При рассмотрении столбцов этой таблицы внимание концентрируется на особенностях социальной стратификации разных культурно-политических сил, а при анализе ее строк — на культурно-политической дифференциации представителей разных социальных слоев, показывающей, каким идеологиям они более привержены. С точки зрения анализа движущих сил трансформационного процесса в России, основной интерес представляет первый аспект, т.е. оценка социально-группового состава конкурирующих культурно-политических сил, степени их консолидации и укоренения в обществе. В этой главе рассматриваются социальный состав и важнейшие качества каждой из анализируемых общественных сил.
17.2. Государственнические силы
В состав государственнических сил входят: правящий клан политической элиты, верхнее и среднее звенья бюрократии и силовых структур, профессионалы служилого профиля, а также патерналистски настроенная и слабо адаптированная часть базового слоя.
Правящая политическая элита. К этой группе обычно относят большинство руководителей федеральной исполнительной, представительной и судебной власти, губернаторов, мэров крупных и больших городов, наиболее влиятельную часть генералов и маршалов, руководителей крупнейших РАО и АО с высокой долей участия государства. Ее основу составляет тот клан элиты, которому удалось одержать победу в жестокой конкурентной борьбе за политическое господство в России. В настоящее время в руках этой группы сосредоточены такие важнейшие ресурсы управления обществом, как институты политической власти и право распоряжения государственной собственностью.
Помимо общности политических интересов социальная целостность правящего клана базируется на тесных личных (дружеских, родственных и партнерских) связях, а также на наличии общего далеко не безгрешного прошлого и знании конкретных неблаговидных поступков друг друга. Внутреннее напряжение и междоусобная борьба, подрывающие единство правящего клана, связаны с расхождением интересов и конкуренцией за ресурсы между разными группами элит: отраслевыми и региональными, финансово-коммерческими ff производственными, культурными и военными. К тому же общие интересы клана нередко приносятся в жертву алчности, толкающей его членов на такие криминальные действия, как фальсификация результатов выборов, силовой захват промышленных объектов, расхищение бюджетных средств, нелегальная продажа оружия, в том числе военным противникам, и др. Однако в целом отношения внутри клана строятся по пословице: "Ворон ворону глаз не выклюет". Экономические и уголовные преступления, совершаемые представителями "элиты", неизменно остаются безнаказанными.
Главный ресурс рассматриваемой группы — власть, обладание которой служит наиболее надежной гарантией приумножения доходов и собственности. Тактически представители правящей элиты заинтересованы, прежде всего, в сохранении места во власти, стратегически — в укреплении позиций клана как властвующей силы России. А наиболее долгосрочный их интерес состоит в расширении властных функций и укреплении силы государства, в том числе путем постепенного свертывания демократии. Отсюда, с одной стороны, подобострастное отношение к Президенту, готовность расширить его властные полномочия чуть ли не до уровня самодержца, а с другой — стремление превратить его в свое орудие, подчинить своим клановым интересам.
Общепризнанными качествами политического клана, безраздельно правившего страной с 1991 до 2000 года, были политический цинизм, пренебрежение законом, психология временщичества и вседозволенности, уверенность в своей безнаказанности. Реформаторская деятельность этого клана лишь в первые 2—3 года носила государственный характер, была направлена на выведение общества из кризиса, создание условий для его подъема. С 1994 года институциональные реформы были прекращены, и цели деятельности элит свелись к удержанию власти, ее использованию для личного обогащения и подготовке достаточно лояльных "наследников", которым можно передать власть, не опасаясь за собственную судьбу и приобретенную собственность. В связи с этим в дискурсе элиты стал усиливаться мотив укрепления государства и права*.
* Левинтова Е. Политический дискурс в контексте общественного мнения в постсоветской России (1992—2001) // Экономические и социальные перемены в России. Мониторинг общественного мнения. 2002. № 5. С. 23—25.
Основными итогами правления Б. Ельцина стали разочарование общества в демократии и резкое углубление его раскола с властью*. С избранием нового Президента РФ возникли надежды на улучшение, внешним проявлением которых стал небывало высокий уровень оказываемого ему доверия. Ожидалось, что В.В. Путин освободится от скомпрометировавшего себя окружения прежнего Президента, сформирует собственную команду из порядочных государственно мыслящих людей и начнет новый цикл модернизационных реформ. Однако эти ожидания не оправдались. Персональный состав правящей элиты не изменился, люди, не пользующиеся доверием общества, сохранили свои позиции. И хотя нормотворческая деятельность Федерального Собрания и Правительства РФ несколько оживилась, большинство новых законов и норм до сих пор не приняло рабочей формы, поскольку действенного государственного контроля за применением правовых норм практически .нет**.
