А теперь представьте, что ВЫ - один из делегатов Второго съезда РСДРП.
Перед Вами - проект партийной программы. Попробуйте исправить его, то есть сделать поправки (с позиций 1903 года).

И, кстати, какие позиции, на Ваш взгляд, вызывали наибольшее негодование у самодержца всероссийского и какие вызывали энтузиазм у трудящихся?

А потом попробуйте представить себя лидером современной политической партии. Какие из положений этой программы вы взяли бы на вооружение сейчас?

А потом - почитайте, что говорили о проекте программы делегаты съезда (начало обсуждения на этой странице, продолжение - на следующей).

Обращаем внимание на то, что эта программа состоит из двух частей: программы-максимум (или общая часть программы) - это стратегические цели партии и программы-минимум - это ближайшие задачи партии.

 

ПРОЕКТ ПРОГРАММЫ
Российской Социал-Демократической Рабочей Партии,

(выработанный редакцией «Искры» и «Зари»)

Развитие обмена установило такую тесную связь между всеми народами цивилизованного мира, что великое освободительное движение пролетариата должно было стать и давно уже стало международным.

Считая свою партию одним из отрядов всемирной армии пролетариата, русская социал-демократия преследует ту же конечную цель, к которой стремятся социал-демократы всех других стран.

Эта конечная цель определяется характером буржуазного общества и ходом его развития. Главную особенность такого общества составляет товарное производство на основе капиталистических производственных отношений, при которых саман важная и значительная часть средств производства и обращения товаров принадлежит небольшому по своей численности классу лиц, между тем как огромное большинство населения состоит из пролетариев и полупролетариев, вынужденных своим экономическим положением постоянно или периодически продавать свою рабочую силу, т. е. поступать в наемники к капиталистам и своим трудом создавать доход высших классов общества.

Область господства капиталистических производственных отношений все более и более расширяется по мере того, как постоянное усовершенствование техники, увеличивая хозяйственное значение крупных предприятий, ведет к вытеснению мелких самостоятельных производителей, превращая часть их в пролетариев, суживая роль остальных в общественно-экономической жизни и местами ставя их в более или менее полную, более или менее явную, более или менее тяжелую зависимость от капитала.

Тот же технический прогресс дает кроме того предпринимателям возможность все в больших размерах применять женский и детский труд в процессе производства и обращения товаров. А так как, с другой стороны, он приводит к относительному уменьшению потребности предпринимателей в живом труде рабочих, то спрос на рабочую силу необходимо отстает от ее предложения, вследствие чего увеличивается зависимость наемного труда от капитала и повышается уровень его эксплуатации.

Такое положение дел внутри буржуазных стран и постоянно обостряющееся взаимное их соперничество на всемирном рынке делают все более и более затруднительным сбыт товаров, производимых в постоянно возрастающем количестве. Перепроизводство, проявляющееся в более или менее острых промышленных кризисах, за которыми следуют более или менее продолжительные периоды промышленного застоя, представляют собою неизбежное следствия развития производительных сил в буржуазном обществе. Кризисы и периоды промышленного застоя, в спою очередь, еще более разоряют мелких производителей, еще больше увеличивают зависимость наемного труда от капитала, еще быстрее ведут к относительному или даже абсолютному ухудшению положения рабочего класса.

Таким образом, усовершенствование техники, означающее увеличение производительности труда и рост общественного богатства, обусловливает собою в буржуазном обществе возрастание общественного неравенства, увеличение расстояния между имущими и неимущими и рост необеспеченности существования, безработицы и разного рода лишений для все более широких слоев трудящихся масс.

Но по мере того, как растут и развиваются все эти противоречия, свойственные буржуазному обществу, растет также и недовольство трудящейся и эксплуатируемой массы существующим порядком вещей, растет число и сплоченность пролетариев и обостряется борьба их с их эксплуататорами. В то же время усовершенствование техники, концентрируя средства производства и обращения и обобществляя процесс труда в капиталистических предприятиях, все быстрее и быстрее создает материальную возможность замены капиталистических производственных отношений социалистическими — т. е. той социальной революции, которая представляет собою конечную цель всей деятельности международной социал-демократии, как сознательной выразительницы классового движения пролетариата.

Заменив частную собственность на средства производства и обращения общественною и введя планомерную организацию общественно-производительного процесса для обеспечения благосостояния и всестороннего развития всех членов общества, социальная революция пролетариата уничтожит деление общества на классы и тем освободит все угнетенное человечество, так как положит конец всем видам эксплуатации одной части общества другою.

Необходимое условие этой социальной революции составляет диктатура пролетариата, т. е. завоевание пролетариатом такой политической власти, которая позволит ему подавить всякое сопротивление эксплуататоров.

Ставя себе задачу сделать пролетариат способным выполнить свою великую историческую миссию, международная социал-демократия организует его в самостоятельную политическую партию, противостоящую всем буржуазным партиям, руководит всеми проявлениями его классовой борьбы, разоблачает перед ним непримиримую противоположность интересов эксплуататоров интересам эксплуатируемых и выясняет ему историческое значение и необходимые условия предстоящей социальной революции. Вместе с тем она обнаруживает перед всей остальной трудящейся и эксплуатируемой массой безнадежность ее положения в капиталистическом обществе и необходимость социальной революции в интересах ее собственного освобождения от гнета капитала. Партия рабочего класса, социал-демократия, зовет в свои ряды все слои трудящегося и эксплуатируемого населения, поскольку они переходят на точку зрения пролетариата.

На пути к их общей конечной цели, обусловленной господством капиталистического способа производства во всем цивилизованном мире, социал-демократы разных стран вынуждены ставить себе неодинаковые ближайшие задачи как потому, что этот способ не везде развит в одинаковой степени, так и потому, что его развитие в разных странах совершается в различной социально-политической обстановке.

