминуемо должны были попасть. Но именно это и произошло: долгая кровопролитная война окончилась, солдаты северной армии мечтали о возвращении домой, где их с нетерпением ожидали жены и дети; поэтому государственные мужи, избранные голосами этих солдат и их родственников, провели демобилизацию с предельной быстротой. Но без северной армии, охранявшей права негров, последние оказались совершенно беспомощными. В политическом смысле они стали пешками в борьбе между партиями белых; экономически они попали в крепостную зависимость от белых и оказались связанными кабальными договорами, которые практически невозможно было расторгнуть. В конце концов, после президентских выборов 1876 года правительство страны отказалось от попыток защищать негров, и вопрос этот почти на три четверти века исчез из политической жизни страны.

Эта грустная летопись может навести на мысль, что кровь в Гражданскую войну лилась напрасно. Но это не так. Если даже жизнь большинства негров почти не улучшилась, то все же новая система, основанная на сегрегации и расовой дискриминации, не несла с собой такого страшного принуждения, как рабство. Несмотря на все ограничения, негр был гражданином Соединенных Штатов, обладал свободой передвижения, мог по закону получать образование, мог создавать собственные организации, мог, наконец, найти на Севере горячих поборников гражданских прав, всегда готовых оказать неграм поддержку. Благодаря этому даже в самом сердце Юга возникли первые негритянские школы для детей, и героическая горсточка бывших рабов стала прокладывать себе путь к образованию, формируя в зародыше своих будущих вождей. Одновременно появлялись негритянские церкви, создавая своего рода культурное подполье. Стремления и чаяния угнетенного народа находили там выход в мощных и прекрасных духовных песнях «спиричуэле», зачастую иносказательно воспевавших свободу. Так, несмотря на чудовищно неблагоприятные условия, негритянское население мало-помалу обретало чувство сплоченности.


ПОЯВЛЕНИЕ НЕГРИТЯНСКИХ ЛИДЕРОВ

Постепенно негры стали выдвигать из своей среды общественных деятелей. Самым выдающимся из них был Букер Т. Вашингтон, основатель института Таскиги. Вашингтона упрекали в заискивании перед белыми — он уговаривал негров развивать и повышать свою культуру в рамках замкнутой кастовой системы, навязанной им белыми южанами. Но есть все основания думать, что эта его пассивность была лишь тактическим приемом, а не принципиальной установкой. Негры не могли бороться за свои права, практически они были беспомощными, поэтому Букер Т. Вашингтон отстаивал те методы, которые в существовавших условиях обещали дать наилучшие результаты. Политическая борьба не стояла для Вашингтона на первом плане: он считал необходимым прежде всего улучшить экономическое положение негритянского населения.

В последнюю четверть XIX столетия появилась небольшая прослойка негритянской интеллигенции. Она сыграла исключительно важную роль, дав следующему поколению глашатаев расового равноправия. Одновременно возникал и негритянский средний класс, а с ним — негритянская печать, страховые общества, общественные организации и политические деятели. В 1905 году У. Э. Б. Дюбуа, негр из Новой Англии, окончивший Гарвардский университет, откололся от Букера Т. Вашингтона и основал Ниагарское движение борьбы за гражданские права. Он нашел в рядах негров такие ресурсы, о которых тридцать лет назад не приходилось и мечтать. Конечно, главной опорой и поддержкой в борьбе служили по-прежнему белые либералы и социалисты, но в их ряды становились уже и негритянские лидеры, число которых увеличивалось с каждым днем в возрастающей пропорции.

В 1909 году оба течения соединились и образовали Национальную ассоциацию содействия прогрессу цветного населения (НАСПЦН). Дюбуа стал редактором ее влиятельного органа — журнала «Кризис». Борьбу за права негров НАСПЦН вела в судах, законодательных собраниях и в печати — среди ее сторонников было немало литературных талантов. Она добивалась для негров полного политического и социального равноправия, в первую же очередь равного образования и равенства перед лицом закона. Численность организации поначалу росла медленно, но все же к 1920 году достигла 100 000 человек. Лет десять назад темп «революции в области гражданских прав» ускорился, и в 1964 году число членов организации достигло 500 000.