* Широкий и разносторонний анализ этой проблемы содержится в сборнике трудов симпозиума "Куда идет Россия?.. Власть, общество, личность" / Под ред. Т.И. Заславской. М.: МВШСЭН, 2000.
** Это относится, в частности, к новому Трудовому кодексу, игнорируемому многими предприятиями и фирмами частного и акционерного секторов экономики. Выполнение его положений государством контролируется очень слабо. Подробнее см.: Заславская Т.И., Шабанова М.А. К проблеме институционализации неправовых социальных практик в России: сфера труда и занятости // Мир России. 2002. № 2. С. 3—38.
Вместо движения к демократии происходит возврат к характерному для российской истории самовластию. Повышается роль силовых структур в управлении страной. По мнению А.Г. Здравомыслова, «применение насилия как средства разрешения политических конфликтов стало превращаться в самостоятельный фактор политики... Усиление роли "силовиков" в политике означает коррекцию вектора демократии в сторону военизированного стиля управления и авторитаризма»*. Закрываются независимые источники информации. Реализуется политика, перекладывающая бремя решения социальных проблем на плечи и без того нуждающихся граждан. В то же время многие представители правящей элиты России занимаются экономической деятельностью, базирующейся на использовании властных ресурсов, что придает их идеологии смешанный государственно-олигархический оттенок.
* Здравомыслов А.Г. Власть и общество: кризис 90-х годов // Куда идет Россия?.. Власть, общество, личность / Под ред. Т.И. Заславской. М.: МВШСЭН. 2000. С. 144-145.
Верхушка бюрократии и силовых структур отличается от правящей элиты, с одной стороны, более скромным статусом и менее заметной ролью в принятии политических решений, а с другой — большим профессионализмом в области управления соответствующими социальными институтами. Важная характеристика этой группы — относительная политическая нейтральность, готовность работать при любых правительствах. В сочетании с историческими традициями России эти качества делают верхнее звено бюрократии и руководство силовых структур наиболее мощной политической силой России. Ее представителей временщиками не назовешь.
Если политическая элита принимает принципиальные стратегические решения, то в руках высших чиновников и военных находятся главные рычаги их практического претворения в жизнь. В зависимости от своих интересов они могут либо давать ход правительственным решениям, либо тормозить их реализацию. В их силах не только придавать этим решениям свое толкование, но и дезинформировать руководство страны о ходе их выполнения, встречающихся трудностях и т.д. Если политическая элита играет роль головы (или мозга) общества, то высшее чиновничество — это шея, поворачивающая голову в нужную сторону. Решающая роль в текущем управлении государством и в распределении его ресурсов способствует все большему усилению этой группы. Не случайно ее представители тщательно закрывают свою деятельность от общественного контроля, всячески избегая внимания общества. Даже самые могущественные чиновники редко позволяют себе мелькать на экранах или давать интервью.
На уровне средних слоев государственнические силы представлены средним звеном бюрократии и военных, а также профессионалами (высококвалифицированными специалистами), непосредственно занятыми или близкими к органам власти. Обе эти группы профессионально служат государству на достаточно ответственных должностях, в этом смысле их можно назвать служилыми.
Первую группу образуют статские чиновники федерального, регионального и локального уровней, работники Минобороны и других военизированных структур, располагающие пусть и не самыми мощными, но существенными ресурсами власти. Статус этой группы, конечно, ниже, чем верхушки тех же структур, но зато она представляет власть государства на всем социальном пространстве страны, выступая в качестве подлинного хозяина России. Будучи гораздо более многочисленным, чем правящая элита и субэлита, среднее звено бюрократии представлено во всех уголках России. Бюрократия, существующая за счет налогов с организаций и граждан, служит обществу, выполняя важные административные функции. Но значительная часть ее представителей одновременно выступает в роли мздоимцев и притеснителей тех, на чьи деньги они живут. Не случайно, характеризуя источники произвола и насилия, с которыми им приходится сталкиваться, россияне вдвое чаще называют местную власть и органы правопорядка, чем преступников и правонарушителей*.
* Шабанова М.А. Социология свободы трансформирующееся общество. М.: МОНФ, 2000. С. 244.
