АГИТАЦИЯ, ПРОПАГАНДА,
ПОЛИТИЧЕСКАЯ РЕКЛАМА

(идеи и знания для профессионального роста и творческого развития)
   

ПОЯСНЕНИЕ

 

 

 

 

 

 

 

 



В БЛОКНОТ АГИТАТОРА


 

НАРОДНЫЕ МИТИНГИ В ПЕТЕРБУРГЕ

Нет ни одного, кажется, высшего уч. заведения, где не было бы одного, а то и 2-х, 3-х и 4-х митингов. Митингами бывают заняты не только актовые залы, но и чертежные аудитории, и т. д. В Институте Гражданских Инженеров было занято 3 помещения социал-демократами и еще 2-социалистами - революционерами. В коридорах висели плакаты с надписями «с.-д.» и «с.-р.»* со стрелками, показывающими, куда к кому пройти; то же было в Горном Институте.

* - сокращенные названия партий социал-демократов и социалистов-революционеров - прим. ред. сайта

Университeт преобразился: «субы*» убраны в канцелярию, в бывшей их комнате - курилка, педеля** рассчитаны, столовая, перешедшая в руки смешанной комиссии (3 профессора, 3 младших преподавателя, 6 студентов), посещается всеми желающими (с сегодняшнего дня - лишь по рекомендации студентов). В ней вывешиваются всевозможные объявления и воззвания, и представители Российской Социал-Демократической Рабочей Партии (РСДРП), Бунда и Партии Социалистов-революционеров (С.-Р.) продают новую легальную литературу; днем идут лекции, а вечерами собрания: в актовом зале с.- д-ов, в одной из аудиторий - с.- р-ов, в другой типографщиков, в третьей - фармацевтов, в четвертой - гимназистов, в пятой - интеллигентов и т. д., и т. д.

* Значения слова "субы" - неизвестно
** значение слова "педеля" - неизвестно

Публика на митингах присутствует разнообразная: студенты, курсистки, гимназисты, тысячи рабочих и работниц, матросы, солдаты, офицеры, городская беднота и даже босяки. Какая выдержка царствует у тысячной толпы рабочих на этих митингах! Можно было бы подумать, что мы уже давно живем свободной политической жизнью. Громадный зал битком набит, люди стоят на подоконниках, наваливаются на спины впереди стоящих. Слушают с напряженным вниманием, не шелохнувшись, несколько часов подряд. Если оратор очень уж плох, то начинаются ворчанье, шум, протесты. Но зато хороших ораторов (а они есть: революция породила их!) слушают с горящими глазами, с возбужденными лицами. Толпа в несколько тысяч - и мертвая тишина, в которой раздается лишь взволнованный голос оратора ... А по окончании речи бурно подхватывается возглас, гремят аплодисменты. Звонок председателя, и вновь тишина, и новый оратор приковывает внимание слушателей. По окончании митинга, пропев марсельезу, варшавянку и пр., расходятся группами, с праздничными лицами, оживленно обсуждая слышанное и условливаясь звать новых товарищей на следующие митинги, о которых председатель каждый раз объявляет.

Если принять среднее число посетителей митинга в 5 тысяч человек (студенты говорят, что бывает от 3-х до 12 тыс.), если принять, что лишь половина состоит из пришедших впервые рабочих, а другая половина - из интеллигенции и проч., то получим цифру свыше 50 тысяч рабочих, перебывавших на 20 митингах. И чем дальше, тем народу больше, и тем значительнее преобладание рабочей массы над студенческой. И каждый из этих рабочих несет с собою в среду товарищей, те семена социал-демократической мысли и тактики, которые сеются ораторами в течение многих часов.

Митинги, выросшие из сходок, сначала были бессистемны: напр., 28-го сент. рабочие собрались сами, без приглашений, и устроили митинг в актовом зале. Анархисты распространили листок, а затем выступили и с речами. Наши ораторы разбили их без труда; рабочие также выступали против анархистов. Когда же анархисты снова заговорили, и один из них стал защищать черносотенникав («это наши братья, только голодные, темные»), раздались голоса: «Не смей защищать черносотенников!». Затем громадное большинство стала кричать: «Долой анархистов!», и не дало им говорить. С.-р. отсутствовали.