Между 1910 и 1945 годами политическая жизнь страны почти ничем не откликалась на вопрос о гражданских правах негров. Однако непрерывное переселение негров в города Севера и Запада коренным образом меняло структуру негритянского населения и подготавливало почву для появления в их руках нового оружия, связанного с правом голосования на выборах. В период обманчивого процветания 1920-х годов в стране мало интересовались социальными вопросами. В период депрессии, начавшейся в 1929 и достигшей апогея в 1933 году, население было настолько ошеломлено происшедшим, настолько озабочено поисками работы и хлеба насущного, что не способно было сосредоточить внимание на гражданских правах.

Негритянский вопрос был только одной из сторон общего бедственного положения. Президент Рузвельт, переведя страну на рельсы Нового курса, вселил надежду в сердца всех американцев, как белых, так и черных. Рузвельт боролся с нищетой, трущобами, безработицей, и результаты этой борьбы способствовали повышению стандарта жизни не только белых, но и негров. Конечно, негры по-прежнему стояли на самой нижней ступеньке общества — их последними принимали на работу и первыми увольняли, — но Новый курс повысил уровень жизни общества в целом, а рост промышленности и мобилизация, вызванные Второй мировой войной, ликвидировали безработицу даже среди неквалифицированных рабочих.

РАБОЧИЙ ВОПРОС

Но если Новый курс и не уделял специального внимания неграм, то все же решение им рабочего вопроса показывало, как могут улучшить жизнь беднейших слоев населения совместные усилия частных фирм и правительственных органов.

Правду говоря, когда в 1933 году Президент Рузвельт пришел к власти, забота о рабочих не входила в сферу интересов правительства. Еще до начала депрессии, в 1928 году, более половины фабричных рабочих трудилось свыше 48 часов в неделю. Не существовало закона о минимальной заработной плате. Не было федерального закона о социальном страховании, и только единичные фирмы создавали пенсионные фонды для своих рабочих и служащих. Страхование по безработице отсутствовало; израсходовав свои сбережения, безработные могли получать пособия, выплачиваемые неимущим штатными и местными органами, но в большинстве случаев на эти пособия лишь с большим трудом удавалось сводить концы с концами. Во время же депрессии 1929-1933 годов фонды, из которых выплачивались эти пособия, быстро истощались. Только Федеральное правительство могло мобилизовать ресурсы, необходимые для борьбы с кризисом.

Осуществленные Новым курсом мероприятия стали уже достоянием истории. В основу реорганизации народного хозяйства легли закон о регулировании взаимоотношений между предпринимателями и рабочими, закон о социальном обеспечении и закон о справедливых условиях труда (связанный, в числе прочего, с запрещением детского труда). Не менее важную роль играло и отношение к новым законам людей, проводивших их в жизнь. Так например, все члены Национального комитета регулирования взаимоотношений между предпринимателями и рабочими стояли на стороне рабочих. В своих действиях они исходили из убеждения, что новые законы призваны исправить историческую несправедливость, допущенную по отношению к американскому трудящемуся. Опираясь на поддержку правительства, профсоюзы развернули забастовочное движение и значительно усилили свое влияние в основных отраслях тяжелой промышленности — сталелитейной, резиновой и автомобильной. Число членов профсоюзов выросло с 3 400 000 в 1933 году до 8 717 000 в 1940 (к 1960 году оно превысило 17000000).

Если попытаться дать общую оценку изменениям, имевшим место при Президенте Рузвельте, то можно сказать, что рабочий сделался полноправным членом общества. Важную роль в этом, конечно, играло профсоюзное движение, но решающим фактором оказалась защита интересов американских рабочих правительством.

Начиная с 1940-х годов, Федеральное правительство приблизительно таким же образом использует свою огромную власть для поддержки расового равноправия. И вмешиваться в этот вопрос оно стало главным образом после Второй мировой войны.