Политическое и экономическое благополучие чиновников во многом зависит от силы и авторитета государства. Поэтому они в известной мере заинтересованы в сохранении внутренней стабильности и безопасности, укреплении "исполнительной вертикали", расширении роли государства в регулировании экономики, восстановлении военной мощи страны. Отсюда же весьма сдержанное отношение чиновников к независимому предпринимательству и конкурентному рынку, развитие которых угрожает прибыльному посредничеству государства в организации хозяйственных связей.
В современных условиях экономическое благополучие как статских, так и военных чиновников обеспечивается не столько государственным довольствием (хотя оно сравнительно высоко), сколько обменом властных полномочий на деньги и ценные материальные блага. А так как широкие масштабы коррупции во многом связаны с незрелостью институтов переходного времени, то многих чиновников среднего и нижнего уровней устраивает сложившаяся в настоящее время ситуация, обеспечивающая им свободу деловой активности, включая нелегальный бизнес. Напротив, проекты либерально-демократических реформ вызывают у многих из них негативную реакцию.
Служилая часть профессионалов интеллектуально обслуживает государство и правящую элиту. К этой многочисленной и относительно процветающей группе относятся высококвалифицированные специалисты в области политических услуг, менеджмента, маркетинга, рекламы, системного программирования, финансов, права, науки, образования, медицины и др. Многие из них связаны с правящей элитой родственными и дружескими отношениями, составляющими ценный социальный капитал. Их личное благосостояние существенно зависит от положения руководителей и покровителей. Общая удовлетворенность своим положением и боязнь его потерять содействуют их субъективной идентификации с властью.
В целом эта группа, как и предыдущая, поддерживает правящий клан и установленный им порядок. Но высокий профессионализм, широта знаний и умений делают ее представителей более свободными, по сравнению с чиновниками. Большинство высоких специалистов всегда имеют возможность либо сменить государственную службу на работу в частном секторе с более высокой оплатой труда, либо заняться индивидуальной трудовой деятельностью, открыть собственное дело или эмигрировать из страны. Поэтому их политические ориентации более разнообразны, чем у чиновников. Тем не менее, находясь на государственной службе, они, как правило, соблюдают лояльность по отношению к правящим группам.
Патерналистски ориентированная и слабо адаптированная часть базового слоя. Политически активная часть базового слоя, состоящая в основном из массовой интеллигенции, а также квалифицированных рабочих и служащих, раздроблена на разные культурно-политические силы (см. табл. 17.2). Этот раскол определяется не столько социально-профессиональными факторами, сколько разными условиями социализации, жизненным и политическим опытом (включая, к примеру, стаж членства в КПСС), характером личных убеждений, а также типом современной социальной позиции. Установить однозначное или хотя бы примерное соответствие между социально-профессиональными группами базового слоя и типами культурно-политических установок вряд ли возможно. Поэтому применительно к данному слою приходится говорить о группах, выделяемых непосредственно по характеру убеждений.
К государственнической части базового слоя относится в первую очередь та часть рядовых россиян, которой не удалось адаптироваться к рыночным отношениям, найти свое место в новом социуме, почувствовать себя социально и экономически защищенными. Привыкнув во всем полагаться на государство и будучи брошены на произвол судьбы, они все еще сохраняют патерналистские ожидания и ценности. Эти люди заинтересованы в усилении государства как гаранта социальной справедливости и правового порядка, ответственного за искоренение преступности и защиту социально ослабленных групп. Перед рабочими, служащими, крестьянами, учителями, врачами стоит множество острых проблем, прежде хоть как-то решавшихся советскими и партийными органами, а теперь не решаемых никем. Отсюда заинтересованность многих из них в укреплении государственного порядка, внимания государства к своим гражданам, а значит, и возможности ему доверять. Но все же включение патерналистски настроенной части базового слоя в состав государственнических сил носит несколько условный характер.
17.3. Олигархические силы
К олигархическим силам современной России относятся, во-первых, сами олигархи с поддерживающими их командами, во-вторых, периферия созданных ими экономических империй в лице руководителей среднего звена и специалистов. Первоначально понятием олигархи в современной России обозначались собственники неожиданно "возникших из ничего" экономических империй (такие как Березовский, Гусинский, Потанин, Виноградов, Смоленский, Авен и др.). Тогда казалось, что собственники гигантских частных капиталов и обслуживающие их команды противостоят распорядителям столь же крупной государственной собственности, таким как Вяхирев, Черномырдин, Чубайс и др. Но с течением времени стало понятно, что разница между этими группами невелика. С одной стороны, почти все руководители государственных монополий де-факто стали неограниченными и неконтролируемыми распорядителями, а затем и собственниками контрольных пакетов акций крупнейших государственных и смешанных корпораций. С другой же стороны, олигархи, опиравшиеся на принадлежащий им частный капитал, сумели установить крепчайшие связи с властью и сформировать мощные группы лоббистов, защищающих их интересы в самой системе власти. Большинство депутатов Государственной Думы, не говоря о членах Правительства, откровенно используют свои властные полномочия в интересах определенных олигархических кланов. Разница между двумя типами олигархов состоит лишь в мере их близости к государству и возможностях использования связанных с ним механизмов. У губернаторов, мэров, руководителей государственных корпораций типа РАО "ЕЭС России" или РАО "Газпром" эти возможности максимальны. Те же, кто более удален от государства, проникают в политику "с черного хода", создавая мощные группы давления на власть.