Теперь Петербургским Комитетом решено упорядочить митинги и использовать помещения высших учебных заведений во всех отношениях. Для митингов составляется предварительная программа, намечаются ораторы, прежние речи агитационного характера теперь сменяются речами более содержательными, целыми лекциями.

Приблизительный порядок дня был всюду таков:

1) нарастание либерального движения в зависимости oт роста движения рабочего;
2) анализ классового характера тактики буржуазных партий вообще и в частности па отношению к Гос. Думе;
3) революционная диктатура пролетариата и крестьянства.

Главной и основной темой является, конечно, отношение к Гос. Думе и вопросы о вооруженном воcстании, о Временном Революц. Правительстве, о диктатуре пролетариата и крестьянства. Вчера (18), напр., в актовом зале университета целый ряд наших студентов - большевиков (4) произнесли речи на след. темы:

Об аграрном вопросе, о пролетариате и крестьянстве и их ближайшей задаче, о профессиональных союзах, о Гос. Думе и всеобщей стачке (эти речи, как всюду теперь, приводили к нашей («тройке»). Аудитории университета и других высших учебных заведений заменяют нам частные квартиры для партийных целей.

2-го октября в университетской столовой вечером один большевик прочел реферат о партийных разногласиях. Было человек 400 организованных рабочих, работниц и интеллигентов с.-д. Первый оппонент, меньшевик, был настолько плох, что одна работница-меньшевичка встала и отреклась от него. Другие два меньшевика возражали немногим лучше. Песни все старые: Ленин-представитель кружкового упрощенного марксизма, осадное положение, вышибание; нового лишь – восстание - процесс и революционное самоуправление. Потом отвечали наши, но многие меньшевики уже ушли, не дождавшись конца.

6-гo окт. в Электротехн. Институте был реферат меньшевика, сведений о нем пока не имею. Наша университетская большевистская группа, насчитывающая, по сведениям ее оргaнизатора, 104 чел., собирается также в университете.

Одно время московские события и начавшаяся здесь забастовка солидарности заставили заняться этими неотложными вопросами; на митингах обсуждались практические планы, выяснялось положение дел.

Порядок дня был такой: 1) фактические сообщения о забастовке; 2) значение политической стачки; 3) тактика рабочих в ближайший момент.

На митингах ярко выступили также наши разногласия с меньшевиками. Многие рабочие, которым раньше неясна была разница наших воззрений, которые негодовали на нашу «свару», поняли теперь, что не в слепом «объединении» сила, а в принадлежности к той части партии, тактика которой правильна и революционна. Таким образом разрушилась, например, нелепая, покоившаяся на несознательности рабочих «объединенная организaция Василеостр. района»; она pаспалась на свои естественные составные части, которые вновь объединятся, уже сознательно, одновременно с объединением всей партии!

По причине ли нeдaвнeгo провала, или еще почему-нибудь, но от меньшинства ораторов выступает немного и те слабые. Таким образом, преобладающее влияние на митингах имеют не только социал-демократия вообще (с.-р. и анархисты лишь изредка выскакивают), но в частности «большевики». И наши ораторы, которых рабочие слушают и на своих заводских митингах, которых они не только провожaют, но и встречают громом аплодисментов, неуклонно, шаг за шагoм, один за другим, развивают нашу тактику. И идеи активного бойкота Гос. Думы, вооруженного восстания, временного правительства, демократической республики и т. д., освещенные с точки зрения революционной социал-демократии, несомненно, прочно и ясно утверждались в головах тысяч рабочих ...

Отношение наше к либералам тоже получило полное выяснение. Смерть Трубецкого, служившего всегда образчиком либерала, смутила некоторых товарищей ораторов, не решавшихся «бороться с мертвецом», но уже вскоре они отрешились от вредной ceнтиментальности и, указывая на десятки тысяч рабочих, шедших за гробом либерала, «борца за свободу» Трубецкого, предостерегали пролетариат от веры в свободолюбивые, пышные, но лицемерные речи господ либералов.