В России, где капитализм уже стал господствующим способом производства, на каждом шагу встречаются еще остатки нашего старого, докапиталистического общественного порядка, который основывался на закрепощении трудящихся масс помещикам, государству или главе государства. В сильнейшей степени препятствуя экономическому прогрессу, эти остатки не допускают всестороннего развития классовой борьбы пролетариата, содействуют сохранению и усилению самых варварских форм эксплуатации многомиллионного крестьянства государством и имущими классами и держат в темноте и бесправии весь народ.

Самым значительным из всех этих пережитков и самым могучим оплотом всего этого варварства является царское самодержавие. По самой природе своей оно враждебно всякому общественному движению и не может не быть злейшим противником всех освободительных стремлений пролетариата.

Поэтому Российская социал-демократическая рабочая партия ставит своей ближайшей политической задачей низвержение царского самодержавия и замену его республикой на основе демократической конституции, обеспечивающей:

1) Самодержавие народа, т. е. сосредоточение всей верховной государственной власти в руках законодательного собрания, составленного из представителей народа;

2) Всеобщее, равное и прямое избирательное право при выборах как в законодательное собрание, так и во все местные органы самоуправления для всякого гражданина, достигшего 20 лет; тайное голосование при выборах; право каждого избирателя быть избранным во все представительные собрания; жалование народным представителям;

3) Неприкосновенность личности и жилища граждан;

4) Неограниченную свободу совести, слова, печати, собраний, стачек и союзов;

5) Свободу передвижения и промыслов;

6) Уничтожение сословий и полную равноправность всех граждан независимо от пола, религии и расы;

7) Признание права на самоопределение за всеми нациями, входящими в состав государства;

8) Предоставление всякому гражданину права преследовать всякого чиновника пред судом без жалобы по начальству;

9) Замену постоянного войска всеобщим вооружением народа;

10) Отделение церкви от государства и школы от церкви;

11) Даровое и обязательное общее и профессиональное образование для всех детей обоего пола до 16-ти лет. Снабжение бедных детей пищей, одеждой и учебными пособиями за счет государства.

Как основного условия демократизации нашего государственного хозяйства, Российская социал-демократическая рабочая партия требует отмены всех косвенных налогов и установления прогрессивного налога на доходы и наследства.

В интересах охраны рабочего класса от физического и нравственного вырождения, а также и в интересах развития его способности к освободительной борьбе, партия требует:

1) Ограничения рабочего дня 8-ю час. в сутки для всех наемных рабочих;

2) Установления законом еженедельного отдыха, непрерывно продолжающегося не менее 36 часов, для наемных рабочих обоего пола во всех отраслях народного хозяйства;

3) Полного запрещения сверхурочных работ;

4) Воспрещения ночного труда (от 9 ч. вечера до 5 ч. утра) во всех отраслях народного хозяйства, за исключением тех, где он безусловно необходим по техническим соображениям, одобренным рабочими организациями;

5) Воспрещения предпринимателям пользоваться наемным трудом детой до 16-летнего возраста;

6) Воспрещения женского труда в тех отраслях, где он вреден для женского организма; освобождение рожениц от работы в течение 2-х недель и до 4-х недель после родов;

7) Установления законом гражданской ответственности нанимателей за полную или частичную потерю рабочими способности к труду, происшедшую вследствие несчастных случаев или вредных условий производства, и освобождения рабочего от обязательства доказывать, что потеря эта произошла по вино капиталиста;

8) Воспрещения выдачи заработной платы товарами; установления еженедельного срока расплаты по всем договорам о найме рабочих и выдачи заработка в рабочее время;

9) Выдачи государственной пенсии престарелым рабочим;

10) Увеличения числа фабричных инспекторов; назначения инспектрис в тех отраслях, где преобладает женский труд; надзора выбранных рабочими и оплаченных государством представителей за исполнением фабричных законов, а также за составлением расценков и браковкой товаров;

11) Надзора органов местного самоуправления, с участием выборных от рабочих, за санитарным состоянием жилых помещений, отводимых рабочим предпринимателями, равно как за внутренним распорядком этих помещений и за условиями отдачи их внаймы, — в целях ограждения наемных рабочих от вмешательства предпринимателей и жизнь и деятельность их, как частных лиц и граждан;

12) Учреждения правильно организованного санитарного надзора во всех предприятиях, употребляющих наемный труд, и бесплатной медицинской помощи для рабочих за счет предпринимателей;

13) Распространения надзора фабричной инспекции на все отрасли народного хозяйства и на все предприятия, употребляющие наемный труд, не исключая и казенных;

14) Установления уголовной ответственности нанимателей за нарушение законов об охране труда;

15) Запрещения предпринимателям производить денежные вычеты из заработной платы, по какому бы поводу и для какого бы назначения они ни делались (штрафы, браковка и проч.);

16) Учреждения во всех отраслях народного хозяйства промысловых судов, составленных поровну из представителей от рабочих и предпринимателей;

17) Возложения на органы местного самоуправления обязанности учредить посреднические конторы по найму местных и пришлых рабочих (биржи труда) во всех отраслях производства с участием в их управлении представителей от рабочих организаций.

В целях же устранения остатков крепостного порядка, тяжелым гнетом лежащих на крестьянах, и в интересах свободного развития классовой борьбы в деревне партия будет добиваться:

1) Отмены выкупных и оброчных платежей, а также всяких повинностей, падающих в настоящее время на крестьянство как на податное сословие;

2) Отмены круговой поруки и всех законов, стесняющих крестьянина в распоряжении его землей;

3) Возвращения народу денежных сумм, взятых с него в форме выкупных и оброчных платежей: конфискации с этой целью монастырских имуществ и удельных имений; а равно обложения особым налогом земель крупных землевладельцев-дворян, воспользовавшихся выкупной ссудой; обращения сумм, добытых этим путем, в особый народный фонд для культурных и благотворительных нужд сельских обществ;

4) Учреждения крестьянских комитетов: а) для возвращения сельским обществам (посредством экспроприации или — в том случае, если земли переходили из рук в руки, — выкупа государством за счет крупного дворянского землевладения) тех земель, которые отрезаны у крестьян при уничтожении крепостного права и служат в руках помещиков орудием для их закабаления; б) для устранения остатков крепостных отношений, уцелевших на Урале, на Алтае, в Западном крае и в других областях государства;

5) Предоставления судам права понижать непомерно высокие арендные платы и объявлять недействительными сделки, имеющие кабальный характер.