Олигархи и их ближайшее окружение. В контексте исследования культурно-политических сил, направляющих трансформационный процесс в России, под олигархами понимаются не только собственники, но и полномочные распорядители, владельцы значительных пакетов акций крупных национальных и международных корпораций, холдингов, промышленно-финансовых групп. Характерная черта этой группы — возможность влиять на принятие важнейших политических решений, менять направления материально-финансовых потоков и тем самым оказывать существенное воздействие на процесс трансформации общества. Не менее важная ее черта — нелегитимный характер богатства, приобретенного за счет остального общества. За большинством представителей данной группы тянется целый шлейф крупных экономических, а нередко и уголовных преступлений, расследование и наказание которых тормозится коррумпированностью правосудия, а также соучастием лиц, занимающих высокие государственные посты.
Идеологические лидеры олигархической макрообщности декларируют преимущественно либеральные ценности. Их главная политическая идея — сокращение присутствия российского государства, его превращение из "большого" в "маленькое", всемерное ограничение его экономических функций. Отстаивая эту идею, олигархи настаивают на том, что экономика должна регулироваться не волевыми решениями чиновников, а объективными законами рынка, которые — при наличии конкурентной среды — гораздо более эффективны. Но в действительности благосостояние олигархических кланов зиждется не на успешной конкуренции с соперниками, а на праве монопольной эксплуатации наиболее ценных природных ресурсов, которыми им удалось завладеть. В условиях же высокой монополизации хозяйства и срастания частного сектора экономики с государственным ни о создании конкурентного рынка, ни о "классической" либерализации экономики говорить не приходится. Поэтому пропагандируемую российскими олигархами либеральную идеологию надо рассматривать как прикрытие их подлинных интересов, связанных с созданием благоприятных условий для роста крупного и крупнейшего капитала.
Периферия олигархических империй. В укреплении олигархических империй, благоденствующих за счет остальной части общества, заинтересованы далеко не одни их владельцы. Эти империи предоставляют рабочие места и обеспечивают высокий уровень жизни миллионам людей. Разумеется, не все их сотрудники и работники разделяют цели и ценности олигархов, но определенная часть россиян, относящихся к средним слоям, безусловно, служит их социальной опорой. К ней можно отнести, во-первых, владельцев среднего капитала, фирмы и предприятия которых де-факто составляют часть олигархических империй. Формально они экономически независимы, но фактически полностью зависят от олигархов, сотрудничая с ними в производственной и финансово-коммерческой сферах. Они создают и ликвидируют по указанию олигархов фирмы-однодневки, организуют срочные переводы крупных сумм за рубеж, выполняют иные взаимовыгодные операции.
Вторую группу этого типа составляет коррумпированная часть федеральной, региональной и локальной бюрократии, использующая свои полномочия для содействия олигархам. Это один из многих механизмов приватизации государства крупным капиталом.
Сторонников олигархического пути развития можно найти и среди высших профессионалов делового и финансового профиля, занятых в высокоорганизованных и эффективно функционирующих корпорациях. Убедившись в преимуществах концентрации капитала и современного рационального менеджмента, эти люди считают дальнейшую корпоративизацию экономики перспективным путем выведения России из кризиса.
17.4. Коммуно-патриотические силы
В основе генезиса этих сил* лежит как сходство политических целей и интересов, так и противостояние тем силам, которые в настоящее время стоят у власти, в частности, неприятие рыночных реформ и прозападных ориентации внешней политики. Поэтому их близость относительна.