Выступают ли ораторами сами рабочие? За редкими исключениями, выступают лишь рабочие - члены организаций. Серые рядовые рабочие говорят лишь при обсуждении фактической стороны дела, напр., по вопросам о забастовке или о профессиональных союзах. Они же выражают протесты против «раскола», пpотив «свары» и т.д. Некоторые из рабочих-ораторов меньшинства «углубляют» позицию меньшевиков и переходят в чистую демагогию, травлю «интеллигентов», принижают значение социал-демократической партии, воспевают стихийность и т. д. Это, к сожалению, действует и дает плоды.

На митинге, состоявшемся 30 сентября, выступил рабочий, заявивший, что он не состоит ни в какой партии; он протестовал против подавления рабочих интеллигeнтaми в организациях, призывал рабочих к созданию истинно - пролетарской партии, без интеллигентов, своими силами, а пока такой партии не имеется, звал рабочих под знамя «меньшинства». Очень характерно: резолюция III съезда об отколовшейся части партии подтвердилась!

Значение митингов громадно. Расшевеливая, будя мысль и волю лишь части рабочих, они, однако, создают условия возможности устройства митингов заводских, и последние все больше входят в обиход рабочей жизни. Там они, конечно, носят другoй характер: ораторы в течение 10-20 минут должны выяснить рабочим, столпившимся по окончании работы у ворот, наши основные положения и нашу тактику. Такие митинги действуют так, как не может подействовать никакой листок, никакие кружки. Это есть осуществление той широкой, захватывающей всех рабочих агитации, которая необходима в предреволюционный период, кoтoрая в такой период только и возможна.

Как всякая революция имеет своих юродивых и прорицателей, так и русская революция уже вызвала соответствующий психоз. На митинге 4-гo окт. в Военно-Медиц. Академии поднялся старик, назвавшийся «Юпитером». При аплодисментах возбужденной публики он вытащил «меч» - короткую отточенную шпагу, и начал по бумажке читать бредовую, бессвязную рифмованную речь, где гoворилось о двуглавом змие, сосущем рабочую кровь, где призываются все к уничтожению злодея - царя, попов, всяких царских холопов и т. д. Рабочие и крестьяне призывались к вооружению и к бою. И хотя старик плохо разбирал по бумажке, хотя видно было, что это – психически больной человек, но этот поднятый меч, эта ненависть к кровавому царю, этот призыв к оружию волновал и возбуждал толпу, как только может возбуждаться толпа накануне революции! Как знать, быть - может, этот старик и помешался-то в январские дни, о которых он частo упоминал, быть - может, его мозг не выдержал вида горы трупов, рек крови, быть может, 9-го января был убит его сын ...

Наблюдая митинги как в учебных заведениях, так и на заводах, оценивая настроение масс и рост их сознательности, нельзя не воскликнуть с радостью: «Волна растет, растет, растет; близок решительный час!».



В том же номере "Пролетария" были помещены несколько частных писем, авторы которых сообщали о совсем иной обстановке проведения митингов в других городах.

ИЗ КИЕВА сообщали о том, как 19 октября к месту проведения митинга (а проходил он в здания городской думы и с балкона говорил оратор, в зале было битком набито и вокруг думы стояла толпа в несколько тысяч человек) подъехали драгуны и дали залп. Думу осадили, стреляли из пулеметов. Вечером около 6 часов часть публики выпустили из думы частями. Часов в шесть начался погром. Сначала били только мужчин, потом стали бить девушек и детей, всех... Извозчикам не давали никого увозить.

"Полиция, в самом начале бойни кричала "Бей жидов!", потом когда разыгрались сцены ужасного дикого насилия. она испарилась и блистала своим отсутствием. Ночью начались грабежи..."

Автор письма отмечает, что по разговорам число убитых и раненых исчисляется сотнями. Грабеж продолжался более полутора суток, были поджоги. По городу расхаживали патриотические демонстрации с царскими портретами и с национальными флагами.


Эта статья была опубликована в газете «Пролетарий», центральном органе РСДРП,
в №25 от 16 (3)ноября 1905 года,
место издания - Женева