Стремясь к достижению своих ближайших политических и экономических целей, Российская социал-демократическая рабочая партия поддерживает всякое оппозиционное и революционное движение, направленное против существующего в России общественного и политического порядка, решительно отвергая в то же время все те реформаторские проекты, которые связаны с каким бы то ни было расширением или упрочением поли-цейско-чиновничьей опеки над трудящимися классами.

С своей стороны, Российская социал-демократическая рабочая партия твердо убеждена в том, что полное, последовательное и прочное осуществление указанных политических и социальных преобразований достижимо лишь путем низвержения самодержавия и созыва Учредительного собрания, свободно избранного всем народом.

Газета «Искра» № 21,
1 июня 1902 г.

---

ИЗ СТЕНОГРАММЫ СЪЕЗДА:

заседание ВОСЬМОЕ
(присутствуют 42 делегата с 51 решающим голосом и восемь лиц с совещательным голосом)

В начале заседания продолжается обсуждение вопроса о месте БУНДа в партии и принимается решение отложить рассмотрение до решения вопроса об уставе партии (№6 порядка дня съезда).

Съезд переходит к обсуждению третьего пункта порядка дня:

программа РСДРП.

 

Мартынов. Предлагаю из нескольких проектов остановиться на проекте программы «Искры» и «Зари». Что касается самого способа обсуждения, то следует сначала обсуждать принципиальную часть общей программы en bloc, а затем уже — остальную часть. При обсуждении принципиальной части программы, за генеральной дискуссией должно следовать обсуждение отдельных пунктов этой части, а в заключение поправки к отдельным пунктам принципиальной части программы.

Мартов. До выбора программной комиссии должен производиться общий разбор программы, а поправки вносить при обсуждении проекта в комиссии.

Съезд решает взять за основу программу «Зари» и «Искры» и приступает к обсуждению общей части. *

* Вместо этой фразы в секретарской записи значится: «Съезд приступает к обсуждению общей части программы. По прочтении ее т. Троцким слово берет Мартынов». Ред.

 

Мартынов. В принципиальной части проекта программы «Искры» есть одна характерная особенность, отличающая ее от всех других европейских социал-демократических программ. Во всех этих программах указывается в той или другой форме, в строгом согласии с принципами марксизма, — что развитие капиталистического общества необходимо создает не только материальные, но и духовные условия осуществления социализма, т. е. содействует развитию классового сознания пролетариата, обостряет его борьбу против всего капиталистического строя. В проекте программы «Искры» это положение нигде не высказывается.

В принципиальной части гедистской программы, составленной очень сжато, сказано только в общей форме:

«Considerant que la forme collective, dont les elements materiels et intellectuals sont constitutes par le developpement meme de la classe capitaliste»... *** и т. д.

*** — «Принимая во внимание, что коллективная форма, материальные и духовные элементы которой заложены самим развитием капиталистического класса...». Ред.

В австрийской гайнфелъдской программе мы читаем:

«Wahrend gleichzeitig fur die Form des gemeinsamen Besitzes die nothwendigen geistigen und materiellen Vorhedingungen geschaifen werden»...****

***** — «Носителем этого (исторически необходимого) развития может быть только осознавший себя как класс и организовавшийся в политическую партию пролетариат». Ред.

Затем дальше : «Der Trager dieser (geschichtlich nothwendingen) Entwicklung kann nur das klassenbewusste un в als politische Partei organisierto Proletariat sein» *****.

**** — «Между тем как одновременно для формы общего владения создаются необходимые духовные и материальные редпосылки...». Ред.

В эрфуртской программе мы читаем:

«Он (т. е. общественный переворот) может быть делом только рабочего класса... Борьба рабочего класса против капиталистической эксплуатации есть по необходимости борьба политическая. Рабочий класс не может вести своей экономической борьбы и развивать своей экономической организации без политических прав. Он не может произвести перехода средств производства в общественную собственность, не достигнув предварительно обладания политической властью».

В этом абзаце определяется содержание понятия «борьба рабочего класса против капиталистической эксплуатации». Оно включает в себя и борьбу профессиональную, обусловливающую борьбу за известные политические права, и борьбу за экономическое освобождение, обусловливающую завоевание политической власти; оно, стало быть, означает борьбу за социализм.

В следующем абзаце указывается, что задачей социал-демократической партии является именно развитие этой неизбежной тенденции пролетариата — бороться за социализм. «Организовать эту борьбу рабочего класса, объединить ее, сделать ее сознательной и указать ей необходимую ее конечную цель — это задача социал-демократической партии». Базисом деятельности партии здесь является таким образом объективно неизбежная политическая борьба пролетариата.

Наконец, в новейшей венской программе австрийской социал-демократической партии читаем:

«В то же время пролетариат приходит к сознанию, что он должен содействовать этому развитию и ускорять его, что переход средств производства в общественную собственность всего народа должен быть целью, а завоевание политической власти — средством его борьбы за освобождение рабочего класса».

Итак, во всех социал-демократических программах указывается на духовные предпосылки социализма, на неизбежную тенденцию рабочего класса к борьбе за социализм.

В проекте программы «Искры» этого положения нет.

В том месте, где по смыслу программы должно было бы говориться о духовных предпосылках социализма, об активной роли пролетариата, сказано только:

«Растет число и сплоченность пролетариев и обостряется их борьба с их эксплуататорами».

Но очевидно, что «борьба пролетариев с их эксплуататорами» не покрывает понятия «борьба рабочего класса с капиталистической эксплуатацией». В то время как последнее выражение, употребляемое эрфуртской программой, охватывает все содержание классовой борьбы пролетариата, первое выражение означает скорее всего одну ее элементарную форму — профессиональную борьбу. Проект утверждает лишь то, что сам по себе пролетариат неизбежно вступает в профессиональную борьбу с капиталистами.