ВМЕШАТЕЛЬСТВО ПРАВИТЕЛЬСТВА

В 1945 году, когда кончилась война, борьба за права негров еще носила частный характер. Правда, в том году в штате Нью-Йорк был принят первый штатный закон, запрещавший расовую дискриминацию при найме на работу. Но основную тяжесть борьбы несли на своих плечах такие организации, как Национальная ассоциация содействия прогрессу цветного населения, Американский союз борьбы за гражданские свободы и Городская лига. Недостаток средств весьма ограничивал их возможности. Усилия их в лучшем случае приносили единичные успехи: можно было добиваться победы в отдельных случаях, но ничего нельзя было поделать с условиями, порождавшими расовые предрассудки.

Решающую роль в борьбе за равноправие негров играет использование Федеральным правительством всей своей власти и мощи. Начало такому вмешательству положил Президент Гарри С. Трумэн в январе 1947 года, выступив с речью перед пятнадцатью членами только что организованной Комиссии по гражданским правам. Президент сказал: «Я желаю, чтобы наш Билль о правах был полностью проведен в жизнь. Вот уже 150 лет мы стремимся к этому. И мы движемся к поставленной перед нами цели, но движемся недостаточно быстро».

Составленный Комиссией доклад, названный «Чтобы обеспечить эти права», войдет в историю как одно из ярких достижений нашего свободного общества. Вряд ли существует где-нибудь другой официальный документ с такой беспощадной самокритикой, глубоким анализом наболевшего социального вопроса и недвусмысленными рекомендациями. Заключительные слова доклада звучат, если хотите, весьма торжественно:


Мистер Президент!

Ваша Комиссия пересмотрела принципы, на которых основана наша нация, и вновь нашла в них великую цель свободы всех людей и равенства их перед лицом справедливых законов. Мы изучили прошлое нашей страны и нашли серьезные недостатки в деле проведения этих принципов в жизнь. Мы полагаем, что обеспечение наших прав является обязанностью правительства, и думаем, что в этом вопросе оно должно взять на себя ведущую роль. Мы считаем, что время действовать настало.

Далее следовали рекомендации, призывавшие правительство страны возглавить борьбу с расовой дискриминацией. Сформулированы они были ясно и точно:

1. Общие рекомендации. Искоренение в Соединенных Штатах сегрегации по признаку расы, цвета кожи, вероисповедания или национального происхождения.

2. В области труда. Введение в силу федерального закона о справедливых условиях найма, запрещающего при найме на работу все формы дискриминации по признаку расы, цвета кожи, вероисповедания или национального происхождения. Введение штатами соответствующих законов. Издание Президентом указа о недопущении дискриминации при приеме на государственную службу и создание аппарата для проведения этого указа в жизнь.

3. В области народного образования. Издание штатными законодательными органами законов о справедливом образовании в общественных и частных учебных заведениях; запрещение при приеме в школы и на занятиях дискриминации по признаку расы, цвета кожи, вероисповедания или национального происхождения...»


Насколько серьезно отнесся к этому докладу Президент Трумэн, видно из того, что в июле 1948 года он издал два указа, по тем временам небывалых. Первый запрещал дискриминацию при приеме или повышении по службе в государственных учреждениях; второй требовал обеспечить одинаковое отношение и одинаковые возможности всем военнослужащим, независимо от их расовой или национальной принадлежности, цвета кожи или вероисповедания. Либералы, ранее критиковавшие Трумэна, были ошеломлены не меньше, чем его старые друзья-южане в Сенате. За один день Президент сделал для расового равноправия и гражданских прав больше, чем было достигнуто чуть ли не за все предыдущие сто лет.