* Прежде, чем характеризовать эти силы, хочу напомнить, что в рамках развиваемой нами концепции они не отождествляются ни с электоратом, ни тем более с членами КПРФ. В данном случае речь идет о наиболее консервативном, даже реакционном, крыле коммунистов, вплотную смыкающемся с национал-патриотами
Коммуно-патриотические силы объединяют: большую часть сотрудников силовых структур; консервативное левое крыло коммунистической номенклатуры, мечтающее вернуть свои привилегированные позиции; национал-патриотическую интеллигенцию, не принявшую распада СССР и не способную примириться с утратой Россией статуса великой державы; а также рядовых россиян, не нашедших приемлемого места в новой социальной системе (особенно, членов КПРФ). Публично озвучиваемая цель политической деятельности коммуно-патриотов — восстановление былого величия страны на базе подавления преступности, установления социальной справедливости, духовного возрождения общества, предоставления преимуществ православию — по сравнению с другими конфессиями и русским — по сравнению с иными этносами. Тот факт, что политические лозунги левых коммунистов часто носят "патриотическую" окраску, позволяет рассматривать коммунистические и националистические силы как относительно интегрированное целое.
Верхушку коммуно-патриотических сил составляют руководители левого (фундаменталистского) крыла компартии, лидеры национал-патриотических организаций, значительная часть генералитета силовых структур, заметная часть депутатов Госдумы. Эта группа в значительной степени состоит из того эшелона коммунистической номенклатуры, который в результате реформ оказался оттесненным на вторые и даже третьи позиции. Идейно к ней примыкает националистически настроенная часть интеллектуальной и культурной элиты, включая часть православных иерархов. Хотя эти люди имеют достаточно высокий статус, идейное противостояние власти ограничивает их ресурсы и возможности, отодвигая данную общность на второстепенные политические позиции. Прагматической целью коммуно-патриотов является повышение своего политического и социального статуса, укрепление позиций в системе власти. Однако завоевание ими верховной власти в России с каждым годом становится все менее реальным.
Нельзя не отметить и того обстоятельства, что большинство лидеров коммуно-патриотических сил* располагают крупными капиталами, происхождение которых связано с деньгами КПСС, "таинственно исчезнувшими" в конце 1980-х годов. Образ жизни этих людей гораздо ближе к правящей элите, чем к трудящимся массам. Поэтому их апелляция к "коммунистическим ценностям", социальному равенству и справедливости носит преимущественно демагогический характер.
* Имеются в виду депутаты Государственной Думы и местных органов представительной власти от компартии, губернаторы "красного пояса", генералы, высшие священнослужители и др.
В средних слоях общества коммуно-патриотические силы представлены консервативной частью директорского корпуса, в первую очередь руководящими кадрами предприятий ВПК, ранее отличавшихся высоким уровнем технологий и находившихся в привилегированном положении. Рыночные реформы привели большинство этих предприятий в упадок. В результате неудавшейся конверсии их высокотехнологическая база разрушилась, а невостребованные квалифицированные специалисты разошлись кто куда, чаще всего, изменив профессии. Естественно, что руководящие кадры ВПК, прежде служившего "гордостью страны", считают переход к рынку губительным и мечтают о возвращении к прежней системе. К ним примыкают руководители акционированных предприятий, которые, лишившись государственного финансирования, не смогли приспособиться к рынку и оказались в тупике.
Главное направление политической деятельности этих групп — лоббирование органов власти в целях получения государственных кредитов, заказов, квот, лицензий, дотаций и пр. С позиций трансформационного процесса это означает борьбу за сохранение или восстановление отживших и заведомо неэффективных институтов.
Что касается офицерского корпуса, то коммуно-патриотические ориентации многих его представителей обусловлены резким сокращением кадрового состава, а также финансирования и материально-технического снабжения армии, снижением социального статуса военных по сравнению как с советским временем, так и с современным статусом государственных чиновников. Недовольство многих офицеров действиями Правительства РФ усугубляется такими факторами, как бесперспективная война в Чечне, затягивание которой связывают с материальной заинтересованностью генералитета, ожидаемое новое сокращение армии и др.
Коммуно-патриотическую часть базового и нижнего слоев составляют, во-первых, нижние чины силовых структур и, во-вторых, наиболее неустроенная, депривированная, в том числе маргинальная часть массовых общественных групп — интеллигенции, рабочих, пенсионеров. Не сумев (а часто и не пытаясь) адаптироваться к рыночным отношениям, эти люди сохраняют патерналистские ценности, испытывают ностальгию по советскому прошлому. К ним примыкает та часть молодежи, которая по окончании учебы не смогла найти подходящей работы и вынуждена влачить безрадостное, бесперспективное существование. Социологические исследования показывают, что среди людей, поддерживающих коммуно-патриотов на выборах, заметно повышена доля жителей малых и средних городов, рабочих поселков и сельской местности и соответственно понижена доля населения крупных городов. При общей неопределенности социального лица этой значительной массы людей в ее составе можно выделить, по крайней мере, три достаточно характерные группы.