Такое толкование этого места тем более основательно, что в проекте программы нигде не говорится о развитии классового сознания пролетариата, как о необходимом последствии развития капиталистического общества.

Чем же объяснить то, что в проекте программы «Искры» умалчивается принципиальное положение, которое так или иначе высказано по всех социал-демократических программах?

Несомненно, что тут отразилось влияние недавней борьбы с так называемым экономизмом и в частности влияние того основного теоретического аргумента, который выдвинул в этой борьбе т. Ленин, автор брошюры «Что делать?».

Посмотрим же, какова научная ценность этого тезиса.

Тов. Ленин пишет:

«Стихийное развитие рабочего движения идет именно к подчинению его буржуазной идеологии.., ибо стихийное рабочее движение есть тред-юнионизм, есть Nur-gewerkschaftlerei *, а тред-юнионизм означает как раз идейное порабощение рабочих буржуазией... История всех стран свидетельствует, что исключительно своими собственными силами рабочий класс в состоянии выработать лишь сознание тред-юнионистское, т. е. убеждение в необходимости объединяться в союзы, вести борьбу с хозяевами, добиваться от правительства тех или иных необходимых для рабочих законов и т. и.».

* — только цеховщина. Ред.

Такова скромная, более того, отрицательная роль, которую т. Ленин уделяет пролетариату в выработке его собственной социалистической идеологии. По его мнению, «о самостоятельной, самими рабочими массами в ходе их движения вырабатываемой идеологии не может быть и речи...». Социал-демократическое сознание «могло быть принесено только извне... Учение социализма выросло из тех философских, исторических и экономических теорий, которые разрабатывались образованными представителями имущих классов, интеллигенцией. Основатели современного научного социализма Маркс и Энгельс принадлежали и сами, по своему социальному положению, к буржуазной интеллигенции...».

Если это верно, если пролетариат стихийно стремится навстречу буржуазной идеологии, если социализм вырабатывается вне пролетариата, то распространение социализма в рабочей среде должно вылиться в форму борьбы между идеологией пролетариата и его собственными стихийными стремлениями, и т. Ленин этот вывод делает:

«Наша задача, задача социал-демократии, состоит в борьбе со стихийностью, состоит в том, чтобы совлечь рабочее движение с этого стихийного стремления тред-юнионизма под крылышко буржуазии...».

Тов. Ленин констатирует антагонизм между идеологией пролетариата и миссией пролетариата; я же хочу констатировать антагонизм между тезисом Ленина и тем, что неоднократно высказывали Маркс и Энгельс.

Послушаем, что говорит Маркс в «Нищете философии»:

«По мере того, как подвигается вперед история, а вместе с тем и яснее обнаруживается борьба пролетариата, для них (социалистов) становится излишним это искание науки в собственных головах; им надо только отдать себе отчет в том, что совершается на их глазах, и стать выразителями действительных событий».

Энгельс в «Научном социализме» говорит еще определеннее: «Современный социализм есть не что иное, как умственное отражение этого фактического противоречия (между производительными силами и способом производства), идеальное отражение его в головах прежде всего того класса, который страдает от него непосредственно, т. е. класса рабочих...

Научный социализм является теоретическим выражением рабочею движении».

В «18 брюмера» Маркс высказывает общее положение об отношении между идеологами всякого класса и самим классом:

«Их (демократов) делает представителями мелкой буржуазии то, что их мысль не выходит за пределы жизненной обстановки мелкой буржуазии, что они поэтому теоретически приходят к тем же задачам и решениям, к которым мелкий буржуа приходит практически, благодаря своим материальным интересам и своему общественному положению. Таково вообще отношение между политическими и литературными, представителями класса и представляемым классом» .

Так говорят Маркс и Энгельс. Но т. Ленин нас уверяет, что «опыт всех стран доказывает» и т. д.

Остается предположить одно из двух: либо, что опыт всех стран свидетельствует против приведенных слов Маркса, либо, что т. Ленин не сумел осветить «опыт всех стран» с точки зрения Маркса. Я склоняюсь к последнему мнению. Мне опыт всех стран говорит, что современный социализм возник, как продукт движения пролетариата и что «стихийное рабочее движение идет к подчинению » не буржуазной идеологии, а современному научному социализму. Чтобы найти подтверждение этому взгляду в истории, не следует, прежде всего, давать ему наивного толкования, не следует представлять себе, что пролетариат вырабатывает свою идеологию только на основании опыта своей внутренней жизни, независимо от унаследованных им традиций и от современной окружающей его социальной обстановки, не следует представлять себе, что он вырабатывает свою идеологию подобно тому, как паук вытягивает свою паутину из собственной спины.

Оспаривая мнение Прудона, что все предшествующие столетия провиденциально были предназначены для осуществления идеи равенства, Маркс тем не менее нe находит возможным утверждать, что эта идея выросла, как Минерва из головы Юпитера:

творческая роль современного поколения, по его мнению, выражается в том, что оно преобразовывает результаты, добытые предшествующими поколениями. «Экономисты», говорит он, «очень хорошо знают, что та же самая вещь, которая является окончательным продуктом труда одного лица, другому служит лишь сырым материалом для нового производства».

Ту же мысль высказывает Энгельс в своем «Фейербахе»:

«Во всех вообще областях идеологии предание является великой консервативной силой. Но изменения, происходящие в этом запасе представлений, определяются классовыми, т. е. экономическими отношениями людей, делающих эти изменения. И этого для нас достаточно».

Итак, если мы, марксисты, утверждаем, что пролетариат самостоятельно вырабатывал свою социалистическую идеологию, то мы этим хотим сказать, что пролетариат самостоятельно преобразовывал идеологию, заимствованную им из его окружающей среды, сообразно со своими классовыми интересами.

Выделившись и обособившись в отдельный класс из массы «демократии», пролетариат вместе с тем преобразовал прежнюю борьбу демократии с феодальным строем в новую борьбу рабочего класса с буржуазным строем.

Следя за историей возникновения современного социализма, мы видим легко, как пролетариат перерабатывал экономическую и политическую борьбу, социальные идеалы и философское мировоззрение демократии начала XIX века в соответственные элементы современного социалистического движения.