Дело сдвинулось с мертвой точки: негритянский вопрос, который с 1876 года так успешно замалчивался политиками, окончательно и бесповоротно всплыл на поверхность, разбудил совесть нации, сделался не только местной проблемой, но и проблемой государственной важности. Борьба приняла новые формы. Если раньше ее вели главным образом белые либералы, то теперь сами негры стали обеспечивать и руководство борьбой, и массовое в ней участие. Особенно многообещающим фактором было брожение, возникшее среди негров Юга, которые в прошлом предпочитали смиряться, а не бороться. И действительно, вскоре негры города Монтгомери в Алабаме под руководством пастора Мартина Лютера Кинга, последовательно проводя принцип борьбы без применения насилия, организовали бойкот и ликвидировали сегрегацию в автобусах этого города, лежащего в самом сердце американского Юга. В Северной Каролине негритянские студенты со своей стороны впервые провели «сидячие демонстрации» в кафетериях. Конгресс расового равенства организовал первые «рейсы свободы», вызвавшие указ Федерального правительства о ликвидации сегрегации в автобусах дальнего следования и залах ожидания

Президенту Трумэну не удалось заручиться поддержкой Конгресса США в вопросе о гражданских правах, но сам факт выступления Президента на стороне поборников равноправия имел огромное моральное и политическое значение. Конечно, на Севере, за исключением нескольких юго-восточных штатов, ни штатные, ни местные власти не разрешали расовой дискриминации. На Севере негры принимали свободное участие в выборах, выдвигали своих кандидатов на штатные и городские административные должности, выбирали своих представителей в Конгресс. Школы в северных штатах были открыты для всех детей данного района (нужно помнить, однако, что сегрегация, существовавшая на Севере в жилищном вопросе, привела к созданию районов, населенных преимущественно либо белыми, либо неграми). Борцы за гражданские права уже не удовлетворялись простым запретом расовой дискриминации. Они требовали активной борьбы с нею и добивались все больших успехов. Между 1948 и 1960 годами более сорока городов северных и западных штатов издали законы о запрещении расовой дискриминации в частных фирмах. К 1962 году такие законы были приняты на территории двадцати штатов. Штат Нью-Йорк, в свое время первым издавший закон об отмене расовой дискриминации при найме на работу, не ослаблял своих усилий и в 1948 году принял закон, запрещавший в частных колледжах и университетах дискриминацию по признаку расовой или национальной принадлежности, цвета кожи или вероисповедания. Штат Коннектикут первым запретил дискриминацию при сдаче квартир в домах, строительство которых финансировалось или поддерживалось государственными ассигнованиями. Законодательство по борьбе с расовой дискриминацией приобретало все более широкий размах.

Еще большее значение для всей страны имел, по всей вероятности, ряд постановлений Верховного Суда США. Постановления эти отменяли вынесенные ранее Верховным Судом решения, которые в некоторых случаях допускали сегрегацию. Так, решением от 1896 года допускалось «раздельное, но равное обучение» в южных штатах, где существовала сегрегация. Теперь Верховный Суд постановил, что штатные власти и органы местного самоуправления ни при каких обстоятельствах не имеют права санкционировать сегрегацию по расовому признаку. Первым радикальным решением Верховного Суда о гражданских правах было постановление 1948 года, когда Суд признал недействительным один из законов, допускающих сегрегацию в жилых районах. Суд постановил, что никакие власти не имеют права вмешиваться в частные сделки и запрещать домовладельцам продавать свои дома неграм или сдавать им квартиры.

ВНИМАНИЕ ПЕРЕНОСИТСЯ НА ШКОЛЫ

Добившись успеха в жилищном вопросе, НАСПЦН перенесла центр борьбы в еще более важную область – область народного образования. Руководители организации считали, что решение Верховного Суда о запрете сегрегации в общественных школах окажет огромное влияние на все последующие поколения и что эти поколения, основываясь на прибретенном опыте, смогут навсегда покончить с расовыми предрассудками своих отцов.

НАСПЦН вчинила пять исков одновременно; все они призывали Верховный Суд отменить вынесенное в 1896 году решение о «раздельном, но равном обучении» и объявить неконституционной всякую сегрегацию в общественных школах. К этому призыву присоединили свои голоса различные религиозные, общественные и рабочие организации, состоявшие главным образом из белых. Выступивший по поручению Федерального правительства заместитель министра юстиции США тоже призывал покончить с узаконенной сегрегацией.