Первую составляют ветераны советского строя, наиболее значимая часть жизни которых была отдана «строительству социализма». Они сохраняют верность ценностям молодости, тем более, что реформы больно ударили не только по их благосостоянию, но и по личному достоинству, лишив того социального статуса, который они честно заслужили. Большинство представителей этой группы доверяют заверениям коммунистов и патриотов об их готовности бороться за социальную справедливость и восстановление советского строя и голосуют за них на выборах. В результате естественной смены поколений численность и влияние этой группы сокращаются.
Вторую, наиболее многочисленную группу образуют пожилые, ограниченно дееспособные люди с невысоким уровнем образования, часто не имеющие ни профессии, ни работы. Это консервативно-периферийная группа, чуждая ценностей свободы, самостоятельности, личного риска и личной ответственности. В новых условиях ее представители по-прежнему ориентируются на помощь государства, которое, по их мнению, должно разрешать все возникающие у них проблемы. Их адаптация к новым условиям носит вынужденный и преимущественно деструктивный характер. Сильнее других проиграв от реформ, не получая привычной помощи государства и потеряв надежду на улучшение жизни, они испытывают разочарование и недовольство. Коммунистов и национал-патриотов они поддерживают в знак протеста против современной власти.
Третью группу составляет та часть подростков и молодежи, которая не смогла или не захотела продолжить учебу, не получила пользующейся спросом профессии, возможно, стала жертвой безработицы. Неспособность устроить свою судьбу в данных условиях места и времени нередко приводит таких молодых людей в военизированные соединения, в лучшем случае — коммуно-патриотической, а в худшем — националистической, полуфашистской направленности.
17.5. Либерально-демократические силы
Либерально-демократическая ориентация характерна для наиболее здоровой, деятельной и перспективной части массовых групп и слоев, неплохо приспособившейся к рыночным условиям, но она сравнительно слабо представлена среди правящей элиты и в верхнем слое общества. Носители этой ориентации тяготеют к средним слоям и верхушке базового слоя, что ограничивает их влияние на трансформацию общества.
Относительно независимым от государства и олигархов мелким и средним предпринимателям реформы принесли экономическую и политическую свободу, рост благосостояния и социальное продвижение. Представители этих групп, как правило, разделяют либеральные ценности, заинтересованы в восстановлении силы закона, укреплении политической демократии, улучшении условий легитимной экономической деятельности, развитии конкурентного рынка, иными словами, в углублении либерально-демократических реформ*.
* Подробнее см.: Заславская Т.Н. О бизнес-слое российского общества // Общественные науки и современность. 1995. №1. С. 17—32; Она же. Еще раз о бизнес-слое российского общества // Социологические исследования. 1995. № 2.
Предпринимательская деятельность этой группы способствует вживлению рыночных отношений в экономический организм России. Однако условия развития легитимного бизнеса в нашей стране пока неблагоприятны. Мелкие и средние бизнесмены, зажатые между бюрократией и криминалом, не представляют достаточно мощной силы, способной эффективно противостоять государственникам и олигархам. Правда, в последнее время заметно усилилась активность, направленная на идейную и организационную интеграцию этой общественной группы, консолидированное выражение ее интересов. Образуется много локальных, региональных и отраслевых организаций предпринимателей, которые, в свою очередь, объединяются в более широкие союзы и ассоциации. Это весьма обнадеживающая тенденция.
Высокие профессионалы (особенно в деловой сфере) — это та часть специалистов, квалификация которых более или менее соответствует постиндустриальному уровню экономики. Ее труд пользуется высоким спросом на рынке и соответственно высоко оплачивается. Часть представителей этой группы работают в частных фирмах, другая часть (преимущественно лица свободных профессий) трудится самостоятельно, а третья занята в бюджетном секторе на особо благоприятных условиях. Большинство высоких профессионалов хорошо адаптировались к рыночной экономике и отнюдь не бедствуют. Реформы не только принесли им заметный рост благосостояния, но и значительно расширили их свободу. За ее обретение многие интеллектуалы готовы платить даже некоторым снижением уровня жизни. Трансформационная активность этой группы направлена на развитие высоких технологий и наукоемких производств, интеллектуальное сопровождение реформ, обновление и рационализацию институтов социальной сферы, развитие гражданского общества, возрождение национальной культуры и системы образования. Ей принадлежит важная роль в развитии "третьего сектора", т. е. некоммерческих негосударственных организаций. Социально-политические установки этой группы носят скорее либерально-демократический, чем собственно либеральный характер.