Во время великой революции экономическая борьба демократии была борьбой бедного потребителя против привилегий, монополий, ростовщичества и пошлин. С выделением из массы демократии пролетариата, эта форма экономической борьбы преобразуется в борьбу труда с капиталом. В Англии первая четверть XIX века наполнена борьбой пролетариата за свободу стачек, которую он, наконец, завоевывает в 1825 году; затем наступает период образования «великих национальных рабочих союзов» (1825 — 1850 годы). Во Франции, в 1831 г. вспыхивает восстание лионских ткачей; в Германии в 1844 г. — восстание силезских ткачей.

Параллельно с этим европейский пролетариат, составлявший раньше арьергард буржуазии в ее политической борьбе с аристократией, путем опыта доходит до сознания необходимости самостоятельной политической борьбы, и притом против всех господствующих классов. В Англии парламентская реформа 1831 г., давшая преобладание буржуазии над землевладельцами, была завоевана при содействии пролетариата, угрожавшего неплатежом податей. Обманутый реформой и озлобленный законом 1834 г. о бедных, пролетариат порывает с средней буржуазией и в союзе с радикалами вступает в политическую борьбу за хартию. Это первый шаг в развитии политического сознания пролетариата; за ним вскоре следует второй шаг. Дальнейший опыт показывает пролетариату, насколько мелкая буржуазия неспособна к решительной революционной борьбе и насколько различны их экономические интересы (пролетариат требует 10-часового дня, мелкая буржуазия — отмены хлебных законов). Таким образом, в 1843 г. в чартистском движении происходит разрыв между пролетариатом и мелкой буржуазией. Пролетариат как самостоятельная политическая партия с девизом «социальное благополучие — наша цель, политическая свобода — наше средство». То же самое происходит во Франции. Во время июльской революции пролетариат еще помогает буржуазии одержать верх над землевладельцами. Предательство крупной буржуазии дает урок пролетариату; оно толкает его на союз с радикальной мелкой буржуазией. В парижском восстании 1832 г ., в лионском и парижском восстаниях 1834 г . и в восстании 1839 г . пролетариат выступает как революционная сила, а полурадикальные, полусоциалистические общества «Societe des droits de l'homme», «Societe des Saisons» ("Общество прав человека", "Общество времен года" -Ред.) являются его политическими вождями. Но и этот союз непрочен. Перипетии февральской революции, а особенно июльское восстание, открывают пролетариату глаза на мелкую буржуазию. Десятого декабря Гора делает последнюю попытку выступить самостоятельно наряду с пролетариатом.

В тот же день голосование за Распайля и против Ледрю-Роллена было, говоря словами Маркса, «первым актом отделения самостоятельной политической партии пролетариата от демократической». Таков был первоначальный процесс развития политического сознания пролетариата. В то время, как европейский пролетариат, выделяясь из демократии в отдельный класс, вырабатывал формы своей классовой экономической и политической борьбы, передовые слои его преобразовывали усвоенные ими идеи буржуазного социализма в новую идею пролетарского революционного коммунизма. Социализм как проблема естественно возник до того, как выросла революционная сила пролетариата, способная решить эту проблему. Быстрое распространение социализма было неизбежным следствием противоречия между тем, что великая революция сулила демократии, и тем, что она ей дала.

Но пока на историческую арену не выступил пролетариат — истинный носитель социализма, — социализм имел и неизбежно должен был иметь характер либо утопический, либо мелкобуржуазный.

Но вот наступают тридцатые годы, пролетариат повсюду поднимает голову, и мы ясно видим, как под его напором и при его участии идеи социализма быстро начинают менять свое содержание. Лабораторией для этого преобразования служит серия французских тайных обществ, к которым аффилиируются (присоединяются) немецкие. «Association pour la defense de la presse patriote» («Общество защиты отечественной печати») и «Deutscher Bund zur Verteidigung der Pressefreiheit» («Германский Союз защиты свободы слова») уступают место «Societe des Droits de l’homme» «(Общество прав человека») и «Bund der Geachteten» ("Союз изгнанных"). Их заменяют «Societe des Saisons» («Общество времен года») и «Bund der Gerechten» («Союз справедливых»). Серия эта завершается Союзом коммунистов, издавшим Коммунистический Манифест Маркса и Энгельса. Эти общества первоначально чисто радикальные, постепенно пополнились членами из рядов пролетаризированных ремесленников. В зависимости от этого они меняли свой характер. Из замкнутых заговорщических обществ они превращаются в общества открытой пропаганды, а господствующие в них идеи буржуазного радикализма и мелкобуржуазного социализма уступают место идее пролетарской социальной революции. В «Bund der Geachteten» эти два мировоззрения еще борются в лице Венедея и Шустера, в «Bund der Gerechten» идея социальной революции получает, наконец, свое яркое выражение в произведениях Вейтлинга, под впечатлением которых Маркс сказал: «Германский пролетариат является теоретиком европейского пролетариата, как английский — является его экономистом, а французский — его политиком».

Итак, история первой половины XIX века наглядно показывает, как пролетариат, доходя путем опыта до сознания своих классовых интересов, преобразовывал все старые формы демократического движения в новые формы классового рабочего движения.

Ко времени появления «Коммунистического манифеста» элементы современного социалистического движения — борьба труда с капиталом, политическая борьба пролетариата под собственным знаменем и идея социальной революции — уже были налицо; но яти элементы, выработанные различными слоями пролетариата, не были еще связаны между собою. Экономическая борьба пролетариата была оторвана от его политической борьбы: профессиональные союзы в Англии, например, относились несочувственно к чартистскому движению. Политические движения пролетариата, в свою очередь, не стояли еще в ясной связи с идеей социальной революции. Социальные идеалы чартистов и французских, так называемых, «социал-демократов» были весьма смутные. Первые мечтали о частичной национализации земли, о развитии мелкой аренды, о государственной помощи ассоциациям.