Единогласное решение Верховного Суда 1954 года превзошло самые смелые ожидания защитников гражданских свобод. Девять судей признали, что расовая сегрегация в народном образовании противоречит конституционным принципам. Решение Верховного Суда одновременно выбивало почву из под ног защитников принудительной сегрегации и в остальных областях американской жизни. Решение это предвещало революционные сдвиги в расовом вопросе.

На Севере негры, опираясь на поддержку своих белых сторонников, с еще большей настойчивостью стали бороться за улучшение условий жизни, образования и работы. Используя право голоса, они добиваются немалых успехов. На Севере негров больше всего угнетают недостаточная зарплата, низкий уровень школ, плохие жилища — то есть бытовые условия, а не штатные законы и кастовая замкнутость белого общества, как в некоторых частях Юга. Законы северных штатов и больших городов, по сути, направлены против расовой дискриминации. Даже частные организации общественного назначения, как например окружные союзы врачей, профсоюзы, адвокатура и просветительные учреждения, по закону не имеют права проводить дискриминацию по признаку расы, цвета кожи или вероисповедания. Конечно, и на Севере неграм предстоит еще пройти немалый путь, прежде чем они поднимутся до социального и экономического уровня белой части населения. Но даже самые ярые защитники гражданских прав сходятся на том, что движение по этому пути уже началось.

Совершенно иное положение существовало и продолжает существовать в южных штатах. Принятое в 1954 году Верховным Судом решение о десегрегации школ некоторые белые южане встретили лозунгом «массового сопротивления» и созданием «советов белых граждан», взявших на себя роль идеологов сегрегации. Борьба с белым господством на Юге предстоит упорная и долгая. Но, как и в рабочем вопросе, вмешательство Федерального правительства играет здесь решающую роль. Верховный Суд все настойчивее парализует попытки южан обойти решение о десегрегации, федеральные окружные суды и выездные сессии судов США неизменно становятся на защиту прав негров. Ясно, что попытки подкрепить расовую дискриминацию законами обречены на провал. Конгресс США тоже сказал свое веское слово: по настоянию Президента Джонсона он принял законопроект о гражданских правах, дающий Федеральному правительству небывалые до сих пор полномочия для искоренения расовой дискриминации в различных областях жизни Соединенных Штатов.

Для Юга равенство белой и черной расы перед законами штата будет, конечно, только началом. Но каковы бы ни были ожидающие негров препятствия, сейчас, в 1964 году, они знают, что первый «большой скачок» уже сделан. И будущий летописец борьбы за гражданские свободы в США, не скрывая грехов прошлого, с гордостью отметит, что за это десятилетие несправедливые расовые отношения, существовавшие веками, обнаружили перед всеми свою истинную природу и предстали в виде дряхлого анахронизма, доживающего последние дни.

Самым лучшим примером грядущих событий служат, возможно, выборы 1962 года в южном штате Джорджия: негры приняли в них массовое участие, добились поражения кандидатов, выставленных сегрегационистами на посты губернатора штата и члена Палаты Представителей США, и избрали первого негра в Сенат своего родного штата.

ПОВОРОТ ОБЩЕСТВЕННОГО МНЕНИЯ

Новое отношение страны к расовому вопросу выявилось с особенной ясностью в ноябре 1962 года, когда Президент Джон Ф. Кеннеди специальным указом запретил использование государственных фондов в жилищном строительстве, если выстроенные квартиры не будут предоставляться неграм наравне с белыми. Указ этот основывался на рекомендации, представленной Президенту Комиссией по гражданским правам, расследующей и выявляющей преграды, стоящие на пути к полному равноправию негров. Когда указ полностью войдет в силу, расовая дискриминация в жилищном вопросе будет подорвана экономически, потому что жилищное строительство в США очень часто субсидируется в той или иной форме Федеральным правительством. На принципе недопущения дискриминации строятся также взаимоотношения между Федеральным правительством и частными фирмами, выполняющими правительственные заказы; этот же принцип расового равенства проводится в различных областях некоторыми штатами.