Либерально-демократическая часть базового слоя представлена лицами, занятыми индивидуальной трудовой деятельностью, массовой интеллигенцией, рабочими высокой и средней квалификации (преимущественно частного сектора и наиболее благополучных отраслей экономики). Территориально представители этой группы тяготеют к "точкам экономического роста", развивающимся регионам, столицам и большим городам. В результате реформ они получили новые значимые для них социально-экономические права и духовно-идеологические свободы, в целом улучшили свое положение. Не менее важно, что их дети и внуки имеют такой социальный статус, на который не могли рассчитывать в советское время. Рассматриваемая группа в основном поддерживает как проведенные, так и предстоящие либеральные реформы при условии их более демократической ориентации.
17.6. Социал-демократические силы
Социал-демократическая общность состоит, главным образом, из массовой интеллигенции и квалифицированных рабочих. Большая часть ее относится к базовому, а меньшая — к среднему слою.
Социал-демократическая интеллигенция, относящаяся как к среднему, так и к базовому слоям, более или менее осознанно ориентируется на соответствующие цели и ценности. Особенностями ее социально-профессионального состава являются, во-первых, значительно большая доля специалистов по сравнению с предпринимателями, во-вторых, высокий удельный вес работников бюджетного сектора и социальных отраслей экономики. Эта часть социал-демократической общности в основном адаптирована к рыночным условиям и материально не бедствует, их взгляды формируются под влиянием более широкого круга факторов. Так, специалисты, занятые в производственных и социальных отраслях экономики, вплотную сталкиваются с практикой необоснованного свертывания производства, расхищения бывшей государственной собственности, ликвидации рабочих мест, роста бедности, распада государственного здравоохранения, роста заболеваемости и смертности людей. Это способствует их отчуждению от сложившегося в стране режима, вызывает ностальгию по советской системе, а также интерес к идеям социального государства и государства всеобщего благосостояния, развиваемым и реализуемым социал-демократами Запада.
Та часть базового слоя общества, которую условно можно назвать социал-демократической, объединяет скорее стихийных, чем сознательных сторонников данной идеологии. В основном это та часть интеллигенции и рабочих, которая не смогла адаптироваться к рынку и оказалась в худшем положении, чем до реформ. К ней относятся, во-первых, так называемые бюджетники — школьные учителя, работники государственного здравоохранения, преподаватели вузов, работники культуры, во-вторых, инженерно-технические работники убыточных предприятий, в-третьих, специалисты, которые вынуждены заниматься менее квалифицированным, но более оплачиваемым трудом не по специальности или вообще лишились работы и пополнили ряды безработных. Многие представители этой группы потеряли и то скромное благосостояние, которое имели в советское время. Культурный капитал их не востребован, материальное положение трудное, настроение плохое. Понимая, что их обманули и ограбили, они готовы отстаивать свои попранные права, чтобы в перспективе в России сформировалось более справедливое общество, соединяющее позитивные черты демократического социализма и либерального капитализма.
17.7. Криминальные силы
Представители криминального мира, как уже отмечалось, не представляют собой культурно-политической общности, так как не имеют общих политических интересов и живут по принципу "каждый умирает в одиночку". В таблице 17.2 они показаны не наравне с культурно-политическими общностями, а как маргиналы спектра общественных сил, играющие важную роль в трансформационном процессе.
Индивиды и группы, образ жизни и деятельности которых прочно связаны с криминальными отношениями, распределены по всей вертикали общества — от элиты до социального "дна". Но в рассматриваемом нами контексте интересны лишь те его элементы, которые оказывают влияние на государственную политику и направления трансформации общества. Это, во-первых, верхушка уголовного криминалитета, представленная лидерами локальных и региональных преступных группировок ("ворами в законе" и их приближенными)*. Их деятельность и условия, которые они предлагают, а нередко и диктуют представителям всех ветвей власти, создают в стране обстановку, в сущности, исключающую целенаправленное и последовательное осуществление институциональных реформ.
* Согласно информации Ю.В. Латова, в 1990 г. на территории России действовали 660 "воров в законе". Сейчас их численность значительно возросла. См.: Латов Ю.В. "Воры в законе" как субъекты рыночной модернизации в России // Кто и куда стремится вести Россию?.. Акторы макро-, мезо- и микроуровней современного трансформационного процесса. М.: МВШСЭН, 200i. С. 180.