У вторых бродили неясные идеи о «праве на труд», об «организации труда». Они мечтали осуществить социализм рядом с буржуазным строем, а не на развалинах его. Наконец, те пролетарии, которые сознали необходимость социальной революции (вейтлингианцы), не умели связать с этой идеей сознания необходимости политической борьбы. Таким образом, главные элементы современного социалистического движения, хотя и были готовы, но не были координированы, а пока они не были координированы, пролетариат не мог освободиться окончательно от буржуазного влияния, не мог идти твердой поступью к своему полному освобождению.

Для увенчания здания социализма необходимо было свести в одно стройное целое указанные его элементы и дать теоретическое обоснование всему движению. Эта великая работа была выполнена основателями научного социализма Марксом и Энгельсом.

Подобно тому как экономические, политические и социалистические элементы пролетарского движения были преобразованиями соответствующих форм радикально-демократического движения, и высшая идеологическая надстройка пролетарского движения — теория научного социализма — явилась результатом переработки теорий буржуазных философов и ученых. Но в то время, как выработка вышеуказанных форм была преимущественно продуктом опыта и мысли тех или других слоев пролетариата, создание теории научного социализма предполагало такую обширную научную подготовку, которой могли обладать только профессиональные интеллигенты — выходцы из имущих классов.

Таковыми и были творцы научного социализма Маркс и Энгельс.

Все-таки мы и их творения не уступим буржуазной интеллигенции.

Для того чтобы совершить революционный переворот в общественной науке, они предварительно должны были покинуть точку зрения буржуазного радикализма и стать на точку зрения пролетариата, не абстрактного, а действительного пролетариата своего времени. Другими словами, они должны были предварительно примкнуть идейно и нравственно к исторически сложившемуся уже движению пролетариата. Их великая революционная работа не могла быть и не была плодом одного кабинетного мышления.

Энгельс говорит в своем Фейербахе:

«Когда заходит речь об исследовании тех причин, от которых сознательно или бессознательно зависят побуждения исторических деятелей,.. то надо иметь в виду не побуждения отдельных лиц, хотя бы самых замечательных, а те побуждения, которые приводят в движение большие массы: целые народы или целые классы народа».

Биографии Маркса и Энгельса вполне это подтверждают. Эти биографии показывают нам, как революционное движение пролетариата вырвало Маркса и Энгельса из рядов буржуазной демократии и дало повое направление их теоретической мысли.

Еще и 1843 г. они были в значительной степени буржуазными радикалами, стояли на идеалистической точке зрения и смотрели на коммунизм, как на догматическую абстракцию. Маркс писал тогда Руге: «Я не желаю, чтобы мы выставили какое-нибудь догматическое знамя... К догматическим абстракциям относится в особенности коммунизм... Мы желаем влиять на своих современников и прежде всего на современных нам немцев. Не подлежит сомнению, что теперешняя Германия главным образом интересуется, во-первых,— религией, во-вторых, — политикой! Эти-то два предмета, каковы бы они ни были сами по себе, мы должны взять исходной точкой, а не противопоставлять им какую-либо готовую систему вроде. «Voyage en Icarie»» *.

* - «Путешествие в Икарию». Ред.

Так рассуждали в то время Маркс и Энгельс. Им нужно было главнее всего найти революционную силу, которая бы опрокинула старую политическую систему Германии. Но уже и в то время единственным истинно революционным классом был пролетариат,
и это для них обнаружилось, как только они переехали границу своей родины. Естественно, что Маркс в своих революционных поисках пришел в соприкосновение с движением французского пролетариата, а Энгельс — с движением английского, с чартизмом. Энгельс принял даже участие в чартистском движении, как сотрудник «Northern Star»*. В результате этого-то соприкосновения и совершилось быстрое и глубокое преобразование по взглядах Маркса и Энгельса. Уже в 1845 г. они издают «Die Heilige Familie» **, сочинение, в котором впервые заложены основы экономического материализма, в котором вместе с тем ярко сказывается пролетарская точка зрения.

** — «Северная звезда» - газета издавашаяся чартистамив Англии.
*** — «Святое семейство».

Итак, история дает нам право сказать: во-первых, весь современный социализм есть продукт рабочего класса, хотя материалы для него были изготовлены еще буржуазной демократией; во-вторых, при выработке современного социализма различные по степени сознательности слои рабочего класса доходили практически, ощупью до отдельных задач и решений, которые их идеологи открыли, синтезировали и обосновали теоретически. Эти положения имеют огромное принципиальное значение. Они стоят в противоречии с тезисом, выставленным т. Лениным в его брошюре «Что делать?», но они вытекают из основ марксизма; они и том или в другом виде формулированы во всех социал-демократических программах. Они должны быть также ясно выражены и в нашей программе. Ввиду этого я предлагаю приведенное выше место в проекте программы видоизменить следующим образом; «Растет число, сплоченность и сознательность пролетариев и обостряется борьба рабочей массы с эксплуатацией».

О других соответственных, по менее важных поправках к принципиальной части программы я сейчас говорить не буду. Здесь я только замечу, что основной взгляд, который я до сих пор развивал, со мной разделяют все мои товарищи по организации. Относительно же выводов из этого взгляда мы не все согласны. Поэтому я в дальнейшем буду говорить только от своего имени.
Я уже говорил, что указанный много пробел в программе «Искры» является отражением ее недавней борьбы со «стихийностью», с «экономизмом» и с «кустарничеством». Теперь я спрашиваю, может ли это практическое соображение служить оправданием для такого теоретического пробела в программе? Безусловно, нет. Та правильная марксистская формулировка вопроса, которую я предлагаю, никоим образом не открывает двери ни преклонению перед стихийностью, ни экономизму, ни кустарничеству. Она не открывает двери преклонению перед стихийностью.