«Росчерк пера» Президента, со всеми вытекающими из него последствиями, ярко иллюстрирует изменения, происшедшие в настроениях и поведении американцев за такой сравнительно короткий отрезок истории, как полстолетия. Указ, подобный изданному Президентом Кеннеди, был бы немыслим в 1913 году. Во-первых, в то время не существовало традиции борьбы за гражданские свободы: Президент Вудро Вильсон, придерживаясь прогрессивных взглядов в вопросах социальных и экономических, считал расовую сегрегацию вполне нормальным явлением для Соединенных штатов. А во-вторых, роль Федерального правительства в американской жизни была невелика, и никакой указ Президента не мог оказать заметного влияния на экономику страны. Короче говоря, за последние пятьдесят лет взгляды политических лидеров на роль государственной власти претерпели разительную перемену. Мы превратились в нацию, озабоченную вопросом гражданских свобод, а государственные органы стали бороться за осуществление либеральных стремлений, о которых пятьдесят лет назад нельзя было даже мечтать.

Тот, кто скорбит о современном состоянии расового вопроса в США, упускает из виду этот неоспоримый исторический сдвиг. Указывая, например, на широко освещаемые печатью случаи ущемления гражданских прав, свидетельствующие о нашем якобы плачевном положении, критики забывают о том, что уже самый факт стремления к справедливости и правосудию говорит об изменившемся подходе общества к расовому вопросу. Ведь в 1913 году газеты почти ничего не писали о несправедливых по отношению к неграм решениях судов. Теперь же, именно потому, что американцы принимают расовый вопрос близко к сердцу, об этом стало возможным кричать на всех перекрестках.

Вопрос о гражданских правах, не волновавший наших отцов и дедов, сейчас оказался в центре общественного внимания, и это отнюдь не свидетельствует об ухудшении положения. Напротив, негры сейчас находятся в объективно лучшем положении, а кроме того сознают, что существующие порядки можно еще больше улучшить. И ничуть не умаляя заслуг и достижений нынешних руководителей негритянского движения, нужно все же признать, что их борьба протекает сейчас в атмосфере общественного сочувствия, которого не было пятьдесят или даже десять лет тому назад.

Именно этот поворот общественного мнения, эта озабоченность вопросом о гражданских правах и подготовила почву для массовых выступлений негров весной и летом 1963 года. Всем стало ясно, что нация не потерпит попыток подавить негритянские демонстрации, не позволит сегрегационистам использовать оставшиеся у них правовые и социальные преимущества для угнетения негров. По моему глубокому убеждению, в 1964 году стремление к равенству и свободе достигло небывалых в истории Соединенных Штатов размеров. И я готов утверждать, что будущее принесет нам дальнейший прогресс в этом направлении.

Никакие нападки на современную американскую жизнь не разубедят меня в том, что за последние пятьдесят лет американский народ преисполнился решимости осуществить на деле идеалы свободы, справедливости и равенства. Это явилось не исторической неизбежностью, но результатом неутомимой борьбы за эти драгоценные идеалы. В нескончаемой, многогранной борьбе за охрану и расширение свободы нам предстоит преодолеть еще немало препятствий. Мы не смеем благодушно почить на лаврах — мы стремимся к идеальному будущему, а не к относительному улучшению настоящего.

Но, готовясь к дальнейшей борьбе за свободу, мы с удовлетворением отмечаем, что американский народ, в том числе и негры, уже достиг такой свободы слова и организации, которая для многих стран представляется далекой, утопической мечтой. Вся история Сеодиненных Штатов была рядом мирных революций, и каждая революция приводила к включению на равных правах в общество новых этнических, расовых или социальных групп. В прошлом это касалось ирландских, итальянских и еврейских иммигрантов, а также американских трудящихся. Сейчас настала очередь негров.


Из журнала "Америка" №97, 1965