Вторую группу образуют лидеры экономической преступности, как правило, имеющие высокий легальный статус. Сегодня представители этой группы составляют поневоле признанную и недоступную правосудию часть правящего клана, которая, если и не срослась окончательно, то откровенно сотрудничает с организованной преступностью*.
* Волков В.В. От преступных группировок — к легальному частному силовому бизнесу // Куда идет Россия?.. Формальные институты и реальные практики / Под ред. Г.И. Заславской. М.: МВШСЭН, 2002. С. 108-120.
Названные группы располагают не только огромным силовым и экономическим капиталом. В обмен на свои "грязные" деньги они получают весьма серьезные политические и административные услуги. Помимо дальнейшего накопления капитала подлинно стратегических интересов у них нет, текущий же интерес заключается в продлении коллапса правосудия и безнаказанности крупных противоправных операций. Хищническая "деятельность" как нелегально, так и легально действующих преступных групп обескровливает российскую экономику, патологически изменяя вектор общественных перемен. Вместо рационализации институциональной системы и улучшения социальной структуры усиливается криминализация общества, угрожающая национальной безопасности России.
Главные характеристики коррумпированной бюрократии — это, во-первых, ее многочисленность, повсеместность присутствия в физическом и социальном пространстве; во-вторых, формирование разветвленных сетей взаимовыгодного противоправного сотрудничества как по горизонтали, так и по должностной вертикали, означающее институционализацию коррупции, иначе говоря, ее превращение в норму. Названные черты делают данную группу весьма опасной для общества силой.
Рядовой и "сержантский " состав преступников насчитывает сотни тысяч, если не миллионы людей. Сами по себе они не являются значимой политической силой, но без их добровольного и заинтересованного участия организованная преступность не могла бы существовать.
Итак, мы рассмотрели социальный состав выделенных выше культурно-политических сил. В следующей главе анализируется уровень социальной консолидированности каждой из этих сил, оцениваются масштабы имеющихся у них ресурсов, изучаются их взаимоотношения друг с другом. На основе всей этой информации делаются выводы о возможных и вероятных путях дальнейшего развития России.
Рекомендуемая литература
1. Волков В.В. От преступных группировок — к региональным бизнес-группам // Куда идет Россия?.. Формальные институты и реальные практики / Под общ. ред. Т.И .Заславской. М.: МВШСЭН, 2002. С. 108—120.
2. Десять лет после августа. Предпосылки, итоги и перспективы российской трансформации. М.: Фонд "Либеральная миссия", 2002.
3. Диалоги. А. Паникин — В. Жириновский; А. Паникин — Е. Гайдар. М.: ПанЪинтер. 2001.
4. Заславская Т.И. Социоструктурный аспект трансформации российского общества. Демидовская лекция // Социологические исследования. 2001. № 8. С. 3—11.
5. Заславская Т.И. Социальная структура общества через призму трансформационного процесса // Экономические и социальные перемены в России. Мониторинг общественного мнения. 2002. № 5. С. 3-8.
6. Латов Ю.В. "Воры в законе" как субъекты рыночной модернизации в России // Кто и куда стремится вести Россию?.. Акторы макро-, мезо- и микроуровней трансформационного процесса / Под ред. Т.И. Заславской. М.: МВШСЭН, 2001. С. 176—181.
7. Лунеев В.В. Преступность XX века. Мировые, региональные и российские тенденции. М.: НОРМА, 1997. Гл. 8. Корыстная преступность (с. 232—283); гл. 9. Организованная преступность (с. 283—329); гл. 10. Криминальность политической и правящей элиты (с. 330—354).
8. Львов Д.С. Экономический манифест. Будущее российской экономики. М.: Экономика. 2000.
9. Паппе Я.Ш. "Олигархи": Экономическая хроника 1992— 2000. 2-е изд.; М.: ГУ ВШЭ, 2000.
10. Паппе Я.Ш. Государство и крупный бизнес: что осталось старого в их отношениях (2000 — начало 2001 г.) // Кто и куда стремится вести Россию?.. Акторы макро-, мезо- и микроуровней современного трансформационного процесса / Под общ. ред. Т.И.Заславской. М.: МВШСЭН, 2001. С. 206-212.
11. Социализм в перспективе постиндустриализма / Под ред. Е.А. Самарской. — М.: Эдиториал УРСС, 1999.
12. Шляпентох В.Э. Многослойное общество: "Антисистемный" взгляд на современную Россию // Социологический журнал. 1997. № 4. С. 5-21.