Утверждая, что современный социализм является лишь наиболее полным и сознательным выражением стихийной тенденции классовой борьбы пролетариата, мы не только не умаляем активной роли сознания и теории в нашем движении, мы, напротив, доводим ее до maximum'a. Именно благодаря нашей уверенности, что развитие пролетариата идет со стихийной силой законов природы навстречу осуществлению наших теоретических принципов, мы можем твердо и непоколебимо отстаивать эти принципы и отвергать всякие теоретические компромиссы из мимолетных практических соображений. Странно мне доказывать редакции «Искры» то, что доказывал нам Бельтов; странно мне доказывать, что maximum свободы, активности и личной инициативы там, где maximum необходимости. Для того, чтобы предохранить движение от преклонения перед временными настроениями тех или других слоев пролетариата или интеллигенции, социал-демократия располагает только одним средством: она согласует свою деятельность с общими тенденциями борьбы всего рабочего класса.

Предлагаемая мною, обычная в международной социал-демократии, формулировка вопроса не открывает также дверь «экономизму ». Я знаю, и я говорил уже, что та или другая отдельная форма классовой борьбы пролетариата сама по себе, оторванная от других форм его классовой борьбы, неспособна освободить пролетариат от буржуазных влияний. Поэтому-то буржуазные партии и идеологи буржуазии так стараются затушевать необходимую связь между социальной революцией, политической и экономической борьбой пролетариата. Но я, конечно, и не утверждаю, что современный социализм выражает тенденцию одной какой-либо обособленной формы классовой борьбы пролетариата, например изолированной профессиональной борьбы. Напротив того, я говорю, что научный социализм является синтезом и теоретическим выражением всех основных форм классовой борьбы пролетариата. Такая формулировка, очевидно, обязывает нас к решительной борьбе против всякой попытки сузить содержание и уменьшить размах исторически неизбежного движения пролетариата в целом.

Наконец, предлагаемая мною формулировка не может также служить прикрытием для федерализма и местного кустарничества. Если современный социализм синтезирует различные формы движения пролетариата и отражает лишь общую его историческую
тенденцию, то очевидно, что с этой точки зрения организация социал-демократической партии должна быть достаточно централистической, чтобы обеспечить преобладание общих интересов социал-демократического движения в целом над его местными интересами.

Итак, никакие практические соображения не давали составителям программы основания для отступления от общепринятой формулировки разбираемого вопроса. Но они, очевидно, были другого мнения; они, очевидно, считали, что общепринятая формулировка не дает достаточных гарантий против стихийности, экономизма и кустарничества. Поэтому они дали такую неясную формулировку, которая легко может быть истолкована в смысле положения, защищаемого в брошюре «Что делать?», в смысле антагонизма между социал-демократией и стихийным развитием рабочего движения. Что же практически достигается этой теорией Ленина? Она, правда, дает очень острое оружие против указанных тактических ошибок и пробелов. Но зато она открывает двери другим опасным тактическим ошибкам, проводя глубокую борозду между руководящими элементами движения и рабочей массой, между деятельностью замкнутой партии и широкой борьбой рабочего класса.

Об этих ошибках не приходится говорить гадательно, потому что они уже достаточно обнаружились, особенно в течение одного-полутора лет революционного подъема России, начавшегося с мартовских событий.

Если раньше слишком недостаточно обращали внимания на теоретическое развитие руководящих элементов движения, то с этого момента стали слишком пренебрегать средствами для развития классового сознания широких кругов рабочих; популярная
литература и политическая самодеятельность относительно широких слоев рабочих были взяты под подозрение, как явления, способные вульгаризировать наше движение.

Если раньше движение страдало экономической узостью, то в этот момент оно стало страдать политической расплывчатостью.

Усиление политической агитации и расширение ее содержания были, конечно, громадным шагом вперед. Но, во-первых, на беду, в нашей политической агитации слишком сильно стало подчеркиваться то, что объединяет пролетариат с другими оппозиционными элементами общества, слишком слабо стало подчеркиваться то, что его отделяет от них, как самый революционный класс.

Во-вторых, на беду, политическая агитация у нас стала отрываться от социально-экономической. Читая прокламации и листки того времени Киевского комитета, а особенно Одесского южного революционного союза, сплошь и рядом затрудняешься определить, что в них специфически социал-демократического, почему их с равным правом не могли бы издать политические радикалы.

В них, очевидно, кое-что существенное не досказывалось. Это было тем большим недостатком, что в то же время с разных концов России получались сведения, что у кружковых рабочих остывает интерес к вопросам чисто социалистическим, вроде, например, вопроса о прибавочной стоимости, о рабочем дне и т. д. Об этом писалось в «Arbeiterstimme», об этом нам писали из Саратова и из других мест.

Если раньше наше движение страдало разбродом и кустарничеством, то в этот период, в противовес ему, был выдвинут и нашел себе сочувствие заговорщический, якобинский план организации, который по существу своему пригоден не для классовой партии пролетариата, а для радикальной партии, опирающейся на разношерстные революционные элементы.

Несомненно, что в общем социал-демократическое движение рассматриваемого периода сделало громадный шаг вперед в сравнении с прошлым. Но и социал-демократию этого периода стихийный рост революционных сил России застал врасплох, и потому брошюра Ленина отразила в себе в большей или меньшей степени указанные недостатки данного момента, поскольку она занималась не критикой, а строила теории и давала положительные проспекты.

К счастью, жизнь сама вскоре стала вносить коррективы в нашу критику. Быстро сложившиеся партии «Освобождения» и социалистов-революционеров заставили нас размежеваться с ними не только теоретически, но и практически. С другой стороны,
разлившиеся широкой волной революционные движения рабочих масс заставили нас вновь искать укреплений своей связи с ними. И я должен признать, что «Искра» с большой чуткостью откликнулась на эти запросы жизни, что в последний год она освободилась от многих недостатков, которыми она страдала и период борьбы с экономизмом. Но пусть же это дело будет доведено последовательно до конца и пусть оно будет принципиально закреплено.

Наше движение выходит окончательно из своего младенческого возраста. Оно начинает освобождаться от односторонности и скачков. Поэтому я полагаю, что и наша принципиальная программа не только должна, но и может не носить следов прошлых крайностей. Она должна служить прочным базисом всей нашей будущей тактики и должна быть формулирована так же объективно, как и программы передовых европейских социал-демократических партий.

Мартов. Меня удивляет, что все те соображения, которые привел т. Мартынов, не дали в результате ничего, кроме предложения вставить слово «сознательность» и заменить слово «эксплуататоры » — «эксплуатацией». Не могу усмотреть связи между одним местом из книги Ленина и пропуском слова «сознательность». Против вставки этого слова я ничего не имею. Соображения т. Мартынова против фразы Ленина основаны на смешении двух вопросов, лежащих в различных плоскостях. Цитаты, приведенные т. Мартыновым, именно это и доказывают. Что говорит, например, Маркс и «18 брюмера»? Он устанавливает отношение между идеологами определенного класса и этим классом. Но Маркс ничего не говорит о том, каков тот процесс, которым совершается выработка рабочим классом того мировоззрения, которое выражает собой условие исторического существования рабочего класса.

Горин. Мы знаем две серьезные формы воззрений на исторический процесс: материализм и идеализм. Комбинация их, как эклектическая форма, должна считаться вульгарной. К вульгарному же типу нужно отнести тот идеализм и материализм, которыe понимаются в грубом, непосредственном их смысле. Представителем вульгарного идеализма у нас является социал-революционизм, вульгарный материализм представлен экономизмом. По воззрениям последнего, ни идея, ни личность, ни сознательность не имеют никакого значения. Рабочедельчество является четвертым типом — эклектикой с большим приближением к экономизму.

Тов. Мартынов, испытанный в дискуссиях об экономизме, заявляет себя враждебным ему, но он только несколько изящнее хочет выразить этот четвертый тип. Я не стану допытываться, для чего ему нужно было цитировать бесконечно Маркса, Энгельса, Каутского и др. на разных языках, среди которых, я боялся, окажется и испанский. Якобы, видите ли, упущен идеальный момент. Употребляются только экономические термины: эксплуататоры, эксплуатация, и нет терминов, касающихся другого.

Для восполнения т. Мартынов предлагает прибавить слово: «сознательность». Далее, он ополчается на тов. Ленина за то, что тот приписывает самостоятельной идеологии пролетариата стихийное происхождение. Положение т. Ленина, что сознательный элемент вносится лишь идеологами, он считает неверным и доказывает, что, наоборот, теории идеологов вырабатываются под влиянием пролетариата, и этим он в сущности пытается доказать,
что теории эти стихийного происхождения. А на самом деле факт состоит лишь в том, что теории эти не свалились с неба, а представляют некоторую индукцию из объективного процесса.

Я не решаюсь утверждать, насколько верны положения т. Ленина. Вопрос слишком сложен и слишком мало разработан. Но в общем, думаю, намечен верный путь процесса. Сам т. Мартынов не выдержал своей точки зрения о самостоятельности пролетариата и заявляет, что, предоставленный самому себе, он, пролетариат, подпадает под влияние буржуазии. Этим он нехотя признал, что пролетариат неспособен без воздействия идеологов подняться над чисто инстинктивной оппозицией.

Либер. Товарищи! Я полагаю, что задача нашего пункта порядка дня сводится не только к тому, чтобы вносить некоторые изменения в проект программы, но также и к тому, чтобы требовать некоторых разъяснений. Не все мы достаточно компетентны, чтобы разрабатывать программу, но всем нам, конечно, необходимо иметь ясное и одинаковое представление о каждом пункте программы. Вот с просьбой о подобного рода разъяснении я и обращаюсь.

В третьем абзаце, на третьей странице сказано, что «социал-демократы разных стран вынуждены себе ставить неодинаковые ближайшие задачи как потому, что этот (капиталистический) способ (производства) не везде развит в одинаковой степени, так и потому, что его развитие в разных странах совершается в различной социально-политической обстановке». Возникает вопрос, одинакова ли социально-политическая обстановка по всех частях такой, например, страны, как Россия, где одна часть ее, именно Польша, развивалась в прошлом совсем особым путем, а потому может ли быть этот пункт общим для программы всей страны? Далее, в том абзаце, где говорится об остатках докапиталистического строя, говорится о таких пережитках, как остатки крепостного права. Но, например, еврейскому пролетариату приходится бороться против таких пережитков, как посредничество и т. и. Эти пережитки налагают резкий отпечаток на всю борьбу еврейского пролетариата. Здесь опять возникает вопрос: может ли быть та общая характеристика России, которая дается в этом абзаце, приложена ко всем частям страны? Вот на этот вопрос я и хотел бы получить разъяснение.

Лядов. Я взял слово, чтобы ответить т. Либеру. Он просил разъяснить тот пункт программы, который говорит о необходимости особой организации социал-демократов в различных странах. Он полагает, что в соответствии с этим пунктом еврейский пролетариат имеет право на самостоятельную организацию, так как взаимные отношения классов среди евреев совершенно иные, чем в остальной России. Я полагаю, что нельзя согласиться с т. Либером. Русский политический строй является отражением всего комплекса экономических условий различных частей России.

Соотношение классов среди евреев составляет одну из частиц того, что составляет всю классовую физиономию России. Я думаю, что пролетариат, живущий по всей России, одинаково страдает от остатков докапиталистических отношений, защитником которых является одно и то же правительство. Враг у всего пролетариата общий, поэтому и борьба с ним должна быть общей.

Что касается специальной якобы борьбы еврейского пролетариата против особого якобы вида эксплуатации, то я должен заявить, что буквально тот же вид эксплуатации проявляется всюду, где только имеется домашняя форма промышленности, где имеется кустарный способ производства. Особый вид эксплуатации, который, по словам т. Либера, является особенностью еврейского пролетариата, буквально в той же форме существует в Московском, Владимирском, Павловском районах.

Вслед за тем съезд приступает к выбору комиссии для обсуждения программы. В комиссию избраны: Плеханов, Ленин, Аксельрод, Старовер, Юдин, Мартынов и Егоров.

Заседание закрывается.

---

На следующем заседании обсуждение общей части программы РСДРП (программы-максимум) было продолжено.

Выступали: Акимов, Горин, Плеханов, Троцкий, Ленин, Мартов.